Любовь по расписанию

Обращение, которое она слышала от него много раз прежде, потрясло ее, и она забыла о том, что он задал ей вопрос. Они просто стояли и молча смотрели друг на друга, как часто делали прежде.

– А-а, вы уже здесь. Простите, что опоздал. Движение было ужасное.

Голос, донесшийся из дверей, заставил их обоих вздрогнуть. В комнату быстро вошел пожилой мужчина с густыми пепельно-русыми волосами. Повернувшись лицом к Пруденс, он засунул под мышку папку с бумагами и протянул ей руку:

– Простите, что не встретил вас в аэропорту, мисс Эллиот. Надеюсь, вы получили мое сообщение.

Пруденс все еще испытывала потрясение, поэтому смогла лишь кивнуть в ответ. Приход этого человека, которого нисколько не удивило присутствие Ласло, позволил ей перевести дух, но лишь на миг.

Посмотрев на Ласло, мужчина прокашлялся.

– Вижу, вы уже познакомились. Разрешите вам представиться, мисс Эллиот. Я Якоб Френкель. Я работаю в юридической фирме, которая представляет интересы мистера де Жадань. Позвольте мне выразить вам благодарность от лица семьи де Жадань за то, что вы в последний момент пришли нам на выручку. Это очень мило с вашей стороны.

Внутри у Ласло все оборвалось. Его разум никак не хотел осознавать происходящее. Якоб сообщил ему, что Эдмунд Сеймур заболел и вместо него приедет кто-то другой. Ласло тут же об этом забыл. Для него все чужаки одинаковые. Но внезапно до него дошло, что, раз Пруденс Эллиот приехала, чтобы заменить Сеймура, они будут жить под одной крышей, и никто не знает, сколько это продлится.

– Всегда рада помочь, – ответила Пруденс.

Якоб Френкель кивнул и нервно перевел взгляд с Пруденс на Ласло:

– Мы все вам очень благодарны.

Пруденс слабо улыбнулась и открыла рот, чтобы ответить на любезность, но Ласло ее перебил:

– Гонорара, который получит мисс Эллиот, будет достаточно, чтобы купить свой собственный замок. Не думаю, что она нуждается в нашей благодарности.

Внутренне содрогнувшись от его враждебного тона и ледяного взгляда, Пруденс подумала, что он совсем не похож на человека, которого она любила семь лет назад. Судя по тому, как поверенный держался с Ласло, тот играл весьма важную роль в этом доме. Возможно, он даже здесь живет.

На ее глаза навернулись слезы. Она бессильна в сложившейся ситуации, поскольку приехала сюда работать и не может подвести своего дядю.

Гордо подняв голову, она посмотрела на поверенного:

– Вы очень добры, мистер Френкель. Спасибо, что разрешили мне приехать. Это прекрасная возможность для развития моей карьеры. Надеюсь, что смогу оправдать ваши ожидания.

– Об этом даже не беспокойтесь, – усмехнулся Ласло. – У нас очень небольшие ожидания.

После напряженной паузы Френкель издал нервный смешок.

– Мистер Циффра хотел сказать…

– Что дальше мы с мисс Эллиот сами во всем разберемся, – закончил за него Ласло.

Поверенный посмотрел на него с сомнением:

– Ты уверен?

– Абсолютно, – так резко ответил Ласло, что Френкель покраснел и отрывисто кивнул, а Пруденс бросило в дрожь.

– Вы в надежных руках, мисс Эллиот, – сказал ей поверенный. – Внук мистера де Жадань знает коллекцию почти так же хорошо, как он сам.

Потрясение было таким сильным, что Пруденс начало казаться, что стены комнаты закачались. Подумать только! Янош Олмеши де Жадань – дедушка Ласло. Но как это возможно? Янош Олмеши де Жадань мультимиллиардер, а Ласло цыган, который живет в трейлере. Как эти два человека могут быть родственниками?

Надеясь, что ослышалась, Пруденс посмотрела на Ласло и вместо холодного равнодушия увидела в его взгляде гнев и презрение.

