Анамнесис

Глава 18

Писатель придумывает героя, который начинает вести собственную жизнь, скрытую от глаз писателя. Порой бывает так, что герой становится реальнее самого автора, оттесняет человека, создавшего его, на задний план. И тогда автор растворяется в своём герое. Или в любви к нему.

Алан Росс «Призрак времени»

Проведя всю ночь в тяжёлых раздумьях, Лили утром, как обычно, отправилась на работу, которая не приносила ей ничего, кроме разочарования. Бесконечная череда повторяющихся изо дня в день событий начинала действовать девушке на нервы. Ей нужно было или отдохнуть от всего, или обрести относительное спокойствие на работе и в личной жизни, но тот путь, который она для себя выбрала, не предполагал ни того, ни другого.

Не успела Лили снять верхнюю одежду, как Натали уже возбуждённо протягивала ей черновик будущей статьи. Лили рассеянно прочитала заголовок: «Взлёт или падение: Алан Росс встречается с несколькими девушками одновременно». Она посмотрела на фотографию Алана на яхте в окружении загорелых девушек, сделанную в минувший уик-энд, и тут же оживилась. Прочитав статью два раза, Лили про себя усмехнулась, еще раз пробежав глазами начало статьи: «В минувшие выходные Алан Росс развлекался на Гавайях с несколькими девушками одновременно. В числе длинноногих красавиц была замечена молодая жена мэра Лондона…»

– Что думаешь? – спросила Натали.

– То, что нужно. Пусть завтра же эта статья будет размещена на нашем официальном сайте, а потом, разумеется, выйдет и в печать.

– Класс. Не думала, что тебе так понравится.

– А почему мне должно не понравиться? Ты словно прочитала мои мысли.

– Извини, но я случайно вчера подслушала ваш с Россом разговор, поэтому тему статьи не пришлось долго выбирать. Пришлось задействовать кое-какие связи.

– Любознательность – хорошее качество, но старайся находить во всём меру, хорошо?

– Да, я поняла.

Натали ушла, а Лили стала гадать, как Алан воспримет проделки её журнала. Девушка не хотела доставлять писателю неприятности, но если он пригласил её в игру, то нужно играть по-крупному.

Весь следующий день Лили представляла лицо Росса, когда он узнает о статье, и пыталась предугадать его ответный ход. Под конец рабочего дня журналистку охватило разочарование, и ей начало казаться, что её выходка была настолько ничтожной, что Алан даже не потрудился на неё отреагировать.

После работы Лили решила прогуляться с Ханной. Они вместе сидели на детской площадке, смеялись и ели клубничное мороженое. Лили долго собиралась с мыслями, прежде чем сообщить девочке о том, что отношениям Лили с её отцом наступил конец. Девушка не хотела, чтобы Ханна узнала об этом от Лиама, и искала в себе силы для тяжёлого разговора с девочкой. Однако Лили никак не могла начать трудный разговор, она боялась, что Ханна сравнит данную ситуацию с предательством своей матери, хотя и понимала, что нельзя сравнивать мать с каким-то посторонним человеком, и путалась в словах, пока не заметила мужчину, стоявшего к ним спиной. Его фигура показалась девушке знакомой. Незнакомец вдруг резко повернулся и направился в их сторону, устремив на Лили свои голубые глаза. Их яркий небесный оттенок девушка разглядела даже на расстоянии.

– Алан, что ты здесь делаешь? – изумилась она.

– Извини, не хотел вас преследовать.

– Тогда, может, объяснишь причину своего внезапного появления?

– Я приехал в редакцию, но застал тебя уже уходящей из неё. Я тебя окликнул, но ты не повернулась…

– Я не услышала тебя.

– Мне показалось, что ты не хочешь меня видеть. Однако я должен был поговорить с тобой, поэтому пошёл следом.

– Мы уже двадцать минут сидим на этой скамейке, а ты только сейчас выдал своё присутствие.

– Я, знаешь ли, немного стеснительный.

Ханна негромко рассмеялась, и Алан с удивлением посмотрел на неё.

– Что смешного, малышка? Кстати, я Алан, а тебя как зовут?

