Тайны кормящей Макоши. Русская здрава младенцу в период вскармливания

Но, скорее всего, не будет он плакать, а будет все равно сосать даже пустую грудь, ибо чувствует силу. Это у взрослого голова забита, будто бы наличие молока важней наличия силы.

Младенец, сосущий грудь полную или даже полупустую, силу берет. Однако при этом он еще и дает иной поток силы матери. Вернее, это два полюса одной силы, очень важной для вас двоих. Тем более, что вы пока есть не двое, а совершеннейшее одно. И обмен взаимодополняющими потоками одной силы стоит на страже сего единства.

Нельзя давать искусственные покупные смеси, даже если своего материнского молока не хватает. Особенно в первые три дня кормления – ничего пусть не берет в рот, кроме твоего соска.

Даже если родственники капают на мозги, что не набирает младенец вес, как по норме.

Небольшое отставание от среднестатистической нормы не опасно – доберет. А вот подмена соска бутылочкой первые три дня – может испортить вам все дальнейшее.

Да и потом заменять сосок желательно только бутылочкой со своим же собственным сцеженным молоком. Или уж хотя бы с молоком своей коровы (или козы). Благословенны в этом смысле немногие, кто может и хочет иметь таких домашних животных.

В первые три недели постепенно перейти от ПО ТРЕБОВАНИЮ к тому, чтобы кормить РЕЖИМНО приблизительно каждые три часа. Ночью можно, если не требует, иногда пропускать кормление. Чтобы малыш крепче спал, перед кормлением на ночь выкупать в прохладной воде.

Помнить, что не всегда громкий плачь есть требование молока. Если предыдущее кормление закончилось тем, что младенец сам выпустил сосок, отказываясь продолжать млекопитание, то ему в течение двух часов точно молока хотеться не будет. А громкий плач означает: сменить пеленки, помассировать животик. Или просто внимания он хочет, ласки, доброго слова, голос услышать… А это важно никак не менее, чем кормление.

Звукопитание не менее важно, нежели млекопитание

Для человека взрослого важней, что он видит, нежели, что он слышит. Взрослая жизнь учит более доверять глазам, а не слуху. (Особенно, если это глаза твоего ума).

А вот у младенца не так. Ему куда важней, что он слышит, нежели видит. Потому как, и видеть он еще толком не умеет.

Для новорожденного до трех месяцев более значимо слышимое, чем видимое, потому что:

• Новорожденный различает предметы не дальше метра. А поначалу и вообще умеет лишь отличать свет от тьмы. («В начале… отделил Бог свет от тьмы» – книга Бытия, 1:1—4. Малое подобно великому, вот и начало – Началу.)

• В первые три месяца новорожденный замечает лишь красное и желтое (синее и зеленое он в прямом смысле слова в упор не видит).

• Новорожденный хоть и смотрит, видит мир перевернутым.

Если вообще можно говорить о том, что новорожденный уже видит этот мир, а еще не тот, откуда пришел.

Нужно от одного до трех месяцев чтобы маленький человек научился:

– видеть дальше носа;

– воспринимать окружающее пропорционально, а не – замечая одно, а иного в упор не видя;

– уметь ощущать естественное положение вещей, а не воспринимать их перевернутыми с ног на голову.

Впрочем, чтобы овладеть этим триглавом премудростей зрения некоторым требуется не один-три месяца, а одно-три воплощения на этой земле, если говорить о глазах ума. (В Библии, между прочим, под словом «глаза» в основном и разумеются именно «очи разума»).

А вот слух новорожденный уже натренировал в утробе. Там не на что смотреть, хоть человек – в отличие от зверей – пытается; первое зрительное впечатление человека – это МАТЬ/ТЬМА (заметь тут перестановку слогов). Тогда как слышать в утробе есть очень много чего. Виктор Пелевин так даже вот посвятил своим внутриутробным слуховым впечатлениям рассказ «Иван Кублаханов».

Уже в 7,5 месяцев плод воспринимает звук так же, как новорожденный и почти так же, как взрослый. Поэтому после рождения звук биения сердца матери может с легкостью успокоить плачущего ребенка – достаточно его так обнять, чтобы этот звук он услышал.

В утробе ребенок постоянно слушает звуки работы органов тела матери. Они все низкочастотны. А также долетают до слуха плода и звуки мира, который окружает вынашивающую его мать. Причем и стенки утробы, и околоплодная жидкость отфильтровывают из них большинство высоких частот. В итоге пребывающему в утробе достаются в основном низкие.

Поэтому после рождения низкочастотные звуки привносят в душу покой, ощущение защищенности. Особенно низкочастотные ритмичные. А вот от высокочастотных и беспорядочных – возникает ощущение опасности, отвращение.

Итак, младенцу звукопитание весьма важно. Качеством и составом его предопределяется здоровье, развитие в дальнейшем. В особенности, душевное.

Первая здоровая составляющая суть – разумеется – голос матери. Плюс голос отца, который должен звучать иногда хотя бы как фон.

Сердечное отождествление младенца с семьей происходит во многом на уровне звукового питания. Если ребенком занималась во младенчестве его в основном НЕ мать – отождествление семейное таким будет пониматься в отрочестве и в юности не глубоко, всего лишь умом, то есть как формальное.

Вот в этом состоит большая проблема как очень бедных, так и очень богатых. Поэтому поколения династии Борджиа, например, столь изощренно и хладнокровно травили ядами самых ближайших родственников. Ибо когда им было во младенчестве слышать голос ближайших родственников и вырабатывать на этой основе подсознательную распознавалочку свой/чужой? – Ну ведь не сама же мать-королева станет менять пеленки?!