Красавицы Бостона. Охотник

Возможно, она вымоталась во время эмоционального срыва. Как, например, дети, которые засыпают на пике истерики. Черт его знает, но, когда я пытался вытащить ее на танцпол, у нее был такой вид, будто она готова покончить с собой.

Впрочем, нельзя сказать, что у меня было много вариантов в вопросе выбора друзей.

Па с Киллианом забыли о моем существовании, мама была поганой собеседницей, а Эшлинг свинтила со своими новыми подружками, чтобы сколотить гребаную девичью группу или что-то в этом роде. Увиваться за женщинами было не судьба. Друзей у меня здесь не было. Разговоров с Воном и Найтом по несколько раз на дню было уже недостаточно.

Я хотел показать отцу, что хорошо обращаюсь со сторожевой собакой, которую он ко мне приставил. А то, что со стороны казалось, будто позже вечером я ей присуну, делало затею еще более привлекательной, потому что он ни за что не сможет спросить у Сейлор, трахаемся мы или нет.

Видишь, па? Не такой уж я безмозглый, как ты думаешь.

Когда мероприятие закончилось и Сейлор обняла и расцеловала подруг на прощание (и почему девчонки вечно так делают? Наверняка они завтра же увидятся снова), я затолкал ее в свой лимузин и принялся листать в телефоне фотографии горячих девчонок, которых трахал. Мне нужно было проветрить голову. А еще опустошить член. Наш недолгий танец нежданно меня возбудил. Она, конечно, не Кэндис Свейнпол[21], но офигенно выглядела в этом платье.

Сейлор сидела на краешке бежевого кожаного кресла, держась от меня как можно дальше и наблюдая, как мерцают огни города, медленно угасая в ночи. Люди бежали по своим домам будто мыши.

– Спасибо, – пронесся между нами ее хриплый голос.

– Ага, – буркнул я, водя пальцем по экрану.

Милостивые Кардашьяны, как же я скучал по Калифорнии! Мне пришлось напомнить себе, что через шесть месяцев все это закончится. Я заставлю отца отдать мне эту крутую квартиру, прослежу, чтобы входная дверь не ударила уходящую Сейлор по ее плоской заднице, и буду трахаться, пока не впаду в кому.

– Ты не спросишь, за что? – подначивала она своим тоном всезнайки.

Черт. Даже когда она хорошо выглядела (она в самом деле хорошо выглядела в этом платье и с убранными наверх волосами), ей обязательно нужно было все испортить, просто будучи… самой собой.

Я неохотно оторвал взгляд от телефона.

– Виноват. За что?

– За то, что справился с ситуацией, когда я распсиховалась… – Она замолчала и бросила хмурый взгляд на мою руку.

Мне потребовалось всего мгновение, чтобы понять, почему она снова разозлилась. На экране моего телефона застыло сексуальное селфи Элис, на котором она сжимала груди руками и подмигивала в камеру, зажав во рту вишенку и стоя в одном только бикини с подсолнухами.

– Кто это? – спросила Сейлор.

Я не любил болтать о своих делах и никогда не рассказывал посторонним, кого я трахал, сколько раз, где и когда. Говорить об этом казалось вульгарным, особенно с Сейлор, которая, наверное, была не порочнее пунша на вечерних танцах в детском саду.

– Девчонка, с которой я учился в школе.

– Мило, – ответила она тоном, каким девушки произносили это слово, когда все было отнюдь не мило.

Она снова отвернулась к окну. А я продолжил воображать, как трахаю Элис между сисек.

Когда мы приехали домой, Сейлор умчалась прямиком в свою комнату и раздраженно захлопнула за собой дверь. Пока шел к себе, я услышал, как она повторяла «глупая, глупая, глупая», стуча головой о стену. Видимо, ей было стыдно за сегодняшний эмоциональный срыв.

Я закрыл дверь спальни и отправил Элис сообщение.

Хантер:

Пришли обнаженку.

Следом отправил гифку с собакой, трахающей подушку. Ухаживания в двадцать первом веке – то еще дерьмо.

Но вместо того чтобы разозлиться, или расстроиться, или в целом быть проблемой – кхе, Сейлор, кхе – Элис прислала мне в ответ фотографию своего тела по шею, распростертого на кровати в одних розовых стрингах. Я достал достоинство из узких брюк. С тех пор, как я танцевал с Сейлор, возбуждение толком не отпускало.

