– Ну, мистер Хёртли, думаю, по нашим глазам вы видите, как нам понравилось это место. Кое-что мы бы, конечно, изменили, но в целом…
Хёртли взглянул на меня. Я откашлялся.
– Итак, как вы, должно быть, догадываетесь, есть несколько покупателей, весьма заинтересовавшихся этим поместьем, – солгал я без зазрения совести. – Полагаю, если вам оно действительно нравится, следует как можно скорее оформить сделку.
– Вы же не собираетесь продать его кому попало, правда? – сказал полковник.
– Разумеется, нет! – солгал теперь уже Хёртли, стараясь вернуть себе кураж, немного подувядший во время эпизодов с лабиринтом и бренди.
– Ну, юридическую сторону дела можно будет уладить довольно быстро, когда придет время. Но сначала, с вашего позволения, мы хотели бы почувствовать дух этого места, изжить ощущение новизны.
– Да, конечно, безусловно, – сказал несколько озадаченный Хёртли.
– Ну, тогда, если не возражаете, мы немного погуляем вокруг, как будто это уже наш дом.
– Нет, то есть да, конечно, гуляйте, пожалуйста.
И Пекемы отправились на прогулку. Я остался нервничать в гостиной, а Хёртли заперся в кабинете. Всю середину дня они ходили по дому, кормили морковкой лошадей, рыхлили землю у корней растений в оранжерее, нежились на солнце возле бассейна.
Раза два я попытался к ним присоединиться, чтобы показать им то одно, то другое, но они реагировали на меня, как на назойливого дворецкого, и я сдался.
В четыре часа они попросили горничную подать чай и получили его – с маленькими пирожными. В пять Хёртли вышел из кабинета, обнаружил, что они все еще здесь, умело скрыл свое удивление и сделал всем коктейли.
Полковник сообщил, что всегда требует от своей прислуги натирать изнутри бокалы для мартини чесноком, и поинтересовался, есть ли поблизости хорошее поле для игры в поло.
Миссис Пекем затронула тему парковки автомобилей при большом съезде гостей и спросила, нет ли в здешнем воздухе чего-нибудь вредного для масляной живописи.
В семь Хёртли, подавляя зевоту, извинился и, сказав, чтобы Пекемы продолжали чувствовать себя как дома, отправился ужинать. В восемь, помелькав мимо ужинавшего Хёртли по пути туда-сюда, Пекемы объявили, что собираются уезжать, и попросили меня довезти их до лучшего городского ресторана.
– Как я понимаю, вы заинтересовались? – спросил я по дороге.
– Мы бы хотели кое-что обсудить, – ответил полковник. – Цена, разумеется, не проблема. Мы дадим вам знать.
– Как мне связаться с вами, господин полковник?
– Я здесь на отдыхе и предпочитаю хранить свое местопребывание в тайне, если не возражаете. Я сам вам позвоню.
– Прекрасно.
– Скажите, а чем мистер Хёртли зарабатывает на жизнь? – поинтересовалась миссис Пекем.
– Он крупнейший в этой части штата торговец подержанными автомобилями.
– Ага! – сказал полковник. – Я так и знал! Вокруг поместья витает дух новых денег.
– Означает ли это, что вы передумали? – спросил я.
– Нет, не совсем. Просто нам нужно немного поразмыслить, чтобы понять, что с этим можно сделать – если можно.
– Не могли бы вы сказать мне конкретно, что именно вас не устраивает? – спросил я.
– Если вы сами этого не видите, – ответила миссис Пекем, – никто вам этого объяснить не сможет.
– О!
– Мы дадим вам знать, – повторил полковник.
Прошло три дня. Как обычно, я звонил Делаханти, и мне звонила миссис Хеллбрюнер, но от полковника Пекема и его супруги не было ни звука.
На четвертый день, когда я уже закрывал офис, позвонил Хёртли.
– Когда, черт побери, эти Пекемы уже дозреют? – воскликнул он.
– Бог его знает, – ответил я. – У меня нет возможности связаться с ними. Он сказал, что позвонит сам.
– Вы можете связаться с ними в любое время дня и ночи!
– Как?
– Просто позвонив мне. Они пасутся здесь последние три дня, «изживают ощущение новизны», видите ли. При этом они чертовски успешно изживают мои запасы спиртного, сигар и продуктов. Мне вычесть стоимость всего этого из ваших комиссионных?
– Если будут комиссионные.
– Вы хотите сказать, что сделка под вопросом? Он расхаживает тут повсюду с таким видом, как будто деньги лежат у него в кармане и он только ждет момента, чтобы мне их отдать.
– Ну, поскольку со мной он говорить не желает, может быть, вы на него надавите? Скажите ему, что я только что сообщил вам, будто некий ушедший на покой пивовар из Толедо предлагает семьдесят пять тысяч. Это должно заставить их действовать.
– Ладно. Только придется подождать, пока они наплаваются в бассейне и явятся пить коктейли.
– Позвоните мне, когда будет ясна их реакция, и я тут же явлюсь с нужными документами.
Он позвонил через десять минут.
– Ну, умник, догадайтесь, что случилось.
– Он клюнул?
– Придется мне нанимать нового агента.
– О?
– Да, именно. Потому что я послушался совета предыдущего, и уже готовенький покупатель с женой удалились, гордо задрав носы.
– Не может быть! Но почему?
– Полковник и миссис Пекем велели вам передать, что их не может заинтересовать нечто, привлекательное для отставного пивовара из Толедо.
Поместье у него на самом деле было паршивое, поэтому я весело посмеялся и переключил внимание на более существенные дела, такие как дом миссис Хеллбрюннер. Я дал в газете набранное жирным шрифтом объявление, живописующее радости жизни в укрепленном замке.