Лилии на ветру

Не собираюсь убегать, позволяя ему думать, что струсила.

Завтра иду к Лисовским в гости».

На этом записи в дневнике обрывались. Если бы она тогда послушалась бабушку!

Лиля в отчаянии закричала – и бросила дневник в стену.

Четверг – напряженный день для журналиста. Кто не успел сдать материал, спешил его закончить, у кого возникли проблемы при верстке – торопился их решить. Пятница, день сдачи номера, дышала в затылок, подгоняя нерадивых.

Лиле, как и всякому новичку, везло: фотографии, подобранные бильдом для ее первой статьи, Нелли одобрила сразу. И Антон, которому, чтобы утвердить материал, приходилось общаться с главредом тет-а-тет, прислал по аське смайлики с цветами.

Когда Лиля с Яной вернулись с обеда, то застали остальных редакторов в состоянии назревающей рукопашной. Альбина разговаривала с Антоном на повышенных тонах и выглядела так, словно готова была выплеснуть кофе ему в лицо.

– Да прекрати ты! Я-то здесь при чем?!

– Вот из-за таких, как ты, у психов окончательно едет крыша! Смотрят на твои фото, читают твою писанину – и идут убивать! – Злющая, как фурия, «модель» наступала на бильда, пока тот, упав на стул, окончательно не вжался в мебель. – Ты соучастник гнусных преступлений, Антон!

В первую минуту странного разговора Лиля подумала, что журналисты на почве сдачи номера тронулись умом. Потом Лариса шепотом поведала причину стычки. Альбина ненавидела криминальные газеты, считая, что их нужно закрыть все до одной, что, кроме грязи и негатива, в них ничего не печатают. Так вышло, что Антон, ранее работавший в милиции, внештатно писал для одной из таких газет статьи, рассказывающие о маньяках. Друг, продолжавший работать в органах, переслал ему материалы вскрытия и фотографии изувеченных жертв. Альбина, проходившая мимо, взглянула на монитор коллеги – и устроила скандал.

– Я не собираюсь их отдавать в печать, пойми! Не собираюсь! – взвыл парень, закрывая лицо от острых коготков блондинки. – Такое запрещено печатать, да и друга подставлять не хочу.

– Зачем тогда они тебе? – не унималась Альбина.

– Для общей картины, я ведь на следователя учился, могу помочь милиции.

– Шерлок ты наш доморощенный. – Редактор поджала губы и отстала от бильда. – Все равно, я уверена, что такие статьи нельзя ставить в номер.

– Ага, и пусть девушки беспечно гуляют по ночам на радость ублюдку? – съязвил Антон. – Между прочим, моя предпоследняя статья о самозащите с помощью подручных предметов спасла не одну девушку от изнасилования – на мое имя пришел мешок писем.

Альбина скептически приподняла светлую бровь и молча вернулась на рабочее место. А Яна с Машей потребовали показать фото, которые вывели блондинку из себя. Лиля осталась рядом, слушая, что говорила о маньяке Лариса. Несостоявшаяся ведьма редко смотрела телевизор, только новости, если речь шла о каких-то глобальных изменениях. Появление маньяка, ажиотаж вокруг его первых жертв она пропустила. Если в метро и велись какие-либо разговоры, то слышать их она не могла – в ушах торчали наушники плеера. Маньяк убивал девушек двадцати – двадцати восьми лет. Убитые принадлежали к среднему классу, из благополучных семей, ничто их не объединяло. Следователи не могли установить признаки, по которым их выбирал убийца. Первую жертву в последний раз видели в супермаркете, вторую – в кафе, третью – в холле университета, а четвертая пропала прямиком из собственной квартиры. Через два дня после исчезновения их трупы обнаружили в скверах или парках. Вскрытие показывало, что несчастные скончались не от побоев и внутреннего кровотечения, как предположили при первичном осмотре, а от разрыва сердца. Все жертвы также были многократно и зверски изнасилованы.

