Моя свекровь и другие чудовища

– В каком смысле “полетел”? Он умеет оборачиваться в дракона, полыхает пламенем направо и налево, ратные подвиги изучает, но не умеет летать? – удивилась я.

Мамо сидела, невинно потупив глазки. А Вовчик не дракон, оказывается, а пингвин какой-то! С клювом, крыльями, но не летает. И ходит так же. Увальнем.

– Я оберегала его от травм и опасностей! Вот будут у тебя дети, ты меня поймешь!

– Элеонора Капитоновна, вы настолько оберегали сына, что не позволили ему стать тем, кем он мог, а теперь возлагаете на меня ответственность за его подготовку?

Свекровь поджала губы. Крыть ей было нечем, а пускаться в объяснения – ниже ее королевского достоинства.

– Я – мать! А материнство – это подвиг!

В этот момент дверь распахнулась, и в кухню продефилировал енот. К тому, что он шел на задних лапах, я уже привыкла. А вот то, что он был обмотан полотенцем, а на голове – шапочка для душа, повергло в шок и меня, и свекровь.

– Шершус, это что такое?! – первой отмерла мамо. – Почему ты здесь, да еще и в таком виде?

– Не хотел замочить уши, – ответил полосатый, немного стушевавшись.

– Дома поговорим, собирайся! – властно сказала свекровь.

Кажется, енот был расстроен перспективой возвращения в ядовито-фиолетовую гостиную своей хозяйки.

– Оставьте его здесь до конца испытаний. Мне нужна его помощь, – настойчиво попросила я.

Свекровь посмотрела на енота каким-то задумчивым взглядом, затем кивнула и молча удалилась.

Свекровь уплыла, как каравелла. Попутный ветер раздувал ее пышные юбки, словно паруса. Так и тянуло на прощание платочком помахать.

Енот с досадой стянул шапочку для душа с головы, тоже посмотрел мамуле вслед, но махать не стал, а смущённо пояснил:

– Нельзя, чтобы вода в уши попала, потом долго чесаться будет.

– Наш дракон правда не умеет летать? – спросила я, чтобы отвлечь его, и получила в ответ утвердительный кивок.

– Мне кажется, что в его возрасте немного поздно учиться полетам, – ещё один кивок был мне ответом.

– А сколько Вовчику лет?

– Примерно лет тридцать в пересчёте на ваше время, – ответил Шер, немного подумав.

– А как давно знакомы?

– Почти всю жизнь.

– А разве еноты так долго живут? – удивилась я и тут же пожалела об этом неуместном вопросе.

Обиженный енот ушлепал в другой конец комнаты, оставляя за собой следы от мокрых лап на полу. Его хвост грустной тряпочкой волочился следом. Вот кто меня за язык тянул?

– Постой, Шер, я не хотела тебя обидеть! – бросилась я в догонку за единственным, на чью помощь могла рассчитывать в этом мире.

Подумать только, на меня обиделся енот за то, что намекнула на его преклонный возраст!

– Ну прости, не дуйся! Хочешь, я тебе вкусненького приготовлю? Что ты любишь? – подлизывалась я.

– Вареники, – ответил тот с хитрым прищуром, – с картошкой.

– Намоешь картошки?

– Ага, – кажется, хрупкий мир был восстановлен.

Пока енот мыл картошку, я замесила простое пельменное тесто. Благо, это я умела делать отлично.

С детства все семейные праздники в доме бабушки проходили под совместное приготовление пельменей, которые гости сами лепили, сами варили и тут же ели. Это действо растягивалось на несколько часов, когда все друзья и родственники занимались лепкой под душевные разговоры. Каждый мог подобрать начинку и форму по своему вкусу, а потом пробовать, что получилось у других. Помнится, мои первые вареники были похожи на огромные лапти и их стойко ел только мой отец. Зато сейчас я была чемпионом по лепке пельменей, вареников, мантов и прочих дамплингов с хинкалями.

Как говорил кот Матроскин, совместный труд объединяет. Постепенно напряжение между мной и енотом спало. Первые вареники отправились в кипящую воду, а мы снова были лучшими друзьями и вовсю планировали полосу препятствий, которую можно построить для тренировки нашего птенчика-переростка.

Вовчик вломился на кухню, когда вареники были почти готовы. Он раскраснелся, его глаза светились, а еще он активно жестикулировал, словно вернулся с мастер-класса по разгону облаков или соревновался с мельницами.

– А что на обед? – по-молодецки гаркнул он, заглядывая через мое плечо в кастрюлю.

– Вареники с картошкой, – с гордостью ответила я.

– А мясо какое? К такому гарниру котлета нужна или ветчины кусок, – надул губки муженек.

– Мясо у нас будет теперь только отварное или на пару. Ничего жареного или вредного. Исключительно здоровая пища, – сказала я, припомнив, как нужно кормить спортсменов.

– Зачем это? – возмутился Вовчик и плюхнулся на стул, – я здоровый дракон и могу даже камни переваривать! Не надо мне мясо на пару.

– Скажи-ка мне, здоровый дракон, а что у тебя с полетами? Насколько крепко тебя крылья держат?

– Нормально у меня все с полетами. Не люблю просто, вот и не летаю, – потупил глазки этот богатырь. Еще бы ножкой паркет поковырял.

– Покажи крылья! – потребовала я.

Вовчик смущенно отнекивался, но я стояла на своем. Наконец, он не выдержал и обратился в дракона. От увиденного моя челюсть с громким стуком упала на пол и я, забыв ее подобрать, так и стояла с распахнутым ртом и удивленно моргала глазами. А енот просто сполз под стол, давясь беззвучным хохотом. Судя по стуку, он бился там в конвульсиях. Еще расшибет себе что-нибудь…

Я обошла дракончика кругом. Ростом он был не выше, чем в человечьем обличье, цвет чешуи имел довольно вызывающий – красный, ближе к оттенку вареного рака, а формой тела больше напоминал тиранозавра. Только какого-то плюшевого. Та же крупная голова и короткие передние лапки, которые едва ли дотянутся почесать жирное брюшко, довольно упитанная филейная часть и крупный хвост. Сил встать у дракона не было, поэтому он, по большей части, сидел и грустно вздыхал.

Я дважды обошла эту креветку-переростка. Остановилась сзади и изумленно уставилась туда, где у малыша сходились лопатки. Там пробивались перламутровые крылышки, размером не больше, чем у летучей мыши.

– Мамочки, – только и прошептала я, понимая, что поставить на крыло ЭТО не получится даже за несколько лет упорных тренировок.

Дракон под моим взглядом все больше краснел. Смущение Владомируса от того, что он такой немощный, неудержимо перерастало в злость. Ведь вместо того, чтобы держать в страхе всю округу, он стал объектом шуток малознакомой девицы и енота.

Если Вовчик сейчас рассерженно на меня кашлянет или даже возмущенно выдохнет, то срок эксплуатации новой жены закончится всего через сутки пребывания в законном браке.

Шер, тоже подозревая неладное, попытался убрать меня с траектории возможного применения мамочкиного огнемета.

Глаза дракона наливались красным, напряжение возрастало, а температура вокруг повышалась. Еще секунда – и полыхнет. Кажется, тогда ужин у капризного дракона будет из двух блюд. И даже с мясом.