Омега для волка

За разгорающейся ссорой наблюдали все.

– Господи, ну почему… – начала Юлия.

– Мозги в желе, говорю ж, – закончил за неё Жека.

– Именно, – обречённо вздохнула Юлия Николаевна, качая головой.

Тем временем дикий рык Димки и издевательский тон Васьки набирали обороты.

– Ты мелкая стервозина, – рычит он, нависая над ней, сердце стремительно колотилось, как бешеное. С такой с ума сошедшей силой, что того глядишь рёбра пробьёт.

– И что с того? – пожала она плечами, а у самой кипяток по венам. Пожар во всём теле.

– Смелая, да? – наклоняясь к ней ниже, шипит Дима. Почти касаясь её губ своими.

– Щенков не боюсь, – язвит омега, на что альфа издаёт утробный рык, который подчинил бы любого. Димка наклоняется к её уху и говорит, отчётливо, так что услышали все:

– Хорошо, сегодняшняя фотосессия, после я к тебе больше не подойду. Щенок сдался, – все, кто услышал, были в шоке. Не в характере Димки такие речи. Димка зарычал так, что некоторые успели испугаться, хоть и понимали, что волк никогда не причинит вреда своей Паре.

От этого его рычания, от взгляда, которым он смотрел на неё, от запаха, что исходил и дурманил голову, она сходила с ума. Вся кипящая кровь, что есть в её теле, одним бурным потоком бросается вверх. Голова готова взорваться от накативших мыслей и ощущений, желаний, которые рождались одна за другой. Уровень волнения достиг отметки – паника. Просто, потому что вот что-то непонятное, что сейчас было, что-то животное, напрочь рушит непонятную стену между ними. Васька поднялась на носочки, опираясь ладошками на его грудь, и прошептала:

– Хоть и мелкая, но смелости побольше будет, – её дыхание опаляло, она была слишком близко. Дима еле сдерживался, чтобы не схватить её прямо здесь и сейчас и не впиться поцелуем в эти желанные губы. Присвоить и подчинить. Вот прямо сейчас. Сердце грохочет и кажется, что все вокруг слышат это. Напряжение чертовски высокое. По всему телу новые потоки тока паутиной разливаются.

А потом она чмокнула его в нос и щёлкнула, как всегда, это делала с его волком. Мило улыбнулась и ушла, оставив его в немом недоумении. Димка так и стоял, разинув рот, не понимая, что сейчас произошло. Она словно играла с ним. Она была такой разной и противоречивой, но настоящей. Этого было не отнять. Это чувствовалось.

– А ну стоять!!! – взревел он и бросился за ней, когда отошёл от шока.

– А она ему идеально подходит, да? – усмехнулся Григорий Волков, остальные же лишь согласно закивали. Они стали свидетелями того, как лёд тронулся.

Во время совместной фотосессии Пар Дима и Василиса были похожи на двух самцов, которые борются за право первенства. Но природа брала своё. И волей-неволей альфа побеждал, пробуждая при этом в омеге желание подразнить его. Васька уже точно знала, что рано или поздно, но настанет момент, когда она сдастся и будет принадлежать своему альфе. Против природы не пойдёшь, и девушка это понимала. Её волчица постоянно давала «дюлей» за то, что Васька вела себя как последняя. Но находится рядом с Димой было чертовски приятно. Отсюда и желание дразнить его, играть в кошки-мышки. В такие моменты сердце срывается в бешеный скач, а кровь резко так гонять начинает по венам, что кажется, давление подскачет и всё, вызывай скорую. Голова кружится, а в теле дрожь. От чего дрожь? От волнения, от того, что происходит уже последние несколько дней. Их стычки становились только ярче и горячее. Оба не могли вовремя остановиться, оба провоцировали друг друга до последнего, прекрасно понимая, что так нельзя. Так неправильно.