Редакторы охали и ахали, разглядывая фотографии, особенно те, где девушки еще были живы. Красивые, молодые, улыбающиеся – им бы жить да жить. Лиля, наблюдая за реакцией коллег, с горечью думала, что люди любят пощекотать себе нервы, что газеты, которые ненавидит Альбина, криминальные телепередачи всегда привлекают многочисленную публику. Гладиаторские бои, экстремальные реалити-шоу, репортажи из горячих точек, судебные процессы над маньяками – они притягивают кровавостью и жестокостью. Люди возмущаются, ужасаются – и все равно смотрят.

Вздохнув, внучка ведьмы вернулась к своему компьютеру.

– Лиля, иди сюда! – внезапно позвала Яна.

Тревога и напряженность в ее голосе испугали нового редактора не на шутку. Она подумала, что сделала что-то не то: напортачила в верстке, убила общую базу с материалами, заразила сеть вирусом со своей флешки.

– Смотри, Антон, Лиля похожа на убитых!

От этих слов у девушки пошел мороз по коже. Словно по мановению волшебной палочки, вся редакция сгрудилась у монитора бильда.

– Точно! Длинные, натурального цвета волосы, скромная одежда, почти нет косметики, – растерянно перечислял Антон. – У тебя глаз-алмаз, Рыжик!

– Да я просто люблю игру «Найди десять отличий», – скромно потупилась Яна.

– И ничего не похожа, – сердито возразила Альбина и обняла Лилю за плечи. – Вам что, кофеин последние мозги вынес? Разве можно говорить такое?

– Ой, – пискнула Яна.

– Кхм, – нервно закашлялся Антон.

Повисло неловкое молчание.

– Лиль, прости, – покаялся бильд. – Но это правда твой типаж… Волосы и…

– Антон! – рассердилась блондинка. – Прекрати! Ты договоришься, что Лиля сейчас побежит в парикмахерскую из-за ваших бредней.

– Не побегу. – Новенькая улыбнулась побелевшими губами. – Я думаю, все девушки города в группе риска, просто нужно проявлять осторожность.

Постепенно ажиотаж вокруг маньяка утих. Редакцию заполнили привычные звуки: шум закипающего чайника, гудение принтера, мерный стук по клавиатуре.

Лиля записала в блокноте фамилии жертв, подсмотренные в суматохе. Глаза невидяще смотрели на выведенные буквы. Она не знала этих девушек, но хотя бы раз слышала их фамилии. Все они были ведьмами.

Между убийствами девушек и новообращенным вервольфом легко провести параллель, да только версий возникло несколько. Первая – у кого-то из оборотней сорвало крышу от горя, и он пошел мочить колдуний в отместку за своего брата или сына. Вторая – вампиры хотят гарантированно столкнуть Совет и Круг лбами и давят на оба фронта. Третья – есть еще одна сила, которая сеет панику в своих интересах. Можно подобрать и четвертый вариант, исходя из схожести убитых с ней, но Лиля быстро отогнала эту мысль, потому как показалась она бредовой. Тот, кто захотел бы ей отомстить, умер, и вот уже шесть лет несколько раз в год она ставила свечки за упокой.

Девушка едва высидела часы, оставшиеся до конца рабочего дня. Настроение окончательно испортила мерзопакостная погода: дождь лил как из ведра, зона видимости заканчивалась в двух шагах. А она, как назло, не захватила с собой зонт. Пока Лиля торопливо шагала в сторону метро, в голове успели перебродить самые жуткие мысли о маньяке. Удобно в такой ливень маньячить: промокшая до нитки жертва, мечтая поскорее оказаться дома, становится ненаблюдательной. Убийце даже подкрадываться не надо: подошел сзади, стукнул по голове, отволок в машину. И свидетели в такую собачью погоду вряд ли найдутся. Если бы волосы не отяжелели от влаги, то наверняка стали бы дыбом от таких фантазий.