Хантер:

А теперь видео, как ты себя трогаешь.

Элис:

Уверен? Слышала, папочка тебя изолировал.

Хантер:

Я не нарушаю правила. Только немножко их нагибаю;)

Элис:

ЛОЛ извращенец. Говорят, ты с кем-то съехался. С девушкой…

Хантер:

Это не то, что ты думаешь.

Элис:

Я вообще ничего не думаю.

Что правда, то правда, детка.

Той ночью я дважды дрочил под развратные видео Элис. А когда проснулся, Сейлор уже ушла.

В воскресенье Кэррот Топ не удосужилась вернуться домой. Мне, конечно, было наплевать, но иметь огромную квартиру в своем полном распоряжении без возможности извлечь из этого пользу – это какое-то издевательство. В здании дежурили так называемые охранники/частные детективы моего отца, а раз уже половине гребаного мира было известно о том, что я живу с Сейлор, я сделал вывод, что и персонал об этом тоже трепался.

Я коротал время, изучая статистику и прочие невыносимые предметы, связанные с управлением бизнесом. Вечерние занятия я почти не посещал, потому что всю прошлую неделю каждый день проводил в офисе: бегал за кофе, отвечал на вопросы об истории компании, которые то и дело задавали мне отец и брат, и в целом был официально признанной офисной сучкой.

Когда Сейлор не заявилась даже к обеду, я отправился в тренажерный зал, чтобы выпустить пар. Вчера на благотворительном вечере мама, во время очередной попытки завязать разговор, предложила мне снова заняться игрой в поло. Я предложил ей не лезть не в свое дело. Я не хотел заниматься спортом. Я вообще ничем не хотел заниматься.

В этом и заключалась проблема. У меня вообще не было амбиций ни в чем, что не связано с сексом и вечеринками. Я чувствовал внутри пустоту, такую пустоту, что не давала мне покоя, угрожая поглотить меня целиком.

Около полуночи я услышал, как открылась дверь в квартиру. Я сидел в своей комнате, оставив дверь приоткрытой и читая какой-то дурацкий учебник. К моему удивлению, я был так уязвлен, что не стал спрашивать у Кэррот Топ, где она была. Я слышал, как она шаркает на кухне, наливает себе стакан воды и роется в холодильнике. Она приготовила что-то поесть. Готовить она и правда умела. Я почувствовал запах свежего хлеба, арахисовой пасты, «Нутеллы» и жареных орехов. Она общалась с семьей по фейстайму или говорила с ними по громкой связи. Ее брат и отец спорили о том, кто поведет ее завтра на обед, поскольку они будут в разных концах города. Я возненавидел ее неожиданно практичную семью.

Через десять минут она выключила свет, закрыла дверь в спальню, да еще и заперла ее на всякий случай.

СКХ:

Незачем запирать дверь. Я не собираюсь к тебе прокрадываться.

СКХ:

?

СКХ:

Опять играешь со мной в молчанку, чтобы наказать ни за что?

СКХ:

Иди ты к черту, КТ.

Стояло серое утро понедельника, которое принесло с собой желание броситься под колеса автобуса.

Я начал рабочий день с того, что помог главному бухгалтеру просмотреть квартальные отчеты. Проведя целых четыре часа в темнице с экселевскими таблицами и мужчинами средних лет, от которых пахло грязным нижним бельем, кофе и диабетом, я пообедал, рассматривая небольшую офисную кухню и наслаждаясь раздававшимися на фоне криками моего отца. Он ругался на подчиненных по поводу нефтеперерабатывающего завода, который, судя по всему, оказался закрыт из-за небольшого взрыва. Закончив, я пошел в отдел контроля, чтобы помочь с заполнением документов. Вот такая крутая у меня была жизнь.

Я выбросил пустую миску из-под поке в мусорное ведро, вышел в коридор и ни с того ни с сего решил спуститься по пожарной лестнице, а не на лифте. В обеденное время в них ездило полно народа, и, как оказалось, сотрудникам «Королевских трубопроводов» было на меня наплевать. Судя по всему, они знали, что я ленивый говнюк, и были не в восторге от того, что я буду управлять компанией на пару с братцем-тираном, когда па уйдет на пенсию.