Её запах одурманивал. Будил в нём всё животное, что было. Сдерживать себя было крайне трудно. Она была магнитом, который притягивал так сильно, что не оторвать. Картинки в голове того, что он хотел с ней сделать, сменялись одна за другой. Но при этом он хотел, чтобы всё прошло правильно. И она ещё так издевательски дразнит его. Он смотрит в её одуряюще красивые глаза, потом спускается ниже к губам, ещё ниже декольте, видит, как её грудь вздымается сильнее чем нужно, слышит учащённые удары сердца. Снова смотрит в её глаза. Воспламеняется и пропадает. Димка, уже теряет контроль, всё летит к чертям, как скоростной локомотив. Потянулся, чтобы поцеловать её, прижать к себе и уже никогда не отпускать. Вот она, здесь. Даже руку протягивать не надо. Всего лишь какие-то пара сантиметров, но вместо её губ наткнулся на большую ягоду клубники, которая была атрибутом в их фотосъёмке. Васька сунула ему в рот эту сладкую ягоду, а вторую половинку обхватила своими губами и смотрела ему прямо в глаза, явно упиваясь тем, какое влияние на него оказывала, какие чувства и эмоции в нём вызывала. А он просто дурел. Его кадык дёрнулся, в штанах стало неимоверно тесно из-за интимности момента. Её запах заполнял все обонятельные рецепторы. Забивал лёгкие полностью, возбуждение било по вискам. Контролировать себя было трудно. За такое её поведение, особенно на глазах у всех, её надо запереть в спальне и не выпускать минимум вечность. Смотрит ей в лицо, пожирает словно. Хотел бы каждый миллиметр её тела заклеймить. Свирепо втягивает воздух, ощущая её сладкий запах. Он потянулся к ней рукой, чтобы прижать к себе, но тут…

– Снято! Это было божественно! Столько чувств! Между вами прямо искры летали! – восторженно лепетал фотограф.

А она, откусив свою половину ягоды, подмигнула ему и снова испарилась.

– Да чтоб тебя! – взревел Димка. Была бы его воля, он бы этого фотографа на куски порвал. Весь кайф обломал, скотина. Альфа свирепо глянул на горе-фотографа, который ничего не понял и быстро ретировался. Ему надо снять напряжение. Срочно.

—

Мальчишник у альф и девишник у омег проходили отдельно. Альфы устроили себе вечеринку у реки с шашлыком, волчьими состязаниями, по типу кто быстрее, сильнее и так далее, и даже в покер поиграть успели. Омеги же устроили себе вечер караоке и танцев. Каждая группка отдыхала и развлекалась по-своему, везде царила атмосфера радости и веселья, какой-то даже свободы. Молодые омеги уговорили Юлию Николаевну рассказать, как они познакомились с Григорием, их историю отношений, какая у них была свадьба. Всем было очень интересно узнать историю Волковых старших, потому что они служили образцом крепких и любящих отношений для любого человека.

Уже поздно ночью после празднования альфы собрались у костра в компании Григория Волкова, повспоминать счастливые и весёлые моменты из жизни, поделиться историями. Много никто не пил, так как вожак сказал, что с утра будет пробежка и никак опохмелов быть не должно. За разговорами они даже не сразу заметили, что к ним кто-то тихо подошёл. Это была Васька. Она могла быть тихой и незаметной, когда хотела.

– Дорогая, что-то случилось? – спокойно спросил Григорий Антонович, а Дима чуть не подорвался, когда увидел её.

Василиса покачала головой и улыбнулась, после чего стала передавать каждому альфе, у кого была Пара, холщовый мешочек с травами.

– Что это? – спросил Антон, разглядывая содержимое и принюхиваясь.

– Чай. Утром заварите своим девушкам, иначе они весь день проболеют от похмелья, – спокойно ответила Васька.

– Даже Юличка? – искренне удивился Григорий, чья жена никогда не употребляла больше одного бокала шампанского.

– Особенно Юлия Николаевна. Уж очень она радовалась за сына и хотела выпить за его счастье, – улыбнулась Василиса, протягивая ему мешочек.

– А тебе не потребуется? – вдруг выпалил Димка, уже мысленно давая себе подзатыльник, хоть и понимал, что ответ будет отрицательный. Она была трезва, как стёклышко. Но он был бы не прочь сделать для неё что-нибудь. И вдруг он понял, что вот такие простые вещи она бы точно оценила.

