Рассказы

Некоторое время спустя, Дик, обвешанный динамитом, отодвинул засов и приоткрыл ворота. Дракон похаживал на вершине ближайшего холма. В ярком свете солнца его чешуя блестела как зеркало, и казалось, было слышно свист рассекаемого длинным, ужасным хвостом воздуха.

– Мне было приятно было быть знакомым с вами, парни, – сказал Дик.

– И мне было честью дружить с тобой, – ответил Генри.

– И мне, – сказал Том. Он больше не боялся.

– И мне, и мне, и мне, – раненые поднимались, чтобы пожать ему руку.

Дик кивнул всем и, выйдя за ворота, очень быстро побежал в сторону холма. Генри задвинул засов, вытер глаза и, подняв к плечу ружье, прицелился.

Часть 2

Нет, ну, ты че? Серьезно, что ли?

Обвязался каким-то взрывчатым веществом и бежишь к деревянному строению, от которого на всю округу воняет какой-то горючей жидкостью! А я, значит, как дурак – за тобой, и там поджарюсь?! Ну и ну! Р-р-р-р-не-Ув, какие тупые существа! Надоела мне эта игра.

– Стоп программа, – сказал я компьютеру, – дверь.

Позади меня открылась дверь на 4-ый уровень звездолета, я вышел с галопалубы, дверь закрылась.

– Сохранить и продолжить программу, – приказал я компьютеру.

Компьютер звездолета, живущий на бесконечной космической энергии Дит, мог поддерживать жизнь миллиона-другого таких миров. Да ему и самому, поди, было не скучно с ними во время долгих перелетов.

А я больше к ним ни за что! Пусть живут, как хотят.

– Никогда, никогда, никогда, – напевал я в душе, отчищая любимой щеточкой хвост от комьев грязи из дурацкого мира.

Нет, ну это ж надо! Себя хотел убить! Они что, не признают разума ни в ком, кроме себя?

А я думал, будет весело побегать за ними по лесу…

Ой, да ладно, Змей с ними.

Сегодня вечером на большой галопалубе вечеринка с танцами. Р-р-р-па-па-па-пам, ти-ри-ти-ла, р-р-р-па-па-па-пам.

Маньяк

Дубрава проснулась поздно ночью от дурного сна и плохой мысли. Чужой плохой мысли. Захотелось встать и закрыть окно на улицу, но страшно было разбудить бабулю. У бабули – чуткий сон, если разбудить, потом до утра не уснет. А неизвестно, может, чужие мысли и приснились. Кроме того, открытое окно – дверь для кота. Кот тоже был старый, как и бабуля. Тоже страдал, иногда, бессонницей и любил ходить на улицу и домой, туда-сюда, всю ночь.

С котом Дубрава знакома всю жизнь. С роду. А сейчас ей – 11 лет, а коту – 78 по человечьим меркам. И, как человек, любил он повспоминать прошлое, и порассказать на тему: «А вот раньше было дело…»

Легли вчера рано, засыпали под сумасшедший стрекот кузнечиков, ничто не предвещало никаких гостей. Но кто-то шел сюда, в стоящий на отшибе деревенский дом. Кто-то, кто знал, что тут, в доме живут: старуха старая и девочка малая. Кто-то, у кого мысли были одна ужаснее другой. Ну, что значит, к примеру, такая мысль: взять дубравины ноги, силой раздвинуть их и делать что-то ужасное там, между ног? А бабулю он планировал, вроде, сильно ударить по голове. А еще, он зарился на их не очень богатый быт. Но для него, ужасного гостя, их вещи и сбережения, кажется, были большой ценностью.

Дубрава, сидя в своей кроватке, завернувшись в одеяло, слушала и слушала ужасные мысли чужака. Было ей страшно, ой, как страшно!

Поселилась Дубрава у бабули сравнительно недавно, когда родители уехали в другую страну, зарабатывать денюжки. Да и до того, Дубрава очень много времени проводила здесь, в деревне. Здесь было хорошо. Никто не вязался, не называл сумасшедшей, не учил, как правильно надо думать. Здесь можно было уйти в поле или лес и разговаривать с животными сколько угодно. И с деревьями.