Я спускался, перепрыгивая через две ступеньки, пока не услышал голос, донесшийся до меня с площадки двумя этажами ниже. Было очевидно, что человек говорил шепотом, но эхо все равно донесло его слова.

– … вообще все равно. При условии, что все будет сделано. Главное – осторожность. Позвоню на следующей неделе с другого одноразового телефона. Мне не звони, ясно? Это слишком рискованно. Мне и сегодня не стоило отвечать на твой звонок, – закипал голос.

Силли.

Я не любил подслушивать. Вовсе не из-за хороших манер (боже упаси), а потому, что мне не было вообще никакого дела до чужой жизни. Силли, хоть и был нормальным чуваком, находился в конце списка интересных мне людей. Похоже, в последнее время старина решил попробовать что-то новенькое. Безобразник. Я ждал, позволяя герою-любовнику закончить звонок.

– Старый хрыч меня не волнует. Он с каждой секундой становится все более самоуверенным. Его младший сын – та еще бестолочь, не поймет, что попал в неприятности, даже если из-за них у него выскочит герпес и отвалится член. Но старший сын опасен. Нужно приглядывать за ним.

Ого!

Повтори-ка нахрен.

Та еще бестолочь?Да это же явно про меня. У нас в семье это почти стало моим официальным фирменным знаком. Опасный старший сын? А это ведь mo orga. Драгоценный Киллиан.

А еще непохоже, что речь шла о бурном, безобидном романе с обожающей анальный секс любовницей.

Я не обижался, хотя знал, что он называл меня скопищем некомпетентности, венерических заболеваний и неудач. Меня больше занимало то, что он задумал. Я прижался спиной к стене, стараясь не выдать себя. Впервые с тех пор, как я узнал, что мой член пригоден не только для того, чтобы рисовать интересные фигуры мочой на снегу, меня заинтересовало что-то, кроме кисок.

– Да, все нормально. Слушай, мне надо возвращаться в офис, пока не начали задавать вопросы. Поговорим на следующей неделе.

Он закончил звонок, тяжело вздохнул и стал подниматься по лестнице. Я проворно принялся спускаться на цыпочках вниз, открыл первую попавшуюся дверь и прошмыгнул внутрь. Прижался к ней спиной и стал слушать, как Сильвестр поднимается на восьмой этаж. Когда путь стал свободен, я открыл дверь и пошел прямиком в кабинет отца.

Добравшись до него, я весь запыхался. Отец с Киллианом (ну еще бы) хохотали над тарелками с салатом. Стучать я не стал. Отчасти мне хотелось ему угодить, но в целом я был рад его позлить.

– Ради всего святого, научись стучать. – Отец отодвинул тарелку с салатом и вытер рот салфеткой. – Чего ты хочешь,ceann beag?

Я дождался, когда тормознутая дверь полностью закроется, успокоил дыхание и только тогда заговорил.

– Во-первых, чтобы ты перестал называть меня так. – Я задумался о том, что сам называл Сейлор КТ, хотя она этого терпеть не могла. – А во-вторых, я подслушал, как Силли говорил с кем-то по телефону. Думаю, речь шла о нас.

– Говори конкретнее, – велел Киллиан, жуя лист салата и курицу на пару из органического бара на первом этаже. Но даже это не лишало ублюдка мужественности.

– Я думаю, он хочет свергнуть нас или что-то в этом роде.

– Нас? – Киллиан вскинул бровь, оценивающе глядя на меня глазами медового цвета.

Сегодня он вознес свой сволочизм на совершенно новый уровень – видимо, все еще злился из-за взрыва на заводе. Но никто ведь не пострадал, так в чем же проблема?

– Тебя. Доволен? – Я сердито стиснул зубы. – Он хочет тебя убрать. Сказал что-то о том, чтоathairсамоуверенный, я глупый, а ты опасный, но он все равно хочет следовать какому-то плану.

– Где это было? – говорил один Киллиан. Отец снова сосредоточил все внимание на своем салате, и я задался вопросом, воспринимает ли он меня всерьез. Я чувствовал, как уши горят от злости.

– На пожарной лестнице.

Киллиан с отцом обменялись взглядами, которые я не смог разобрать. Может, это было бы мне по силам, если бы я виделся с ними чаще двух раз в год.

– Наверное, злится из-за квартальной премии. – Отец, жуя, вытер уголки рта зеленым платком.

Киллиан нахмурился, но не стал возражать по поводу его предположения.

