Ночь масок и ножей

Поцелуй, как это ни странно, – самый быстрый способ украсть дыхание.

Так же, как последние мгновения добывались из костей трупа, живую память можно было достать только через живое дыхание.

На вкус Хоб был как его кислые травы и пот, и он, как всегда, вовсю наслаждался, пока я вдыхала его память. Я ткнула его локтем в ребра, когда он попытался просунуть свой язык ко мне в рот.

Он смеялся, пока я не отстранилась, неспособная более вдыхать.

В голове возник знакомый дым. Я сосредоточилась на нем, игнорируя то, как Хоб ухмылялся, будто ему досталась лучшая половина сделки. Белый, пепельный и черный цвета свивались в выпуклые формы, резкие линии и узкие точки. Формы переходили в движения, в голоса из уже ушедших моментов.

Воспоминание Хоба привело меня на берег, я сидела на корточках за толстым дубом. Голубой лунный свет мерцал на стекле моря Воя. Меньше чем в пятнадцати лигах отсюда в порту пришвартовался драккар. На одном борту корабля была золотая эмблема в виде ленты, свернутой вокруг жуткой улыбающейся маски.

Мой желудок сжался.

– Теперь видишь? – спросил Хоб, его голос звучал приглушенно, словно он говорил со мной под водой.

Члены экипажа драккара прорезались через дым, разгружая ящики и мешки. Даже из своего укрытия я чуяла специи, сахар, из которого выдуют тонкие леденцы, и сладкие вишневые ликеры.

Сквозь дымку проступил мужчина, укутанный в темно-синий плащ.

Завитки дыма свивались в пепельные нити над его головой, обрамляя гладкое золотое лицо его маски, с которой свисали полосы изумрудного бархата и серебряные колокольчики. Маска шута. Обманщика.

Он был казначеем Маск ав Аска, Маскарада Аски.

Довольно неплохое воспоминание, такое стоит забрать, но вот на лице второго мужчины была жесткая усмешка, которую я знала слишком хорошо.

– Боги, – пробормотала я.

Глаза Хоба засияли, когда он раскурил еще одну цигарку.

– Говорил же, оно того стоит. Я знаю, как отыскивать секреты, девочка.

– Мой отчим… – оставшиеся слова превратились в выдох.

– Охраняет припасы для треклятого маскарада. – Хоб хохотнул и шлепнул себя по костлявой ноге. – Погляди, какие у тебя связи. Скажи-ка, Малин. Каково это: жить в свином дерьме, в то время как твой daj имеет достаточно влияния, чтобы ему доверили казну для празднества этого года? – Затем Хоб ткнул травяной сигаркой мне в лицо. – Ты наняла меня, чтобы я разыскал что-то о Маскараде Аске. Если ты станешь обчищать карманы такого человека, как казначей, такого, как Йенс Штром… – Хоб сделал длинную затяжку, задержав дыхание, а потом выдохнул дым вместе со словами: – Можешь сразу сама себе горло перерезать.

Все боги. Мой отчим в этот год был вовлечен в маскарад, а это дело нешуточное.

Фестиваль был самым ожидаемым событием, которое проводилось в Черном Дворце. Народ из всех регионов, окружающих Вой, прибывал, чтобы увидеть, как выступают гадалки и альверы Черного Дворца. Они приезжали выпить, поесть, посмотреть на трюки и иллюзии. Сыграть в игру королев, где убогие селяне пытаются надеть скучное стеклянное кольцо.

Всем нравилось примерять кольцо, которое никогда никому не подходило.

Находясь под усиленной охраной, они будут играть, выгибая и выкручивая себе пальцы, отчаянно пытаясь его натянуть. Потом, когда ничего не получится, они пойдут дальше по своим пьяным делам, рассказывая затейливые истории о потерянном наследнике престола. Они станут восхвалять наш клочок земли за то, что он достаточно силен, чтобы процветать без короля или королевы.

Потому что тот, кому стеклянное кольцо придется впору, наденет корону.

По правде, Ивар этого никогда не допустит. Он, вне всяких сомнений, перережет глотку любому, кто даже близко подойдет. Игра – это обманка. Способ вытянуть побольше монет пенге из пьяного народа и заставить их тонуть и дальше в веселье Маск ав Аска.

Но в веселье таилось и нечто более зловещее.

Народ приходил на маскарад, но некоторые так и не возвращались.

На ум без спросу пришли испуганные крики мальчика и призрачные образы толпы, отделяющей меня от него. Затем эти крики стали затихать, пока совсем не умолкли. Как и всегда, думая о дне, когда потеряла Кейза, я стала наматывать на пальцы несколько прядей своих закатно-рыжих волос, пока все внутри меня не успокаивалось.

