Оценить:
 Рейтинг: 0

Механическое пианино

Год написания книги
1952
Теги
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 18 >>
На страницу:
7 из 18
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Его машина – по крайней мере в те давно прошедшие времена – была еще более непрезентабельной, чем теперешний автомобиль Пола. По крайней мере в этом самом невинном в социальном смысле направлении Пол подражал своему другу. Финнерти утверждал, что его любовь к книгам, пластинкам и хорошему виски не оставляет ему достаточно средств, чтобы приобретать автомобили или наряды, которые соответствовали бы занимаемому им положению. Но Пол при помощи счетной машины подсчитал стоимость книг, пластинок и коллекции бутылок у Финнерти и пришел к выводу, что у него должно оставаться столько, что этого с избытком хватило бы даже и на две новые машины. Именно тогда у Пола зародилось подозрение, что тот образ жизни, который вел Финнерти, был не настолько бездумен, как это могло показаться: что на деле это было намеренное и точно рассчитанное оскорбление инженерам и управляющим Айлиума и их безупречным женам.

Пол не понимал, почему Финнерти считал необходимым оскорблять всех этих милых людей. Он полагал, что эта агрессивность Финнерти, как и всякая агрессивность вообще, была вызвана какими-то недоразумениями в его детстве. Знакомство с некоторыми подробностями этого детства Пол почерпнул, однако, не от Финнерти, а от Кронера: тот с пристальным вниманием следил за чистотой породы своих инженеров. Кронер однажды сочувственно и под большим секретом заметил Полу, что Финнерти – это мутант, рожденный бедными и глупыми родителями. Единственный раз Финнерти разрешил Полу заглянуть себе в душу, это было во время его страшного похмелья, в момент глубочайшей депрессии, когда Финнерти вдруг вздохнул и заявил, что никогда не чувствовал своей принадлежности вообще к какому-либо кругу.

Пол задумался о своих глубоко скрытых порывах только тогда, когда вдруг уяснил себе, какое огромное удовольствие доставляли ему воспоминания об антиобщественных и сумбурных выходках Финнерти. Пол разрешал себе удовольствие размышлять над тем, какое удовлетворение он испытал бы, если бы он, Пол… Но здесь он останавливал ход своих мыслей, как бы смутно чувствуя, что должно затем последовать… Это было не по нем.

Пол завидовал способности Финнерти быть кем ему только заблагорассудится и при этом блестяще справляться с любой задачей. Каковы бы ни были требования времени, Финнерти всегда оказался бы среди лучших. Если бы это был век музыки, Финнерти мог бы стать, и был в действительности, выдающимся пианистом, с таким же успехом он мог бы стать архитектором, врачом или писателем. С нечеловеческой интуицией Финнерти способен был прочувствовать основные принципы и мотивы не только инженерного искусства, но буквально любой сферы человеческой деятельности.

Пол подумал, что сам он мог быть только тем, что он есть. Вновь наполняя бокал, он понял, что он-то только к этому и способен был прийти – к этой комнате, к браку с Анитой.

Это была ужасная мысль – быть настолько влитым в механизм общества и истории, способным передвигаться только в одном плане и только по одной линии. Приезд Финнерти встревожил его, снова вытащив на поверхность сомнения в том, что жизнь на самом деле должна идти именно таким порядком. Пол уже подумывал было обратиться к психиатру, чтобы тот сделал его послушным, примирившимся со всем и терпимым ко всему. Но теперь здесь был Финнерти, толкающий его совсем в другую сторону. Финнерти, по всей вероятности, разглядел в Поле что-то, чего он не мог разглядеть в других, что-то, что ему понравилось – возможно, прожилку бунтарства, о существовании которой Пол только теперь начал догадываться. Была же какая-то причина, почему Финнерти сделал Пола своим единственным другом.

– Вообще-то я предпочла бы, чтобы Финнерти выбрал для визита другой день, – сказала Анита. – А так возникает целый ряд проблем. Бэйер должен был сидеть слева от меня, а Кронер – справа; а теперь, когда вдруг неожиданно врывается член Национального Бюро Промышленного Планирования, я уже и сама толком не знаю, кого куда усаживать. Эд Финнерти по своему положению стоит выше Кронера и Бэйера? – спросила она недоверчиво.

– Если хочешь, посмотри «Организационный справочник», – сказал Пол. – Я думаю, что НБПП стоит выше региональных деятелей, но это «скорее мозговой трест, чем чиновный. Финнерти все равно. Он может усесться и за стол с прислугой.

