Мать-одиночка, или (не)ходите, девки, замуж!

Ключи от моей квартиры квартиранты оставили у соседки Зины – бабы вредной до такой степени, что от нее вслед за мужем вначале ушел старый кот, а за ним и тараканы. Квартиранты, молодая семейная пара с ребенком, звонили мне чуть ли не каждый день. Вначале угрожали съехать, потом просили снизить квартирную плату, а в последнее время умоляли выгнать их, чтобы у них появился, наконец, официальный повод сменить жилье. Так сильно они устали от козней сварливой соседки Зины.

Ну как известно, кто сильно просит, тот всегда получает. Не так давно я попросила ребят съехать и освободить жилплощадь под мои личные нужды и дала им целый месяц на поиск жилья. И что вы думаете? Только я об этом заикнулась, как тут же услышала кучу упреков в свой адрес. Мол такая я не такая, и как я так могу, и ведь мы уже почти родня, и за что им все это и т.д. (Тут идет долгое и нудное перечисление всех моих недостатков, включая противный голос, загребущие руки, завидущие глаза и непомерное самомнение при общей неказистости и малом росте. И вообще гореть мне в аду!).

Ну вот что за люди, а?

Вечно они что-то просят, а получив кричат, что это не то, что они просили.

На самом же деле вины Зинаиды в этом не было никакой, просто мне нужно было куда-нибудь вернуться из столицы под ехидные комментарии старушек у подъезда «смотрите, и когда только успела детей настрогать, пулеметчица» …

На самом деле детей я не строгала. Из всех четверых разбойников моя только Булочка. Тьфу ты, Катюшка. Остальные мне достались от рано почившей подруги. В то время я еще была замужем и муж мой, человек весьма состоятельный и как мне тогда казалось добрый сердцем и прекрасный душой, поддержал меня в моем порыве детей забрать себе. Булочка тогда еще не родилась, так что ребят было всего трое.

Ну да, «всего», потому что одно дело – это дети после трех лет, а другое «до». Муж мой исчез примерно через год после родов, а потом и вовсе попросил нас с малышней освободить жилплощадь. От алиментов он уже два года косит, периодически подает в суды, тратя немереные деньги на адвокатов, и утверждает, что я обладаю даром гипноза. Иначе он никогда в жизни не усыновил бы такое количество ненужных ему детей.

Первое время я еще как-то справлялась не без помощи друзей-подруг и всяких там органов социальной поддержки, а потом плюнула и решила вернуться домой. В свой родной город, в который я когда-то пообещала себе не возвращаться ни за какие коврижки.

И вот теперь кумушки у подъездов гадали, когда я успела обзавестись двенадцатилетней дочкой (это самая старшая из детей – Ксения), если уезжала десять лет назад бездетная и не «пузатая».

Посовещавшись, дамы решили, что дите я родила в шестнадцать и все это время она жила в детском доме, пока у меня не взыграла совесть. Я решила слухи не развенчивать. На все положительно кивала, виновато вздыхала и качала головой. Уверяла, что жизнь меня исправила и научила и я больше так не буду. Что именно не буду я не уточняла. Но соседи свято верили, что видимо не буду я больше рожать.

На новом месте дел предстояло много – от устройства детей в детские сады и школы до моего устройства на работу. Денег нам в принципе хватает пока что – я получаю пособия, плюс кое-что отложила, но отложенное почему-то имеет свойство быстро заканчиваться, да и вообще-денег много не бывает. Ксенька вон ноутбук новый просит, а он ого-го сколько стоит. Мишка ролики новые потерял, а Аришка мечтает на море в этом году съездить. В этом правда уже вряд ли выйдет, а вот в следующем в лепешку расшибусь, но отвезу всех. Одна Булочка пока просит всякую мелочевку, но долго ли это продлится? Плюс ко всему всех нужно по секциям водить, хорошо кормить, модно одевать и культурно развивать.

Короче мне срочно нужна работа, потому что сидеть дома я не только не хочу, но и не могу уже.

