В плену у лесного духа

– Вот глупая девка, – фыркнул и ушёл в её покои, разлёгся на постели и положил морду на хвост. – Сводишь их, стараешься изо всех сил, и никто тебя не благодарит, а наоборот обижает. Глупые. У нас бы уже вогры десять раз спарились при таком остром желании друг к другу.

Валия спустилась на первый этаж, аккуратно постучалась маленьким кулачком в деревянные двери с глубоким орнаментом, и замерла.

– Драго, отстань, сегодня спи, где хочешь, но только не у меня.

– Шайдар… это Валия – послышался её звенящий голосок, и он вскочил, как обухом по голове ударенный.

– Что ещё ей здесь надо? Мало что ли потрепала меня? – вырвалось у него вслух, и она услышала. Он открыл дверь и снова встал в ступор, быстро оглядев опять почти обнажённое тело под тончайшей тканью.

– Ты снова надела своё платье? Я же просил его больше не надевать.

– Прости… я пришла попросить прощения за своё поведение. Я ничего не осознавала.

– Знаю, ты не виновата, это проделки этого крылатого плута.

– Ещё…

Он напрягся, член опять окреп. «Но что ещё ей здесь надо?» – застонало сознание.

– Спасибо тебе, что не лишил меня девственности. Ты… поступил благородно. Меня бы это убило, – она обняла его и положила голову на грудь.

– Зачем? – думал, что подумал, а получилось, простонал опять вслух.

– Что зачем? – подняла взгляд таких наивных глаз, что он снова утонул в них.

– Я не хочу брать тебя против твоей воли. А ты была под действием альмении. Это не твоя истинная воля. Впервые в моей долгой жизни в моём доме юная, прекрасная девственница и меня трясёт от вожделения, глядя на твоё совершенное тело в этом ничего не скрывающем платье. А теперь иди, спать. Мне надо отдохнуть перед боем.

– Каким боем?

– Ваш король идёт на нас войной за гибель твоих подруг.

Её глаза распахнулись.

– Это… страшно. Война забирает столько жизней. Может, когда ты ему скажешь, что осталась я в живых, он успокоится.

– Почему ты думаешь, что его может интересовать жизнь одной маленькой бабочки?

Она потупила взгляд. Шайдар опять напрягся, чувствуя неладное.

– Отвечай, – приподнял её лицо за подбородок, заглядывая в глаза, внезапно наполнившиеся слезами, сверкнувшими в свете факелов, как иней поздней осенью.

– Я очень нравлюсь королю. Он впервые пригласил художника к нам из другого государства, и тот нарисовал для него мой портрет.

– Не понял. Ты же засватана за другого. Фархада, по–моему.

Она кивнула.

– Да, я никогда его не видела. Король не позволял. Он сказал, что воспользуется правом первой ночи со мной, когда я выйду замуж.

– Что? – голос Шайдара изменился. – Похотливый самец. Что это за законы? Девушка не может спокойно отдаться мужу в брачную ночь?

– К сожалению, мы не вправе отказать королю. Он часто пользуется правом первой ночи. Бабочки думали, что я не знаю всего этого и оберегали меня, но я не дура, и давно уже всё понимаю и вижу. Тех, кто упирается и выказывает сопротивление, топят в болоте за королевским замком, даже их мужей.

– Ты готова пойти на это?

Она снова кивнула.

– Я знала об этом ещё год назад. Король не скрывал своих намерений.

– Но почему ты так покорно принимаешь свою судьбу?

– Я хочу жить! Пойми же, это болото и стоны из него стоят у меня в голове. Мне часто снятся несчастные бабочки. Это так изматывает, что я часто не сплю.