– Я Ханна, и мне смешно, потому что ты вовсе не кажешься стеснительным.

Теперь настала очередь Лили улыбнуться.

– Видишь, как тебя быстро раскусили, – обратилась она к Алану.

– Почему мир так несправедлив ко мне?! – сокрушенно произнёс писатель. – Все принимают мою природную стеснительность и замкнутость за высокомерие и снобизм.

– А что такое снобизм? – спросила у Алана Ханна.

– Спроси у Лили: она лучше нас знает.

– И после этого ты удивляешься, почему мир к тебе несправедлив? – спросила девушка.

– Меня больше раздражает твоё предвзятое отношение.

– Может быть, мне кто-нибудь наконец скажет, кто такой сноб! – расстроено воскликнула девочка.

– Это человек, который считает себя самым умным и лучшим во всём… – начал Алан.

– И презирает тех, кто таковым, по его мнению, не является, – перебила его Лили.

– Он подражает манерам высшего общества и думает, что подражание делает его частью этого общества, – закончил Алан. – Что не соответствует действительности.

– Улыбка твоя не соответствует действительности, – сморщила нос Лили.

– Это зависит от того, что понимать под действительностью.

– Кажется, вы не ладите друг с другом, – осторожно заметила Ханна.

– Не совсем, милая, – поправила её Лили. – Алан сам с собой не ладит, отсюда его проблемы с окружающими.

– Только с тобой, – огрызнулся Алан.

– Мне кажется, я вас где-то видела, – стала вспоминать Ханна.

– Можешь вспомнить, где видела?

– А сами вы не хотите подсказать?

– Хочу узнать, что ты помнишь.

– Значит, ваш ответ будет зависеть от того, что я сумею вспомнить.

– Оказывается, ты очень умная девочка.

– Можно и так… Вспомнила! Я видела вашу фотографию на обложке книги моего отца. Вы писатель!

– В точку.

– Как вам это удаётся?

– Что именно?

– Существовать в двух мирах одновременно.

– Каждому миру я отдаю частицу себя, поэтому я незримо присутствую во всём, к чему прикасаюсь.

– Расскажи, как ты проникаешь в вымышленные миры? – Ханна уже спокойно разговаривала с Аланом, как с другом.

– Это связано с подсознанием человека. В нём не существует никаких преград, поэтому, когда границы стираются, два мира сливаются в один.

– Неужели эти миры никогда не путались в твоей голове? – допытывалась Ханна.

Алан сделал вид, что задумался:

– Я могу вспомнить только один случай. В тот момент я, действительно, не знал, чему верить. Не знал, могу ли я доверять самому себе.

– Значит, тебя тянуло в мир, который ты сам и создал?

– Да. Тянуло настолько, что казалось, будто придуманное стало реальностью, прекрасной реальностью.

– И что было потом?

– Потом я поверил в то, что мечты сбываются.

– Почему же ты погрустнел сейчас? – обеспокоенно спросила девочка, заметив, как с лица писателя исчезла улыбка.

– Потому что я также узнал и кое-что другое: мечты сбываются, но они не всегда воплощаются в реальность именно у тех людей, которые эти мечты придумали.

– Ты прав. Жизнь не такая, какой мы хотим её видеть, потому что мы сами не такие, какими хотим видеть себя.

– Мы создаём свою собственную реальность, – произнёс Алан.

– Реально даже то, что создано мыслью человека? – заинтересовалась Лили.

– Особенно то, что создано мыслью человека, навсегда поселяется жить в его сознании. Поэтому мне иногда тяжело отпустить тех, к кому я привязался во время написания книги.

– Ты просишь своих персонажей вернуться? – спросила девочка.

– Нет, они сами возвращаются, порой слишком неожиданно для меня, – произнёс Алан, посмотрев на Лили.

– Что даёт тебе написание книг в эмоциональном плане? – задала вопрос Лили.

– Оно помогает мне выйти из состояния эмоционального равновесия и приостанавливает омертвление души. Для того мы, писатели, и придумываем в книгах любовь, ненависть, страсть, чтобы самим хоть что-то почувствовать.

