У причала

И вот они подошли к нужной двери с серебряной цифрой «42». У входа лежал пушистый коврик нежно-лилового цвета, на который невозможно было не обратить внимание. Когда женщина уже достала ключ и собралась открывать дверь, ее спутник вдруг почувствовал себя неуютно.

«Что же это я, в самом деле?» – Думал он про себя. – «Может, мое присутствие кого-нибудь смутит. Я даже не поинтересовался составом ее семьи, не узнал ничего, прежде чем вторгаться в личное пространство. Очень глупо с моей стороны. Надо было предложить посидеть в чайном дворике или каком-нибудь теплом кафе. Что ж, стоит хоть сейчас попытаться спасти положение».

– Какая приятная тишина. Дети, наверное, уже в школе? – Рассеянно усмехнувшись, вставил Ян.

Ключ сделал круг в замочной скважине, отчего та глухо щелкнула.

– У меня нет детей.

Хрипловатый ответ разрезал тишину. Парень нервно сглотнул.

– Прошу прощения. А муж на работе? А то было бы неловко, если…

– И мужа тоже нет. – Перебила его Мэри дрогнувшим голосом.

Ключ прошел еще один оборот, и дверь мягко приоткрылась. В воздух просочился запах лаванды.

– Разуться можно сразу в прихожей.

Тот же аромат встретил Яна и в коридоре. Все пространство было заполнено запахом лаванды, который почти дурманил. Миниатюрная прихожая состояла из узкого шкафа-купе, с вешалками в виде оленей, пары лаковых табуреток и вязаного разноцветными нитками коврика. Каждая комната плавно перетекала в следующее помещение.

Слева находилась уютная кухня-столовая, украшенная комнатными цветами в пластиковых горшочках и масляными картинами светло-голубых и изумрудных тонов под цвет обоев. Прозрачный обеденный столик был по-дизайнерски накрыт пестрыми листочками из глянцевых журналов, а посередине стояла керамическая ваза со свежими фруктами, оформленная лепестками той самой лаванды. Столик размещался у самого окна, обрамленного лазурными тюлевыми шторами, на которых кто-то от руки вышил три желтых махровых бабочки.

Справа находилась спальня, превращенная в гостиную. Или гостиная, превращенная в спальню. Трудно судить. Большую часть комнаты занимал широкий диван песочного цвета, по всей длине которого были разложены кремовые подушки в виде ракушек. В метре от главной «достопримечательности» стоял деревянный кофейный столик, чью поверхность покрывал толстый слой темного лака. Выглядело это достаточно эффектно вкупе с фарфоровым сервизом и внушительной стопкой книг разных авторов. Помимо картин стену украшал плоский экран телевизора, прикрепленный не ровно посередине, а чуть-чуть левее, что давало более удобную точку обзора. Сбоку на еще одном вязаном круглом коврике стояли друг напротив друга два кожаных кресла-качалки. С другой стороны был размещен высокий книжный шкаф со стеклянными дверцами. Но изюминкой этой комнаты не значилось ничего из вышеперечисленного. Эта изюминка оказалась завешена длинными молочными шторами до самого пола, украшенными по краям камешками наподобие жемчужин. За ними находился выход на просторную лоджию, где открывался восхитительный вид на Ганзейскую набережную. В тот миг Ян понял, что значили слова Мэри в лифте, ведь ее квартира и море всегда были рядом. Специально поставленный посередине пластиковый столик с банкеткой предполагал возможную церемонию утреннего чаепития с ежевичным кексом или шоколадным круассаном.

В общем, квартира выглядела обжитой и уютной, настоящей норкой прелестной рукодельницы. Нигде не было ни намека на существование других жильцов. Однако гость не мог поверить, что в жизни такой хозяюшки, как Мэри, могло присутствовать одиночество. Тогда он решил раздобыть для себя главную улику.

– Могу я заглянуть в уборную? – Спросил юноша, галантно помогая хозяйке снять пальто.

Ванная комната совмещалась с туалетом и со стороны казалась меньше, чем была на самом деле. На полу расстелился розоватый ковер с белыми крапинками. Плитка под ним обладала особым мраморным оттенком. Также смотрелись и гладкие стены, на которых красовалось по два изогнутых крючка в виде крошечных русалочек. И лишь на одном из них висело темно-зеленое махровое полотенце. На выпуклой раковине у зеркала с позолоченными округлыми вставками стоял стакан с одной единственной зубной щеткой. А на тумбочке рядом с глубокой белоснежной ванной среди различных кремов и бальзамов затесался один женский шампунь.

Догадки гостя не подтвердились. Женщина действительно жила здесь одна.

Когда Ян вышел из уборной, Мэри уже хлопотала на кухне, хватаясь то за сковородку, то за кастрюлю.

– Вы, скорее всего, не завтракали. Что предпочитаете: лазанью или может легкий крем-суп? – Поспешила она обескуражить гостя.

– Вам не нужно так стараться, мы же не на королевском приеме, даже не в ресторане. – Смущенно улыбнувшись, ответил парень. – Но я буду бесконечно благодарен, если вы побалуете меня домашней яичницей.