И вот я стояла на перроне, вдыхала запах родного вокзала и с улыбкой вспоминала свой спешный отъезд из города. Кто бы мог подумать, что я вернусь сюда в такой большой компании?

– Маш, ну мы есть-то сегодня будем? – капризно спросила Ксенька и я, нагруженная, словно вол, потащила всех в ближайшее кафе, расположенное, насколько мне не изменяла память, где-то на углу.

В заведение мы ворвались подобно урагану и там сразу же стало весело, громко и безлюдно. А вот, знай наших!

Я оставила Ксюху присматривать за малышней, а сама отправилась к стойке, чтобы взять меню.

– Щербакова! Маня! Эй, Машка!

Я обернулась на свое имя, и только сейчас поняла, что зовут именно меня. Щербакова моя девичья фамилия, надо же, оказывается я уже успела ее позабыть.

За соседним столиком сидел какой-то бородатый мальчик и, придурковато улыбаясь, махал мне двумя руками. Хмыкнула и отвернулась, но это странный тип не успокаивался.

– Маха, щербатая, ну ты чего, не узнала, что ли?

Узнала, блин, только тебе это знать необязательно. Я сделала вид, что не расслышала, но Санек был бы не Санек, если бы не подлетел сзади и не хлопнул меня со всей дури по спине.

– Эй, Щербакова, ты реально не узнаешь, что ли? Это ж я, твой лучший друг!

– Ага… – буркнула я, – Лучший. Пять лет ни слуху ни духу.

– Так это рили ты что ли? Ну Маха, ну как я рад, а…

И даже обниматься полез. Я как могла отбивалась, пока это не стало совсем неприлично. Пришлось даже вытерпеть поцелуй в щечку, а потом незаметно эту самую щечку вытереть рукавом кофты.

Сашка Федоров – мой одноклассник и действительно хороший друг. Был когда-то. Когда я уехала мы еще какое-то время общались, вначале часто, потом реже и реже и наконец вовсе перестали созваниваться.

– Ты какими судьбами?

Пожала плечами, не объяснять же на ходу все мои приключения за последние три года.

– Надолго к нам?

Вздохнула.

– Еще не решила. Но есть шанс, что навечно.

– Круто! Герману скажу, интересно, как он отреагирует… – хихикнул Сашка, и тут же получил тумака по лбу. От меня естественно.

– А вот Герману обо мне знать совсем необязательно.

– Зря ты так… слушай, пойдем в другое место посидим? Там чьё-то потомство в том углу нам точно нормально поговорить не даст. И кто их воспитывает, а? Судить таких надо! Нарожают, а мы отдувайся, терпи их вопли!

– И не говори… – кивнула я и направилась к своему столику, где меня в нетерпении ждала малышня.

– Эй, ты чего? Пусть себе сидят…так я это сказал, просто, Щербакова… Говорю тебе, оставь ты этих детей…

– Пусть сидят, – кивнула, соглашаясь, – Куда ж им деваться?

Сашка неуверенно топтался на месте, не зная, чего ожидать, а я спокойна села на свой стул и протянула ребятам красочное меню.

Федоров неуверенно косился на наш столик и пришлось мне поманить его пальчиком, потому что выглядел он совершенно нелепо в своей растерянности.

– Здрасти… – пробормотал он, подойдя поближе.

Дети радостно загомонили, а Федоров склонился ко мне и шепнул:

– Это кто?

– Дети, – хмыкнула я, выбирая себе мороженое, и все никак не могла решить – с клюквой или с абрикосом.

– С клюквой бери! – будто прочитав мои мысли посоветовал он, и тут же тихонько добавил, – Твои?

– Мои, – подтвердила я, и подвинула другу стул рядом.

Федоров сел на него чисто по инерции с таким видом, будто его по голове чем огрели. Ничего… это у всех так в первый раз. Потом пройдет.

– Ну…поздравляю наверное… – обескураженно пробормотал он и промокнул лоб салфеткой.

– С чем?

– Ну… с ними?

– Ты сейчас спросил или утвердил?