Наступил вечер. Голубые переливы неба причудливо смешивались с сиреневыми, золотистыми и фиолетовыми разводами, словно неизвестный художник не смог определиться с цветом и добавил в небесную палитру все свои любимые оттенки, тем самым показав, как чудесно они сочетаются друг с другом. Стало холодать. В одежду людей, которые сидели на скамейке и вели странные разговоры, проникал холод, но он не мог дотронуться до их души. Лили дала Ханне свою куртку, чтобы девочка не простудилась, а Алан снял с себя пуловер и отдал его Лили, хотя та сопротивлялась.

– Лучше бы сам оделся: у тебя вон уже губы начали синеть. А ты специально дал мне свой пуловер? Папарацци позвал сюда?

– Лили, уймись уже.

– Я же знаю твой хитрый план: нас вместе сфотографируют, и меня смешают с грязью, как одну из твоих подружек, про которую написал мой журнал. Кстати, журнал тоже выставят на посмешище.

– Если бы я хотел опозорить тебя, давно бы уже это сделал.

– Выжидаешь момент.

– Выжидаю момент для того, чтобы объявить перемирие. Думаю, он настал. Меня достала глупая игра, которую я затеял. Извини, если заставил думать, что могу причинить тебе вред. Я всего лишь хотел в последний раз поиграть с тобой, – Алан многозначительно посмотрел девушке в глаза и сразу же отвёл свой взгляд. – Не думал, что ты воспримешь всё серьезно и сумеешь меня поцарапать. Сегодня я пришёл к тебе в последний раз. Это конец, конец вражды и дружбы…

– Разве так бывает? Я имею в виду: разве дружба и вражда сливаются воедино, когда речь заходит об отношениях двух людей? – спросила Лили, не понимая, что задаёт опасный вопрос. Даже Ханна, которая молча сидела между двумя взрослыми людьми и упорно делала вид, что их разговор её не касается, и то, по мнению Лили, понимала больше.

– Так бывает, когда для любви не оставляют места в своём сердце, – произнёс Алан. В его голосе послышалась обречённость, и Лили прониклась состраданием к мужчине, хотя она понятия не имела, что сейчас происходит в голове у писателя.

– А всё потому, что люди привыкли заходить в сердце другого человека через чёрный вход. Они из осторожности не включают свет и не видят, есть ли там для них место. Всё, что нужно было сделать, Алан, – это включить свет.

– Ты думаешь, что люди стали бы искать чёрный вход, если бы главный не был замурован?

Алан заметил, что Лили стала дышать урывками, – у неё всегда это случалось, когда она нервничала, – но нашла в себе силы улыбнуться и весело произнести:

– Цепочку риторических вопросов можно продолжать до бесконечности, но я устала, и нам с Ханной уже пора. Удачи тебе, Алан.

– Если бы жизнь определялась удачей, надобность в каких-либо усилиях исчезла.

– Приятно было с тобой поболтать, – попрощалась с Аланом Ханна, протягивая ему свою ручонку.

– И мне с тобой, малышка. Я уверен, что ты вырастешь настоящей женщиной.

– Буду стараться.

– Я тоже постараюсь ею стать, – промолвила Лили, после чего Алан улыбнулся и ушёл.

Лили привела Ханну домой. На пороге их встретил Лиам, который выглядел раздражённым. Лили вспомнила, что забыла вернуть Алану пуловер после того, как заметила на себе удивлённый взгляд Лиама. Однако мужчина ничего не сказал. Он помог Ханне снять верхнюю одежду и отвел её ужинать на кухню.

Лили осторожно подошла к Лиаму и дотронулась до его плеча, прошептав на ухо:

– Можно с тобой поговорить наедине?

– Пойдём.

Они вышли в соседнюю комнату, и девушка закрыла дверь.

– О чём ты хотела поговорить?

– О нас с тобой.

– Не понимаю. У нас какие-то проблемы?

– В том и дело, что для тебя нет никаких проблем, и я не знаю: их на самом деле нет, или ты пытаешься игнорировать то, что между нами происходит.

– Ладно, допустим, что всё идёт не так гладко, как мы хотели.

– Зачем я вообще тебе нужна? – неожиданно спросила девушка.