– Возвращайся к своим обязанностям, мальчик. – Отец взмахом руки прогнал меня прочь.

– Но, па…

– Давай живее, – отрезал он, указав на дверь пластиковой вилкой.

Я перевел взгляд с одного на другого. Брат как-то странно на меня посмотрел. Шестеренки в его мозгу завертелись. Не знаю, о чем он думал, но этого оказалось недостаточно, чтобы меня поддержать. Я пнул мусорную корзину, разбросав повсюду бумаги и бутылки.

Прекрасно. Этот говнюк еще и мусор не сортирует.

– Да ну на хрен, вы никогда не слушаете.

– Прекрати ругаться, – процедилathair.

Киллиан бесстрастно махнул охранникам через окно.

– Незачем звать своих сторожевых псов. Я ухожу.

Я хотел захлопнуть стеклянную дверь прямо у них перед носом, но опять стоял и смотрел, как она сантиметр за сантиметром закрывалась еще гребаных полчаса.

Сильвестр Льюис хотел кинуть мою семью, и несмотря ни на что, а может, наоборот, из-за всего, меня это не устраивало.

Я хотел разобраться что к чему. До того, как запорю отцовский проект с рыжеволосой, или после? Только время покажет, но теперь у меня было два стимула. Две причины просыпаться по утрам:

1. Выяснить, что задумал Силли, и самостоятельно с ним разобраться.

2. Приручить Сейлор Бреннан, необъезженную дикую лошадь, которую я хотел использовать в качестве личного питомца, пока это кошмарное соглашение не закончится.

Девятая

Сейлор

Первой, что я увидела, проснувшись в понедельник утром, была фотография в местной газете, на которой я, опустив голову, шла за Хантером к лимузину, когда мы уезжали с благотворительного вечера.

«Игры Хантера: плейбоя из «Королевских трубопроводов» застукали за нежностями с мастерицей по стрельбе из лука Сейлор Бреннан!» – кричал заголовок, который, на мой взгляд, вышел некорректным и неостроумным.

Я пришла к выводу, что за этим стоял Джеральд, а еще поняла, что он решил выставить нас с Хантером парой, чтобы смягчить чудовищный имидж своего сына, а потому я пыталась убедить себя, что мне все равно, пока засовывала газету в спортивную сумку, чтобы Джунсу ее не нашел.

Однако, как выяснилось пару дней спустя, это не имело особого значения.

– Мальчишка. Он снова здесь, – мрачно заявил Джунсу, сцепив руки за спиной и недовольно поджав губы.

Не обратив на него никакого внимания, я подняла лук, который по виду был похож на руку робота-трансформера, и сделала вдох, чтобы собраться. Мне потребовалось двое суток, чтобы привести мысли в порядок после этого дурацкого благотворительного вечера. Воскресенье я провела с Перси, Белль и Эшлинг: мы ели кексы, смотрели сериал «Ривердейл» и говорили обо всем, кроме Хантера Фитцпатрика. Я поняла, что в масштабах всей жизни один танец ничего не значил. Факт остается фактом: Хантер просматривал фотографии полуголых девиц в лимузине после нашего, с позволения сказать, особенного момента. Я была временно ослеплена его внешностью, но быстро взяла себя в руки. Пора сосредоточиться на том, что было по-настоящему важным: стрельба из лука.

Я сфокусировала взгляд на мишени и представила на ее месте красивое лицо Хантера. Выпустила стрелу, наблюдая, как она пролетела семьдесят метров до цели и попала в круг на восемь очков.

Я знала, что причиной тому было вовсе не отсутствие у меня меткости, а больное правое плечо, но каждый раз, когда я жаловалась Джунсу, он отвечал, что это обычный дискомфорт, с которым сталкиваются все спортсмены.

«Думаешь, в дзюдо, фехтовании и синхронном плавании дела обстоят как-то иначе? Всем больно. Искусство – это боль, Сейлор».

Я опустила лук, поправила бейсболку и взяла еще одну стрелу из стоящего рядом колчана.

– Ты слышала, что я сказал? – спросил Джунсу. Под его суровым взглядом кожу начало покалывать.

– Четко и ясно. – Я установила таймер на часах на двадцать секунд – именно столько времени дается лучникам на Олимпиаде, когда они выходят в финал, и натянула тетиву. Я выпускала от двухсот до трехсот стрел в день, трудилась не покладая рук.