Раньше, там, где сейчас дорога (ууууу, проклятое место!), дубы стояли. Все свое детство, до пяти лет, Дубрава провела на этих дубах, как птица какая-нибудь. Дубы были столетние, много знали, много видели. Рассказывали столько – слушать, не переслушать.

А однажды, приехала Дубрава с родителями в деревню, а в воздухе – тишина. Не слышно их. Никаких мыслей. Так и поняла, что нету их больше.

Дубраве, что ж, пять лет: сразу в крик, в слезы. Температура потом поднялась такая, что фельдшер, перепугавшись, скорую в деревню вызвал. Долго в больнице лежала, все дубами бредила. Добрая докторица уговаривала: « А что деревья? Это ж просто – дерево. Де-ре-во».

Дубрава лежала, уставившись в потолок и все думала: «Как так? Пришли, убили, а сейчас обзывают?»

Вот из-за таких случаев, за Дубравой водилась недобрая слава

неуравновешенного ребенка.

В школе стало жить еще хуже. Все, кому не лень, учили, как надо думать. А также, говорили о том, что существует, а что – не существует. Телепатии, вот, например, не существует. Хе-хе.

В присутствии многочисленных свидетелей, и с дворовым котом было не поговорить.

Потом, вроде, жить стало легче. Родители уехали, а Дубраву отправили к бабушке. Устроили в местную школу, где детей не много. А главное, тут, в деревне, отстали от нее раз и навсегда: ходи – куда хочешь, разговаривай – с кем хочешь. Просто счастье.

И вот – пожалуйста. Дубрава никогда и не думала, как опасно может быть жить на отшибе, в деревне, где много пожилых людей и мало молодых. Где они с бабулей будут беспомощны перед бродячим злодеем.

– Что ж делать? – думала Дубрава.

Бабка у нее, в принципе, боевая, если сейчас разбудить, да подготовиться…

А что ей сказать? Что к нашему дому целенаправленно идет чужак, который желает нам зла? Поверит ли в это бабуля?

По опыту Дубрава знала, что – нет, не поверит. Дубы, однажды, рассказали ей, где в этой местности клад закопан. Так даже за кладом не пошли, не выкопали. А сейчас, и вовсе, бабуля скажет: «Дурной сон». И будет ворчать, что разбудила.

Мысленно Дубрава осмотрела все окрестности на предмет того, кто может ей помочь в таком деле. От их огорода направо до озерца и леса и от их огорода налево до болота – не было никого, кто мог бы помочь. Ни кабана, ни волка, ни хоть какой бродячей собаки. Домашним собакам она давно уже сообщила о своей проблеме, но они, домашние, были ленивы, трусливы, а большинство еще и привязаны. Впрочем, парочка собак все же прибежала к их дому, но были они низкорослые и чужака сами боялись. Не бойцы.

– Ну, давай, я бабулю разбужу, – предложил кот, – прыгну на нее, она и проснется. Поворчит, встанет, свет включит. Может, свет его отпугнет?

– Не отпугнет, – сказала Дубрава в глубокой задумчивости, как в трансе, – он твердо решил нас убить и ограбить. У него – топор, он и дверь может взломать.

– Не, я все-таки прыгну, ужасти какие, – сказал кот. И прыгнул, сперва на бабулю, потом на пол, потом к Дубраве на кровать, где и затих.

Бабуля проснулась, а Дубрава, наоборот, притворилась спящей.

Гулко залаяли собаки. Да под самым окном.

– Чего вас черти сюда принесли? – спросила бабуля у собак.

Собаки залаяли еще громче, в их голосах был страх.

– Может, какой дикий пес рядом ошивается? – проворчала бабуля, но окно закрыла. Встала, выглянула по очереди изо всех окошек и, кажется, что-то увидела нехорошее, потому что быстро перекрестилась и зашарила впотьмах в дубравиной полке. Видно, искала телефон. Телефон все не находился. Но это было ничего: Дубрава в милицию уже позвонила.

В это время со двора послышался страшный шум: кто-то ломал дверь. Ломал шумно, пьяно, не стесняясь и не боясь. Собаки исходили лаем, но на злодея не кидались. Почему-то они очень боялись его.

– Господи, святые угодники! – взмолилась бабуля. Она уже включила свет и набирала номер деревенского милиционера.