– Послушай, что за вопрос? Ты же знаешь на него ответ.

– Да, к сожалению, знаю. Вопрос бессмысленный, потому что я тебе не нужна.

– Не говори так, – Лиам подошел к девушке ближе, дотронулся до её руки и нежно поцеловал Лили в губы. Мужчина отстранился, когда понял, что губы девушки плотно сжаты.

– Лиам, ты коснулся меня, но не моей души, – с грустью промолвила Лили.

– Да? А, может, дело вовсе не во мне, а в мужчине, который дал тебе свою одежду?

– А если бы дело было в мужчине, разве ты огорчился бы? Я так не думаю.

Повисло напряжённое молчание. Лиам подошел к окну и посмотрел на улицу. Лили окончательно уверилась в том, что она лишняя в его жизни, и уже хотела уйти, как услышала его голос:

– Наверное, было глупо возвращаться, спустя годы, и рассчитывать на то, что всё будет по-старому. Я постоянно сравниваю «тогда» и «сейчас». Мне не нужно такое «сейчас», если оно не похоже на «тогда». Извини, если туманно выражаюсь, но надеюсь, что ты меня поняла. Знаешь, что я подумал, когда первый раз тебя поцеловал после своего приезда? Я подумал, что ты мне больше не принадлежишь, как будто я целую чужую девушку.

– Ты прав: мы больше друг другу не принадлежим. Со временем мы поймём, что, расставшись, приняли правильное решение. Но как объяснить это Ханне? Что мне делать с твоей малышкой?

– Не беспокойся о ней. Я всё ей объясню.

Когда Лиам напоследок обнимал Лили, появилась погрустневшая Ханна.

– Ты бросаешь нас? – расстроенно спросила девочка, и Лили поняла, что Ханна подслушала их с Лиамом разговор.

– Послушай, дорогая, на наших с тобой отношениях это никак не отразится. Мы будем видеться, если ты захочешь. Хорошо?

– Да, мне ясно.

– Пожалуйста, не грусти. Помни, что я всегда буду рядом, если понадоблюсь тебе.

– Ты тоже обращайся к нам за помощью.

– Конечно. Слушайся папу, милая. До встречи.

Лили добралась до своего дома поздно вечером. Она чувствовала непонятное волнение. Конечно, на неё повлиял разрыв отношений с Лиамом и прощание с Ханной, но Лили мысленно возвращалась к разговору с Аланом. Какая-то фраза, сказанная им, вертелась у неё в голове и не давала покоя.

Лили легла в постель и, не успев заснуть, вскочила с кровати и стала собираться. Ей нужно было увидеть Алана. Лили поняла, что не давало ей покоя, и должна была получить ответ на волнующий её вопрос. Девушка вызвала такси и спустилась вниз. Она, не задумываясь, села в машину и поехала навстречу неизвестному будущему.

Был час ночи, когда Лили ворвалась в квартиру писателя. Алан открыл дверь почти сразу. Его волосы были взлохмачены, но было видно, что спать он ещё не ложился. На лице писателя читалось раздражение и лишь небольшая доля удивления.

– Что ты здесь делаешь? – грубо спросил он, загородив вход.

– Пришла тебя проведать. А что, нельзя? Или боишься, что я увижу, с кем ты коротаешь летние ночи?

– К сожалению, Сюзанна не одета, поэтому я попрошу тебя уйти.

– Брось, Алан, дай мне пройти, – Лили бесцеремонно подвинула Алана своим телом и проскользнула в квартиру.

В глаза ей сразу бросился открытый чемодан, лежавший на полу, и сложенная в нём одежда.

– Что это такое? – недоумённо спросила девушка.

– Мы, кажется, договорились больше не лезть в жизни друг друга.

– Я не лезу, а интересуюсь. Так, что ты задумал?

– Послушай, я хочу спать. Давай поговорим в другой раз.

– В другой раз не получится. Не уверена, что завтра тебя увижу.

– В этом и весь смысл, дорогая. Зачем ты всё портишь?

– Просто ответь, что ты задумал?

– Я устал от всего и от тебя в том числе. Хочу уехать на какое-то время, разобраться в себе.

