Поющая для Зверя

Я просто прикрываю глаза и молюсь, чтобы это закончилось. Этот страшнейший из снов, где Эмир так жесток ко мне.

– Итак, – он разводит руки с длинными пальцами в стороны, – на этой чаше весов Зох, – он указывает взглядом вправо, – а на этой, – поворачивает профиль вправо, – я. Что ты выбираешь, Аиша?

Быстрая смерть, или долгая. Вот, что он мне предлагает.

Если Зох возьмет меня силой, я просто сразу наложу на себя руки.

А если буду наблюдать за Эмиром и Азалией… Что ж, умру медленной смертью.

– Давай, Аиша, это последний твой выбор в жизни, – усмехается Эмир. – Что бы ты не выбрала, больше ничего решать не сможешь. Будешь немой вещью. Во всех смыслах.

Сердце отдается гулкими ударами в груди, и я просто не могу думать. А чувства… Все они хотят только одного… Эмира Берая. Моего мучителя и первую и единственную любовь во всей гребаной жизни.

И я не киваю, нет. Просто дрожу в ту сторону, где находится рука с его «именем».

– Интересно, – его взгляд насмешлив, но глубокий выдох говорит о том, что он… Не дышал, пока я выбирала? – Надеешься разжалобить меня? Думаешь, я отпущу тебя? – он приближает свое лицо так близко к моему, что я чувствую его горячее дыхание. – Этого не случится никогда, Аишшша… До самой смерти будешь меня обслуживать и мне угождать. Ты ведь сама захотела, помнишь? – расплывается в зловещей улыбке, а я тупо стою, как каменная, боясь даже шевельнуться.

А Эмир просто разворачивается и уходит, бросая напоследок:

– Завтра ранний подъем, Аиша. Жизнь во дворце закончилась. Теперь ты принадлежишь мне.

Глава 4

Он не мог себя контролировать. Смотрел, как она лежит на долбаном холодном полу и мечтал только об одном – схватить ее, прижать к себе, или разорвать на части из-за того, что просто смела вернуться.

Боль. Каждый взгляд на нее причинял ему мучительнейшее из страданий.

А она так и сидит, обхватив себя за горло и смотрит на него этими невыносимыми зелеными глазами. И в нем появляется какая-то кретинская надежда…

На что, несчастный идиот? На что?! Она сама сказала ему, глядя в глаза, что любит другого мужчину. Что он не нужен ей ни в этой жизни, ни в следующей.

Женщина, выкорчевавшая его душу с корнем.

Зох будет недоволен.

Как и всегда, когда речь шла об Аише.

Спустя столько лет он все равно не мог себя заставить быть с ней по-настоящему жестоким.

Хотя нутро орало о том, чтобы содрать с нее платье и отходить кнутом по светящейся белизной коже. Показать ей хоть часть той боли, что пережил он сам. В тот день, когда она сказала, что он зря потратил на ее поиски десять лет и ей… «Жаль».

Остановился посреди коридора и сжал кулаки и челюсти.

Нет, он не может позволить ей превратить себя в зверя. Не для Азалии. Не для той, что спасла его от смерти. Его будущая жена не заслужила такого.

Он сразу понял, что не расскажет ей о том, что на борту корабля появилась Аиша. Аза будет расстроена. Ей, знающей их историю, точно не понравится то, что он предложил Аише стать его рабыней.

Какого черта он вообще это сделал, спрашивается? Какой бес его попутал?

И в глубине души чувствовал, что просто не смог перестать о ней думать. Об этой дьяволице с внешностью ангела. Не мог позволить, чтобы ее рвал на части членом Зох. Мутить начинало от одной только мысли о пыхтящем на ней другом мужике.

Но и сам ее не тронет. Не позволит безумию взять верх на столько, чтобы изменять будущей жене. Этой чистой, неповинной девушке, совершенно невиновной в том, что он поломанный кусок плоти, только с виду похожий на человека.