Хозяйка растерянно кивнула.

– Простите, не часто я гостей принимаю. Вот и разыгралась фантазия. Кофе будете?

Юноша выразил свою благодарность за теплый прием и сел за стол, не переставая с интересом наблюдать за кулинарной деятельностью «незнакомки». Опытные женские руки тонко нарезали ломтики бекона и зелень, пока пытливый взгляд следил за степенью прожарки яиц. Все происходило так быстро, что Ян временами все-таки не успевал запечатлеть какое-либо мимолетное движение.

Прошло не более десяти минут, как уже был подан завтрак на фарфоровом блюдечке с золотистыми подсолнухами. Наливая кофе, Мэри, не спрашивая, добавила туда щепотку какой-то коричневатой приправы. Это немного удивило парня, но он корректно промолчал. Какого же было его удивление, когда в насыщенном горечью напитке раскрылись мягкие нотки сладковатой корицы.

– Вы настоящая волшебница, спасибо! Я впервые пью такой вкусный кофе. – С благодарной улыбкой воскликнул юноша перед началом своей трапезы.

Женщина расхохоталась.

– Ну, раз уж я оказалась неплохой хозяйкой, мне хотелось бы получить что-нибудь взамен.

– Что же вы хотите? – Растерянно шмыгнул носом гость.

Выражение лица «незнакомки» засияло лукавством.

– Так скажем, небольшая просьба…

Казалось, все на кухне безмолвно вопрошало, томительно ожидая ответа.

– Перейдем на «ты». Думаю, так будет проще знакомиться, если, конечно, мой гость не соберется покинуть меня сразу после завтрака. – Во взгляде Мэри появилась хитринка.

– Договорились. – Быстро ответил Ян, сам не замечая веселость своего тона.

Женщина благодарно кивнула и встала из-за стола, чтобы заварить себе чай. К тому времени тарелка юноши уже опустела, и он, не спеша, допивал кофе.

– Знаете… В смысле, знаешь… Я ведь и правда считаю, что наша встреча не случайность.

– В жизни нет случая, только судьба. – Уверенно заявила «незнакомка».

– Помнишь, Мэри, ты сказала мне, что если мы еще раз встретимся, то это точно судьба? – Ян встал и сделал шаг к хозяйке дома. – Тогда ты меня поразила, особенно твои глаза, взгляд… Говорят, что глаза – зеркало души. В таком случае, у тебя очень красивая душа, я сразу это понял.

Мэри растерянно обернулась и подняла испуганный взгляд на собеседника. В тот момент парню показалось, что на него смотрел загнанный в угол ребенок, и его сердце болезненно сжалось.

– Придя домой, я не мог выкинуть тебя из головы. Вчера я понял, что меня тянет, тянет к человеку, которого я видел лишь раз в жизни. Ты нужна мне. Это все неспроста. Я хочу узнать тебя, твою историю. И, возможно, тогда я смогу понять, почему оказался в плену без воли и надежды на побег.

Было видно, что женщина рвалась что-то сказать, но в один момент она закрыла рот руками и резко отвернулась.

– В моей истории нет ничего хорошего. – Ломаный голос оглушил пространство вокруг. – Я никому о своей боли не рассказывала, потому что не заслуживаю даже самого поганого слушателя.

Безумный взгляд серо-зеленых глаз метнулся к своему «объекту обожания». Ян осмелился подойти к хозяйке вплотную, хоть и мог видеть только ее спину.

– Тебе не в чем себя винить. Я здесь, чтобы выслушать, и, быть может, даже помочь.

Он, как и при первой встрече, начал тянуть руку к женскому плечу, когда его вновь встретил резкий поворот. Настолько неожиданный, что юноша не успел отпрянуть, и их лица остались всего в паре миллиметрах друг от друга. Хватило секунды для того, чтобы Ян снова утонул в бескрайнем омуте темно-голубых глаз, который безжалостно затягивал его в бездну, казалось, самой Вселенной.

***

Насколько же безумно это ощущать! Но еще безумнее пытаться представлять, но не уметь представить. Нет, это не любовь, в обычном ее понимании. Это необъяснимая связь двух людей, которую можно почувствовать по одному лишь взгляду. Она не зависит ни от каких обстоятельств. Ее не интересуют пол, возраст, раса, статус или гендерное предпочтение. Многие называют это явление – родственными душами, однако есть что-то большее, что не описать ни одним человеческим словом. Только сердце, наше внутреннее естество, в силах распознать сею «химическую» реакцию. Судьба, так говорят.

***

Понимая, что парень не собирается отходить, Мэри сама попыталась оттолкнуть его, но, в итоге, слабые руки бессильно легли на крепкие плечи. И без того бледное лицо теперь совсем потеряло всякий цвет.

– Да что ты можешь знать о вине? – От переизбытка эмоций женщина упала на колени, прижав руки к груди, и почти перешла на крик. – Как возможно мне помочь? Как заткнуть боль, которую я ношу за плечами вот уже двадцать лет? Самый тяжкий грех, за который я расплачиваюсь все это время. При жизни я никогда не получу избавления.

Темные локоны прятали мокрые дорожки на впалых щеках.