– О, ясно, – девушка запнулась и замолчала.

– Зачем ты вообще пришла?

– Хотела вернуть тебе одежду, – Лили протянула Алану его пуловер. Писатель недоверчиво уставился на девушку, и Лили поспешно добавила: – Не волнуйся, он по-прежнему пахнет разбитыми женскими сердцами. Я не заглушила твой запах своим.

– Ты пришла ко мне ночью для этого?

– Конечно, а ты что подумал? Не вижу ничего странного в том, чтобы вернуть тебе одежду, которую ты мне временно одолжил.

– Ладно, спасибо. Теперь ты уйдёшь?

– И не подумаю.

– Что ещё?

– Мне неловко это спрашивать…

– Не продолжай, а то я сейчас расплачусь от твоего смущения, – перебил её Алан, но Лили сделала вид, что не услышала его.

– Как ты думаешь: на какое животное похожа любовь?

– Лили, что ты несёшь? – Алан театральным жестом приложил руку ко лбу девушки. Его рука была горячей и влажной, а в движениях сквозила нервозность.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. «Любовь – изменница; она царапает вас до крови, как кошка, даже если вы хотели всего лишь с ней поиграть». Ты сам сказал мне эту довольно известную фразу на одной из наших встреч.

– Какое отношение имеет чья-то фраза, которую я когда-то неосторожно упомянул, к тому, что ты стоишь посреди ночи в моём доме и что-то от меня требуешь?

– О, нет, фраза была произнесена не так давно. Ты сказал мне её сегодня. Другими словами, но смысл был тот же.

– Что-то не припомню.

– Ты сказал, что хотел последний раз поиграть со мной, но не ожидал, что я тебя поцарапаю. В тот момент я подумала, что ты имеешь в виду последнюю статью нашего журнала, но ошиблась.

– Правда?

– Да. Ты до сих пор веришь в нашу любовь.

На секунду в глазах Алана мелькнул интерес, но он тут же сменился насмешкой.

– Браво, Лили. Я даже не ожидал, что ты проявишь такие чудеса дедукции. Знал бы заранее о твоих способностях, приготовил бы сложную загадку. А теперь уходи.

– Никуда я не пойду! – воскликнула девушка. – Мы с тобой должны во всём разобраться.

– Серьёзно? А с мужчиной, с которым ты встречаешься, мы тоже разберёмся?

– В этом нет необходимости. Мы расстались сегодня, если тебе интересно.

Алан поднял глаза, но в них Лили прочитала лишь вопрос и недоумение.

– Если я правильно понимаю, теперь у тебя на очереди я? – спросил он. – Ведь это ты обвиняла меня в том, что я меняю женщин как перчатки, а у самой ветер в голове: не успела расстаться с одним, сразу бежишь к другому.

– Алан, я всего лишь хочу…

– Неужели ты не понимаешь, что нельзя использовать человека как свою личную игрушку? Надоест один, возьму другого. Так что ли?

– Пожалуйста, не говори так! – Лили начала терять самообладание.

– Я совсем тебя не понимаю: то я для тебя никто, то вдруг становлюсь нужным, – Алан повысил голос, но вдруг, словно что-то осознав, успокоился и устало опустился на диван.

Лили подошла к нему сзади, обвила его шею своими тонкими руками и тихо прошептала:

– Мы оба знаем, что это ещё не конец. Так почему бы нам не попробовать снова быть вместе?

– Думаешь, это легко?

– Скажи мне, куда ты уезжаешь? – проигнорировав его вопрос, Лили задала свой.

Алан не сдвинулся с места и не проронил ни слова. Тогда Лили повторила вопрос:

– Алан, ответь мне. Куда ты уезжаешь?

– В Истборн.

– Хорошо, тогда я поеду с тобой, – после недолгой паузы произнесла девушка.

– Что? – удивлённо спросил Алан. – Лили, ты не в себе. Я могу находиться в Истборне месяц, два, да сколько захочу. До тех пор пока не почувствую себя отдохнувшим и счастливым, я оттуда не уеду. А что там будешь делать ты?

– Буду отдыхать рядом с тобой.