Внутри у нее все сжалось от страха. Похоже, мистер Френкель сказал правду. С бешено колотящимся сердцем она тупо посмотрела на поверенного, но тот, похоже, не осознавал, какой ужас поселил в ее душе одной-единственной фразой.

– Не буду вам мешать, – сказал Френкель, прокашлявшись. – До свидания, мисс Эллиот. Не провожай меня, Ласло.

– Спасибо вам, Якоб, – поблагодарил его Ласло, не сводя глаз с Пруденс. Его глаза сверкали подобно огненным искрам. – Наслаждайтесь вечером. И не беспокойтесь. Обещаю, что мисс Эллиот будет окружена моей заботой и вниманием.

В комнате было тепло, но Пруденс внезапно бросило в дрожь. Глядя вслед удаляющемуся Френкелю, она едва сдерживала свое отчаяние. Ей хотелось догнать поверенного и попросить его остаться, но ее ноги словно приросли к полу. Ее нервы были напряжены до предела. Она тупо смотрела на картины на стене. Всего несколько минут назад это занятие доставляло ей удовольствие. Сейчас ей казалось, что люди, изображенные на портретах, смеются над ее глупостью.

Постепенно ее потрясение и замешательство начали ослабевать, уступая место раздражению. Эта неожиданная встреча шокировала их обоих, но у нее определенно больше причин, чтобы расстроиться. Она определенно заслуживает объяснений. Как он может просто стоять и молчать?

Посмотрев на его лицо, которое было лишено какого-либо выражения, она стиснула зубы. Ласло Циффра нисколько не изменился. Он ждет, когда она первая начнет действовать, словно он свидетель, а не активный участник происходящего.

– Делая вид, что меня здесь нет, ты не решишь проблему, – спокойно произнесла она, встретившись с ним взглядом. – Нам нужно во всем разобраться.

– Разобраться? – Ласло издал невеселый смешок. – Значит, вот что нам, по-твоему, нужно сделать? Значит, ты приехала сюда вместо заболевшего Сеймура.

Не сводя с него глаз, Пруденс кивнула и прокашлялась.

– А ты, значит, внук мистера де Жадань.

За этим последовало долгое молчание. Когда она начала думать, что Ласло не собирается ничего ей объяснять, он вздохнул и произнес:

– Мою мать звали Жофия Олмеши де Жадань. Она была единственным ребенком Яноша. Когда ей было шестнадцать, она познакомилась с моим отцом Иштваном. Ему было семнадцать. Он был из кэлдэраров[1 - От румынского «caldarari» (котляры, котельщики). Цыганская этническая группа, входящая в состав большой цыганской группы рома.]. Обе семьи были против их отношений, но они так сильно друг друга любили, что их ничто не могло разлучить. – Его глаза блестели, в словах слышался укор. – Они поженились, а девять месяцев спустя родился я.

Пруденс тупо уставилась на него. Почему в Англии он жил в обшарпанном трейлере? Он взбунтовался против чего-то? Или, может, отдалился от семьи своей матери? Она вдруг поняла, что почти ничего о нем не знала. Что он говорил ей полуправду.

– Что ты делал в Англии? – спросила она.

Ласло нахмурился:

– После смерти своих родителей я общался с обеими семьями. Мой дед хотел, чтобы я получил образование, поэтому во время учебы я жил в Венгрии, а каникулы проводил с родными отца, которые вели кочевой образ жизни. Я хотел дать обеим семьям понять, что люблю их одинаково.

Пруденс заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Ясно, – сказала она. – Но со мной ты не хотел быть откровенным?

Ласло напрягся и, опустив взгляд, окинул им ее фигуру.

– Нет, не хотел, – наконец ответил он.

Пруденс вмиг забыла о своем решении сохранять спокойствие.

– Неужели ты не считаешь, что было бы честнее сказать мне всю правду? – яростно бросила она. – Сказать, что твой дедушка – один из богатейших людей в Европе, а ты живешь в замке, наполненном бесценными произведениями искусства?

Он отвернулся и пожал плечами. Пруденс чуть не затряслась от гнева. Как он смеет пожимать плечами, будто ему безразлично, что он ей солгал. Будто она никогда не занимала важного места в его жизни.