А ведь Азе удавалось… На ту жалкую неделю, несколько дней, что они были вместе, он и правда позабыл об Аише. Даже думал, что вылечился, перестал падать в пучину безумия… Но вот опять… Стоило только ей появиться, как все полетело к чертовой матери.

И он глубоко вдыхает, приказывая себе успокоиться. Берет себя в руки, чтобы Аза ничего не заметила. Она ведь крайне проницательна.

– Милый, думала уж ты не придешь, – она встречает его в их двухуровневой каюте с огромным стеклом, сквозь которое на них взирает бесконечность космоса.

Светлая и красная мебель перемешаны между собой в гостиной. Много стекла, как внизу, так и наверху, в их спальне. Да, все было прикручено к полу, но все равно было крайне непрактично на космическом корабле. Он пытался объяснить это Азе, но она только дула губы, и Эмир махнул рукой.

В целом ему было плевать, что она сделает с их жилищем. У Азы был какой-то пунктик на красном цвете, но Эмир стерпел и это. Если ей нравилась вся эта невероятно-дорогая и безвкусная мишура, кто он такой, чтобы противиться невесте. Не бог весть что, в сравнении с тем, что она сама сделала для него.

Естественное, что он действительно оценил, была огромная кровать, занимавшая едва ли не половину пространства в их спальне наверху.

Аза была хороша в этом. Он даже удивился, понимая, что она знает куда больше поз и развратных приемов, чем он сам. Даже лучшие шлюхи Альянса не делали такого, что ему позволяла невеста.

В целом он был доволен тем, как она умело опустошала его яйца, своей неисчерпаемой, жадной фантазией. Задумываться о том, где Азалия этому научилась, у него не было ни времени, ни желания. По большому счету ему было плевать, сколько мужиков у нее было до.

– Были дела, – небрежно отвечает он, скидывая с себя камзол и оставаясь в одной рубашке из тонкой ткани. Пальцы Азалии тут же упускаются ему на грудь, и Эмир вздрагивает, чувствуя, как она прижимается к нему сзади всем телом.

– Я скучала по тебе… – шепчет она, а он вдруг понимает, что мыслями все еще в долбаном медицинском отсеке.

– Не сейчас, Аза…

Она отскакивает от него кошкой и, поворачиваясь, он сталкивается с ее насмешливым взглядом.

– «Не сейчас, Аза»? – усмехается она, и Эмира челюсть сводит. – Что произошло, Эмир? Ты еще никогда не отказывается от меня.

Проклятый идиот.

Он едва ли не выругивается матом вслух, но потом берет себя в руки, подходя к невесте и запуская пальцы в ее белые волосы, почти такие же белые, как и у… Дьявол!

– Ничего, – шепчет он, чувствуя, как дрожит голос, а Аза, кажется, расслабляется, принимая это за дрожь желания. – Я просто голодный. Хотел сначала поужинать с тобой.

– А как же мой голод? – мурлычет она, впиваясь ноготками в его грудь, растягивая рубашку и начиная покрывать кожу поцелуями. – Я хочу тебя, Эмир. Ты весь день пропадаешь в этих своих аппаратных…

– Мы миллион раз говорили об этом, Аза, – Эмир хмурится, чувствуя, как она опускается перед ним на колени, дергая за ширинку. – Я генерал армии и командор судна. Я не могу весь день валяться в постели с будущей женой, – берет ее за подбородок, видя обиду в глазах, и голос чуть смягчается. – Даже с такой прекрасной, как ты.

– Тогда я согласна на ночь… – она порочно усмехается, начиная водить языком по головке его члена.

Он шумно выдыхает, запрокидывая голову и прикрывая глаза, но Аза произносит:

– Смотри на меня… Смотри, Эмир… Чтобы тебе было за чем спешить сюда… Ко мне…

И он сталкивается с ее светло-голубыми глазами, вцепляясь пальцами в идеальную укладку на голове.

Рычит, бесясь, потому что как солома. Потому что Аза использует слишком много лака, хоть он много раз ей говорил, чтобы не делала этого. И этот ее парфюм… Блевать хочется от сладковато-приторных ноток…