– Ты не можешь так просто уехать: у тебя есть работа. У меня же другой стиль жизни: я писатель и могу писать, где угодно.

– А я журналист, и могу писать, где и что угодно. Хватит придумывать отговорки, Алан. Мы поедем вместе, хочешь ты этого или нет. Если у тебя нет желания быть со мной, то мы закроем этот вопрос раз и навсегда, но сделаем это не сейчас, а тогда, когда приедем в Истборн и поймём, что не подходим друг другу. Знаешь, как давно я не отдыхала на море? А моя работа может и подождать.

– Я не буду с тобой спорить. Делай, что хочешь. Но предупреждаю, что ты больше не будешь для меня в центре внимания, и, если мы не сможем найти общий язык, придётся разойтись в разные стороны.

– Как скажешь, – согласилась Лили. – Где я буду спать?

– Ты собралась у меня ночевать?

– Ты ведь не прогонишь меня на ночь глядя? – Лили сделала большие грустные глаза и надула губы. – К тому же, вдруг ты меня завтра кинешь и утром уедешь один. Если я останусь здесь, этого не произойдёт.

– Если бы на твоём месте был кто-нибудь другой, я бы послал его куда подальше.

– Ура, – Лили поспешила занять комнату, которую ей предоставил Алан.

– Надеюсь, ты понимаешь, на что идёшь? – почти равнодушно спросил он.

– Нет, но в этом и вся прелесть неизвестности.

– То, что я так быстро согласился взять тебя с собой, вовсе не означает, что на своём отдыхе я позволю тебе помыкать мной. Меня будут волновать только мои собственные желания.

– А твои желания будут нормальными?

– Такими же нормальными, как ты, – ухмыльнулся Алан. – Спокойной ночи, странный цветок.

– Спокойной ночи, нарцисс, – ответила на шутку Лили, но Алан уже закрыл дверь комнаты, поэтому девушка не была уверена, что он её услышал.

Утро Лили началось с ощущения, что кто-то кусает её руку. Девушка открыла глаза и увидела, как Алан, не без удовольствия, щипает её за руку.

– Ты точно хочешь куда-то ехать? – спросил он. – Я могу тебя и здесь оставить.

– А сколько времени? – Лили посмотрела на часы. – Ты в своём уме? Я могла ещё спать и спать.

– Поднимайся. Нам нужно многое успеть сделать: позавтракать, съездить за твоими вещами и заглянуть к тебе на работу.

– Какой же ты зануда. Может, я не хочу никого оповещать о своём отъезде.

– Решай сама.

Быстро позавтракав, Лили и Алан поехали к девушке домой. Лили сложила в чемодан все необходимые вещи и летние платья. На работу Лили всё-таки решила заехать. Она дала Мэри указания и подозвала к себе Натали, которая была очень раздосадована тем, что охота на секреты Алана Росса отменяется и нужно искать скелеты в шкафу у других знаменитостей. Лили покидала редакцию со спокойным сердцем. Она надеялась, что журнал справится без её помощи.

После того, как в Лондоне все дела были закончены, Лили и Алан приехали на вокзал «Виктория» и купили билеты на поезд в один конец, в чём Лили рассмотрела некоторую символичность, хоть и не сказала о ней Алану. Полтора часа девушка сидела рядом с писателем, погружённым в свои мысли и молчаливо рассматривающим пейзаж за окном.

– Ты всегда такой? – Лили ненадолго вывела Алана из состояния фрустрации.

– Какой?

– Скучный и молчаливый. Или только я становлюсь свидетельницей твоего подавленного состояния?

– Ну вот, мы ещё не приехали, а ты меня уже раздражаешь, – обречённо произнёс Алан и отвернулся к окну.

– Ты ворчишь, как старый дед. И что в тебе женщины вообще находят?

– Понятия не имею. Может, ты знаешь?

– Не понимаю твоих тонких намеков. Говори прямо, если есть, что сказать.

– Напросилась в поездку, которая, между прочим, является очень личной для меня, ночевала в моем доме, ела мою еду… Список продолжать? – с весёлой издёвкой спросил Алан. – А потом она спрашивает, что во мне женщины находят.