– Ну и? – нетерпеливо продолжил он. – Прогони его. Он ждет снаружи.

Я выпустила вторую стрелу, на сей раз представив на месте мишени неуловимое, холодное сердце Хантера, и увидела, что она попала в семиочковый круг.

Черт. Нужно вколоть стероидов, иначе буду портачить всю неделю.

Я повернула голову и, спокойно улыбаясь, посмотрела на Джунсу.

– Если буду обращать на него внимание, это его подзадорит. Я уже говорила: он не мой парень. Если он решил зайти ко мне, то я никак не могу на это повлиять, но и прекращать из-за этого тренировки не собираюсь.

Джунсу больше не говорил о Хантере, а я старалась не думать о его присутствии. Всю оставшуюся тренировку у меня все выходило из рук вон плохо.

Через полчаса я вышла со стрельбища на парковку и с удивлением обнаружила Хантера, который прислонился к багажнику моей машины в своем безупречном темно-синем костюме, скрестив руки и ноги.

Он все это время ждал снаружи?

– Так вот, значит, каково жить в собачьей будке. – Он развел руками, показывая воображаемую будку, а его слова были приправлены весельем.

– Если собрался отпускать шуточки про сучку, то, пожалуйста, избавь меня от этого, а заодно слезь с моего багажника, – резко ответила я.

Хантер удивил меня, послушавшись, и буркнул что-то о том, что хотел сделать с моим багажником, – правда, с тем, который не имел никакого отношения к моей машине.

Я открыла багажник и бросила туда свое снаряжение. Захлопнула его и почувствовала, как приятное напряжение разрастается в груди, несмотря на все мои усилия. Когда я обернулась, Хантер очутился прямо передо мной. Ближе, чем во время нашего танца. Он уперся руками в машину, по обеим сторонам от меня, а его губы оказались в считаных сантиметрах от моих.

– Ты меня избегаешь, – недовольно сказал он.

– Ты меня тоже.

Не сказать, чтобы мой сосед разыскивал меня после благотворительного вечера, если не считать сообщений, на которые я не ответила. На самом деле я не имела права обижаться из-за того, что он разглядывал других женщин, а он не имел права отвлекать меня от тренировки. Границы начали размываться, и мне это не нравилось.

Его большие пальцы коснулись моей задницы с обеих сторон, и я задумалась, не сделал ли он это нарочно.

– Просто дал тебе время остыть. Видимо, еще не остыла.

– Видимо, – невозмутимо ответила я, толкая его в грудь.

Он не сдвинулся с места. Я нахмурилась и подняла взгляд.

– Уйди с дороги, принц Сифилис.

– Поужинай со мной, принцесса Психопатка.

– Уходи. Увидимся дома.

– Не дома. В каком-нибудь другом месте. Людном. Веселом.

Он произнес последнее слово, будто это ужасное ругательство. Будто веселье – мой заклятый враг. Хантер говорил совсем как мои родители. Разумеется, я веселилась. Только не с мальчиками.

И не за пределами моей комнаты.

Ну ладно, возможно, мне не помешает помощь в вопросе веселья.

– Дома вполне съедобная еда. Повариха Нора…

– Да имел я эту Нору в зад кухонной лопаткой. Люди едят вне дома не потому, что голодны. А ради впечатлений. Это баловство.

– То есть то, в чем ты профи, – фыркнула я, наполнившись ненавистью, потому что от Хантера пахло стиральным порошком, мужчиной и чем-то еще, отчего мой желудок приятно свело.

– Да. – Он щелкнул меня по уху и отступил назад, когда понял, что я сдаюсь.

И я правда сдавалась. Потому что в глубине души знала, что не имею права его упрекать. Он добивался хороших успехов по всем фронтам, а я его нянька. Мне нужно принимать более активное участие.

Я достала ключи от машины из кармана и поморщилась, когда плечо начало гореть от боли. И как же я поведу?

Хантер прочел мои мысли, выхватил ключи у меня из рук и прытким шагом обошел машину.

– Давай я. Ты довезешь нас, наверное, только к следующему четвергу. Даже если я буду всю дорогу дрифтовать своим провинившимся задом, мы и то доедем быстрее.