– Если он хоть шаг ступит на кухню, Бюро охраны здоровья упрячет его в тюрьму! – Анита натянуто улыбнулась. Было совершенно очевидно, что ей очень трудно сохранить спокойный тон, говоря о Финнерти, и делать вид, что ее забавляют его эксцентрические выходки. Она переменила тему разговора.

– Расскажи о сегодняшнем дне.

– Ничего сегодня не было. Еще один день, как все остальные.

– Ты достал виски?

– Да. Ради этого мне пришлось перебираться на тот берег.

– Разве это было таким уж тяжким испытанием? – проворчала она. Она никак не могла понять его нелюбви к поездкам в Усадьбу и поддразнивала его этим. – Неужто это было так трудно? – повторила она таким током, будто он был ленивым маленьким мальчиком, которого уговаривали оказать небольшую услугу маме.

– Да, трудно.

– В самом деле? – поразилась она. – Надеюсь, никаких грубостей.

– Нет. Действительно все были очень вежливы, один из пенсионеров, знавший в старое время меня, устроил импровизированный вечер в мою честь.

– Ну что ж, это звучит уже совсем весело.

– Да, не правда ли? Его зовут Руди Гертц. – И, не вдаваясь в описание своих чувств. Пол рассказал ей, что произошло. И вдруг заметил, что пристально следит за нею, проделывая какой-то опыт.

– И это тебя расстроило? – Она рассмеялась. – Ну, знаешь, ты уж слишком чувствителен. Ты наговорил мне столько ужасов, а на самом деле ничего-то и не произошло.

– Они ненавидят меня.

– Они сами доказали, что любят тебя и восхищаются тобой. Чего же тебе еще от них нужно?

– Этот человек в очках с толстыми стеклами доказал мне, что по моей вине жизнь его сына превращается в бессмыслицу.

– Это ты так говоришь. А он нет. Я не хочу, чтобы ты нес такую несуразицу. Неужели тебе доставляет удовольствие перевернуть все так, чтобы обязательно испытывать чувство вины? Если его сын не способен ни на что лучшее, чем Армия или КРР, так в чем же здесь твоя вина?

– Я не виноват, но если бы не было подобных мне людей, то он стоял бы себе за станком на заводе…

– Он что – голодает?

– Конечно, нет. Кто сейчас голодает!

– У него есть жилье и теплые вещи. У него есть все, что он имел бы, если бы потел над каким-то идиотским станком, кроя его почем зря, совершая ошибки, бастуя каждый год, ведя борьбу со своим мастером, являясь на работу с похмелья.

– Права, права! Сдаюсь! – Пол поднял руки. – Конечно же, ты права. Просто в чертовское время мы живем. Идиотская задача иметь дело с людьми, которым следовало бы приспособиться к новым идеям. А люди не приспосабливаются, в этом-то вся беда. Хотел бы я родиться через сто лет, когда уже все привыкнут к переменам.

– Ты устал. Я хочу сказать Кронеру, что тебе нужен месяц отдыха.

– Если понадобится, я и сам ему это скажу.

– Я совсем не собиралась читать тебе наставления, милый. Но ты ведь никогда ни о чем не попросишь.

– Если ты не возражаешь, со всеми просьбами обращаться буду я.

– Не возражаю. И обещаю вообще не возражать.

– Ты приготовила мои вещи?

– Они на кровати, – сказала Анита сухо. Она была уязвлена. – Смокинг, рубашка, носки, запонки для манжет и новый галстук.

– Новый галстук?

– Дюбоннэ.

– Дюбоннэ! Господи помилуй!

– Кронер и Бэйер носят галстуки дюбоннэ.

– А мое нижнее белье такое же, как у них?

– Уж этого я не заметила.

– Я надеваю черный галстук.

– Вспомни, милый, Питсбург. Ты сказал, что хочешь туда.

– Надо же – дюбоннэ! – он зашагал по ступенькам, подымаясь в спальню и стаскивая по дороге пиджак и рубашку.

– Эд!

На кровати Аниты растянулся Финнерти.

– А, вот и ты, сказал Финнерти. Он указал на смокинг, разложенный на постели Пола. – А я подумал, что это ты. И проговорил с ним полчаса.

– Анита сказала, что ты ушел в клуб.

– Анита вышибла меня в парадную дверь, а я вернулся сюда через черный ход.
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 18 >>
На страницу:
7 из 18