Я тебя нашёл

– Ууууффф, и тяжёлая же.

Доковыляв до ворот монастыря, мы с выдохом опустили металлическую вывеску и принялись разминать поясницу, шею и запястья, что были напряжены до предела.

– Осталось самое сложное. Надо присобачить эту бандуру на старую вывеску.

– Это замечательно, но как ты себе это представляешь?

– Эх, нам бы огнеупорных перчаток с лаборатории.

Хоть каменная ограда, на которой крепилось название монастыря Патиеса Нозима, и невысокая, но выглядела она довольно прочно.

– Предлагаю тебе жахнуть по ней огнём с криком – FIREBALL!

– Ты опять эти странные картинки читала? Кричать «Fireball» – это так же, как подкрадываться к врагу с развивающимся на ветру флагом, или ещё лучше, с табличкой «я здесь» и стрелочку пририсовать – СКУДОУМИЕ!

– Бяка ты, рыжая.

Эрика высунула язык и сморщила лицо.

– Девочки, если мы будем и дальше тут стоять, нас когда-нибудь обнаружат. Плавь давай старую вывеску, – выпалила с жаром Талия.

– Ваахх, – присвистнула Эрика и, задрав рукава платья, приблизила ладони к стене. Алое свечение окружило её руки, запахло гарью и горячим металлом.

Пыхтя, Талия и я приподняли вывеску и начали подтаскивать её ближе к Эрике.

– Ещё чуть-чуть.

В окошке монастыря зажёгся свет.

– Кто здесь? – И дверь со скрипом отворилась.

– Давайте вместе, – скомандовала Эрика, развернувшись, схватилась за края, и втроём мы со всего размаха впечатали в плавящийся металл многострадальную жестянку.

Напоследок из подворотни Эрика швырнула огненный шар в вывеску.

– Что б понадёжнее!

Темноту улицы разрезало одно единственное слово: «Вандалы!», и улица снова погрузилась в тишину.

Сейчас

Потянув за собой Талию, мы, отдалившись на приличное расстояние от монастыря и встав в круг, смотрели друг на друга, не решаясь заговорить.

Первая заулыбалась Талия, начав хихикать, её порыв подхватила Эрика, и вот мы уже втроём смеялись до ломоты в челюстях, до нехватки воздуха в лёгких, до боли в животе.

– Согласитесь, в этом есть доля правды. И я не про вандализм.

– Дамы, я прерву ваше веселье, но у меня в сумке лира, и я понятия не имею, откуда она у меня.

На меня уставились две пары удивлённых глаз.

– Что ещё мы натворили? – Талия спрятала лицо в руках.

– Покажи, что там у тебя?

– Дайте и мне взглянуть, – глаза брюнетки расширились. – Ох, это же лира Орфея. Музейный экспонат.

– Прекрасно, мы ограбили музей. Сдалась нам эта лира? У нас что, у кого-то скрытые таланты? Кто-то умеет на ней бренчать?

Все отрицательно покачали головой.

– По легенде далёких земель, Орфей спускался в Ад, чтобы вернуть свою возлюбленную. Он искал душу любимой, бродя по Царству Мёртвых, по итогу нашёл, но вернуть не смог, – вспомнила Талия.

– Так, давайте по порядку, – схватившись за переносицу, начала Эрика. – Нам известно, что мы были в публичных кварталах, танцевали у фонтана, видимо, подыгрывая флейте украденной лирой, так, что ли?

– Идём в музей?

– Нет, сначала мы пойдём в кварталы, нам по пути, да и людей там днём с огнём не сыщешь.

– Откуда тебе это известно? Хотя нет, не интересно.

– Ой, святые вы мои, пошли уже, – фыркнула рыжая.

Вальсируя между прохожими, мы пересекли рыночную площадь и направились в сады Нифеля. Ну, как сады? С десяток деревьев, прудик, пара клумб, да ковёр из травы. Немного жизни в каменных дебрях. Глоток свежего воздуха посреди тюрьмы.

Город меня душил, душили стены и оттенки серого, коричневого, кирпично-красного. Хотелось пространства, ветра, свободы, хотелось зелёных и жёлтых красок, хотелось видеть днём голубое небо, а ночью наблюдать звёзды. Я родилась и выросла в городе, и мысли, «что мне здесь не место», всегда вызывали у меня непонятные чувства. Другого я и не видела, не с чем сравнивать, тогда откуда такие фантазии? Возможно, я просто люблю мечтать, вечно витаю где-то в облаках, придумываю для себя другую жизнь, когда ложусь в кровать.

Эрика шла уверенно, видимо, не в первый раз.

– Сейчас зайдём в тот проём, там в стене есть дверь, она выходит прямо в квартал.

– Мы крадёмся, как разведчики, откуда тебе известно о потайной двери?

– Вы же знаете Джулиана из архива?

– Конечно, кто его не знает, он мистер «ходячий позитив», – припомнила я одно из его позывных имён.

– Да, милый парень, это ведь он вёл распределение стихий в первый учебный день, – тонкий щебет донёсся до нашего с Эрикой слуха.

Щёки Талии окрасились в розовый. Ну вот что за «милашка», видят Небеса, держусь из последних сил, я точно её покусаю, и пусть удача будет на моей стороне и мне перепадёт немного очарования.

– Так вот, у этого «обаяшки» отец – владелец игрального дома, который также таверна, который также бордель.

– Да ладно? Ни за что бы не подумала, глядя на Джулиана.

– Он вырос без матери, его воспитывали женщины, работающие на его отца, и я тебе скажу, там дисциплина строже, чем у Талии дома. Это не притон, куда приходят рыбаки и плотники, это очень дорогое и роскошное место, где собираются отдохнуть графы, герцоги, одним словом, элита. Честно, не зная, что это за место, я бы приняла женщин за ровню тем, кто это место посещает. И не только правящие династии, однажды я видела там отца Зика.

– Вот тебе и святоша!