Я собралась возразить, но на самом деле он делал мне одолжение. Лучшее, что я могла сейчас сделать – это дать плечу немного отдохнуть и приложить лед, когда мы приедем домой. Я села на пассажирское сиденье и осторожно закрыла дверь здоровой левой рукой.

– Куда мы едем? – Я пристегнула ремень, косясь на Хантера, пока он был занят тем, что пытался разместить свои длинные конечности в салоне моего авто.

Он выглядел до смешного большим, касаясь коленями руля по обеим сторонам. Отрегулировав кресло, он завел машину.

– Это сюрприз.

– Ненавижу сюрпризы.

– Кто бы мог подумать. Закрой глаза, пока мы не доедем.

Он задом выехал с парковочного места на скорости под пятьдесят километров в час и помчался со стоянки, будто дьявол. В зеркале заднего вида я увидела Джунсу, который стоял на лестнице стрелкового клуба, нахмурив брови и уперев руки в бока. Вид у него был недовольный.

– Не могу, – услышала я свой голос сквозь барабанящую в голове панику. Формально Джунсу не мог указывать мне, что делать. Лана Альдер постоянно ходила на свидания. У нее даже был громкий роман с актером, который сыграл нового «Человека-паука». – Меня затошнит.

– Да черт, Сейлор. Умеешь же ты изгадить принципcarpe diem. – Хантер протянул руку и похлопал меня по бедру, я мысленно поморщилась.

На мне были лосины со спортивной кофтой, и я была похожа на Эда Ширана в трико. А Хантер, напротив, выглядел так, будто собирался на премию «Оскар». Он мчался к шоссе со скоростью, которая была более уместна для самолета на взлетной полосе.

– Как же вышло, что дочь печально известного Троя Бреннана такая ботанка? – непринужденно поинтересовался он.

– Во-первых, мой отец – уважаемый бизнесмен, пока не доказано обратное. – Я повторила слова, которые отец велел мне говорить с тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы начать разговаривать. Люди любили любопытствовать о главе моей семьи, будто это было национальным видом спорта.

Хантер хмыкнул, не отрывая взгляда от дороги.

– А во-вторых?

– Мы не наши родители. Например, твой отец возглавляет одну из крупнейших корпораций Америки, а ты, напротив, начинающая порнозвезда.

– Только не говори, что видела меня в деле. – На его лице расцвела улыбка.

– Нет. Ты просил не гуглить тебя, помнишь?

– До того, как понял, что тебе по силам со мной справиться. Какая жалость. Новым клиентам – в первый раз бесплатно.

– Я пас. Слышала, что фильм вышел лучше.

Хантер разразился сексуальным, хриплым смехом. Решив не обращать внимания на бабочек, порхающих в груди, я уставилась в окно, обкусывая кожу вокруг ногтя на большом пальце.

– К твоему сведению, Элис, девчонка, которую я рассматривал в субботу, когда ты меня подловила, просто подруга.

– Это значит, что ты с ней не спал? – Мой взгляд оставался устремленным в темноту за окном, но внутри вспыхнула надежда. Мы ехали за пределы Бостона, на север.

– Нет, спал, и не раз, но она совсем тупая. К тому же, в отличие от тебя, она не использует мои яйца как шары Баодин[22]. С тобой я всегда отстающий, одураченный и охрененно раздраженный.

– Так что ты хочешь этим сказать? Что я слишком умна и болтлива, чтобы быть твоим другом?

– В тебе все слишком. Я с удовольствием сорву твою вишенку, но позволь дать совет: сбавь обороты. Мне кажется, единственное, в чем я могу тебя одолеть, это поло.

– И кулачный бой, – размышляла я, не поправляя его предположения о том, что я девственница.

Тебе вообще должно быть все равно, а он никогда не должен об этом узнать.

– Спорно. – Хантер покосился на меня.

– Однако я умею ездить верхом. – Я прижалась горящей щекой к прохладному окну.

Мне казалось, что каждый раз, когда я оказывалась рядом с Хантером, мой коэффициент интеллекта падал на сорок пунктов. Такая вот природа-зараза. Мозг твердил мне держаться от него подальше, а кровь молила плодить потомство с этой восхитительно губительной особью мужского пола.

– Для игры в поло недостаточно просто быть опытным наездником.

– Я могу с завязанными глазами одной стрелой сразить лошадь на скаку, – напомнила я. – Так что теоретически я и в поло могу тебя победить.