– Я не пью, поэтому нет, – мягко сказала она и улыбнулась. Ему, просто взяла и спокойно улыбнулась. – Спокойной ночи всем.

– Спасибо, – послышались разные голоса и пожелания доброй ночи.

Девушка лишь махнула рукой, давая понять, что это ерунда и не стоит благодарности, медленно побрела по дорожке. А затем хотела снять туфли, потому что ноги чертовски устали и она не привыкла к такой обуви. Да и в целом голова гудела чертовски сильно от всего этого веселья. Хотелось в тишину, туда, где спокойно. И только она хотела наклониться, чтобы снять туфли, как её подхватили на руки. От неожиданности она даже ойкнула.

Дима сразу отправился за ней, тихо и не заметно. Он вдруг почувствовал, что должен сейчас быть рядом с ней. И не ошибся. В считаные секунды оказался рядом с ней, чтобы подхватить на руки. Она смотрела на него, хлопая глазами. Ресницы у неё были длинные и густые, так красиво обрамляющие её миндалевидные глаза. Дыхание задержала, ждёт что будет дальше.

– Не понимаю, как ты ходишь на таких каблуках, – сказал Димка, глядя на неё, чтобы разрядить обстановку.

– Сама не знаю… – прошептала она.

– Кеды удобней, правда? – улыбается Дима.

А она лишь кивает и выглядит такой растерянной и уязвимой, но не пытается вырваться, не пытается язвить, что неимоверно радует Диму.

– Спасибо, – тихо прошептала она, обхватывая его за шею, не переставая смотреть на него.

– Ну, должен же я сделать хоть что-то полезное, – говорит он и издаёт лёгкий смешок. А ей так нравится смотреть на него, подмечать малейшие детали в его жестах, мимике. Вот она видит, как появляются небольшие ямочки на щеках, когда он улыбается и которые скрыты за щетиной. Видит эту волнистую прядку волос, которую он старательно пытается сдуть, чтобы не мешала, но не получается. И видит, как собственная рука протягивается, чтобы помочь ему. И он замирает, перестаёт дышать, забывая, как это делается. Смотрят друг другу в глаза, а затем она крепче сжимает руки на его шее и слышит, как шумно начинает колотиться его сердце, какой горячей становится его кожа. Дима сглатывает и произносит:

– Это я тебе должен сказать спасибо.

Голос у него был бархатный и низкий, с хрипотцой от волнения, которое он старался подавить.

– За что? – удивлённо спрашивает Василиса и хлопает глазками так невинно.

– За заботу о стае, – Василиса недоумённо уставилась на него, и он решил пояснить. – Омеги тоже часть стаи. Забота о них – забота о стае.

– О… – протянула она, – мне только в радость, – и улыбнулась.

Оставшуюся часть пути до домика они прошли в молчании. Дима смотрел прямо перед собой, а Васька не сводила взгляд с него. Понимала, что всё её поведение – несдержанность и неуёмное желание подразнить его, вывести на эмоции, желание спровоцировать на активные действия и заявить о своих правах на неё. Его вспыльчивость и реакция только подзадоривали её, а она ждала вот такого простого шага. Без лишних слов. И вот дождалась. Спустя недели метаний. И ей хотелось, чтобы этот миг не заканчивался. Никогда.

– Ну… вот мы и пришли, – сказал он и посмотрел на неё.

И вроде надо отпустить её, попрощаться и уйти, но ему так не хочется. Что-то незримое сейчас между ними зарождается, что-то тёплое. Такое родное. Но он преодолевает себя и ставит её на землю.

– Доброй ночи… – хрипло говорит он, запуская пальцы себе в волосы, взъерошивая их ещё больше. Надо что-то ещё сказать или сделать, но он не знает что. В голову ничего дельного не приходит.

Василиса заметила за ним эту привычку, а ещё то, как он морщит нос, или жуёт соломинку, в зависимости от настроения и занятия. Его маленькая особенность, которая ей нравилась.