– Э, Малин. – Хоб хлопнул меня по руке, вытягивая из бесконечных мыслей, от которых я не могла убежать. – Если ты хотела подобраться поближе к маскараду, а не к самому казначею, то вон идут те, кто тебе нужен.

Я проследила за его взглядом до обшарпанной городской площади. Мою грудь сдавило тисками, когда народ стал собираться плотными рядами при приближающихся звуках сыромятных[1 - Сыромятная кожа – кожевенный материал древнейшего способа выделки.]барабанов. Возможно, судьба все же мне благоволила.

Из-за угла показался караван Черного Дворца. Пестрые ленты и кушаки отмечали повозки и возниц. На двери каждого фургона поблескивали маски, раскрашенные серебром и золотом.

Я запрыгнула на перевернутую бочку, без спроса воспользовавшись плечами Хоба в качестве опоры, а затем вскарабкалась на влажную крышу рыбной лавки. Двигаясь осторожно, я поползла вверх по скату на животе, чтобы посмотреть на площадь.

Спустя десять ударов сердца Хоб втащил свое долговязое тело на крышу и расположился рядом со мной, сбивчиво дыша.

– А что мы теперь высматриваем?

– Я смотрю туда, – я указала на отполированную черную карету, подъезжающую к высокому рунному столбу. Столб там стоял, дабы мы могли считать наш паршивый городишко Мерплаттс официально охраняемым богами.

Если так люди чувствуют, что мы для богов имеем хотя бы какое-то значение, то пусть получают свои руны.

Мое сердце замерло в груди, когда из кареты вышел мужчина. Совсем как на казначее Маск ав Аска, на нем была маска шута с черными бархатными складками, свисающими сверху. Однако эта маска была сделана из перламутрового фарфора. На лбу в шахматном порядке красовались оттиски из серебра и бронзы.

Небеса – Мастер Церемоний. Злодей, стоящий за скверной Маскарада Аски. Он отвечал за каждый угол, каждую каплю развлечений, за всех, кто пропадал на маскараде.

– Черт, это будет интересно, – сказал Хоб с кривой ухмылкой. – Может, твой daj связан еще и с мастером.

Я потом подумаю, как Йенс Штром был связан с маскарадом, а сейчас мне нужно было слушать.

Мастер подошел к рунному столбу, сопровождаемый двумя альверами Черного Дворца в мерцающих серебряных плащах. Цвет месмера рифтеров. Коварная магия, способная ломать тела. Имело некоторый смысл, что властный мужчина будет окружен именно этим родом.

– Добрые люди! – прокричал Мастер. Его голос звучал глубоким, низким рыком, несомненно измененным каким-то видом месмера гипнотиков – иллюзионистов нашего королевства. – Сегодня начинается съезд гостей на Маск ав Аска.

Раздалось несколько вялых хлопков. Я закатила глаза. Не то чтобы у кого-то из жалких жителей Мерплаттса имелось достаточно пенге, чтобы посетить маскарад. Попасть туда для кого-то вроде меня не всегда было легко. Вот я и использовала Хоба, чтобы разузнать все, что только можно, об участниках маскарада, дабы понять, что случилось с Кейзом столько лет назад.

Мастер повернулся к рунному столбу, и один из его рифтеров прибил к его верхушке тонкий лист пергамента.

– Возможно, вы недоумеваете, почему я прибыл объявить о маскараде этого года. – Бормотание, пробегающее по толпе, вполне доказывало, что народ действительно не понимал, почему такой человек снизошел до этих трущоб. Мастер поднял свои затянутые в перчатки руки, заставляя толпу снова умолкнуть. – Лорд Магнат Ивар счастлив объявить о некоторых изменениях, что произойдут в Маск ав Аска. Первый сын Черного Дворца, наш Наследный Магнат Ниалл, ищет невесту.

Бормотание сменил взволнованный гул. На что хоть одной женщине сдался такой мужчина? Если Ивар был жестоким, то Наследный Магнат Ниалл был порождением ада.

Мастер позволил болтовне продолжаться еще несколько мгновений, после чего заставил народ замолчать.

– Невеста наследника – это гордая традиция нашего края, и стать ею может любая, простолюдинка или аристократка – неважно.

Теперь гул перерос в несколько пронзительных взвизгов, когда девушки вцепились в своих матерей, а старые девы улыбнулись впервые за много лет. Все были в восторге от шанса кружиться и скакать перед самыми жестокими дураками Маскарада Аски.

– А, вот что вас волнует, дэнниск Штром, – сказал Хоб. – Такова мечта большинства женщин, наверное, – похитить руку Наследного Магната. Лично я не понимаю, отчего столько шума.

Я и не сознавала, что улыбалась вместе со всеми глупыми девчонками на улицах внизу.