В метро Лиля подозрительно косилась на людей. Кто-то дремал, кто-то читал, кто-то глазел по сторонам, как и она. С каким-то типом она пересеклась взглядом. Парень, по виду студент, одетый во все черное, улыбнулся – и она вдруг поняла, что он вампир. Страх тоненькими холодными иголочками заколол в спину. Из головы совсем вылетело, что в осеннюю дождливую погоду и зимой молодые вампиры выходят на охоту раньше обычного. За импульсивность и неумение совладать с инстинктами девушка боялась их больше, чем вампиров-долгожителей, которые при желании могли разгуливать, придерживаясь тени, в полдень летним днем.

Лишь закрыв за собой дверь на все замки, она с облегчением вздохнула и улыбнулась. А все-таки она глупая. Спрашивается, чего ей бояться? Да кому она нужна? Кто она такая, чтобы ее убивали? Ведь она давно уже не ведьма.

Проверяя целостность магической защиты, Лиля услышала, что Митрофаныч тихо поскуливает, забившись в уголок. Она утром накричала на домового, перед самым ее выходом рассыпавшего вещи из сумочки, и теперь он дуется, не желая показываться на глаза. Раньше она могла перейти на внутренний взор и отыскать негодника, но, увы, не теперь. Хорошая штука – магическое зрение, а у нее после потери Силы даже обыкновенное сильно ухудшилось. Обидно.

Девушка, разомлевшая после вкусного ужина и ванны с пеной, в коротком халате и полотенце на влажных волосах, читала книгу. Пластиковые двери, ведущие на балкон, были открыты вверх в режиме проветривания. Форточка на кухне также осталась приоткрытой, чтобы выветрился удушливый запах сбежавшего из джезвы кофе.

Шум дождя умиротворял, навевая смутную тоску о невозможном. Лиля отложила книгу и томно потянулась. Какие чудесные ощущения, когда ты нравишься мужчине, а если их двое… Спроси у нее кто, кому она отдает предпочтение, внятного ответа не вышло бы. Они оба ей нравились – и обоим она до конца не верила.

Богдан – колдун, свой по крови и мировоззрению. Однако она сомневалась, что ему приглянулась она сама, а не ее родословная. Колдуны помешаны на власти и продолжении себя в потомках. Чего только не делали бездетные пары магов, чтобы заполучить собственного ребенка. Соглашались даже на сделку с низшими демонами. Лиля прикусила губу, вспомнив про Костю. Его родители ведь тоже якшались с демонами, за что в итоге и поплатились. Отбросив неприятные мысли, она вернулась к думам о своих поклонниках. Если смотреть на поступки ее воздыхателей с человеческой точки зрения, то здесь все чудесно. Оба ее защищают, оба заботятся. Да только мотивы могут быть разными. Колдун мог видеть в ней потенциальную невесту. А Кир? Он признался, что не хочет повторения истории своих родителей. Лиля подскочила с дивана и вынула из сумочки блокнот. Размышляя, она часто рисовала геометрические фигуры и замысловатые узоры.

Кир – темная лошадка, вернее, волк. Она улыбнулась, вспомнив, как зарылась лицом в пахнущую хвоей шерсть оборотня. Жаль, что он такой скрытный. Зная лишь имя, трудно навести справки, да и опасно. Оборотни – замкнутые существа, кому-то может не понравиться, что экс-ведьма выведывает про их собрата. Что, если Кир с ней играет? Так ли уж она его впечатлила? Он способен найти себе кого-то получше. Лиля усмехнулась: нет, с самооценкой у нее все в порядке, она трезво оценивала свои шансы, строя гипотезы.

Обведя несколько раз имя Кира в сердечко, она направилась на кухню варить кофе. Предотвратить его «побег» – попытка номер два. Ароматы корицы и кардамона бодрили, поднимая настроение. Девушка, стоя у плиты, сделала пару блаженных глотков, прежде чем обратила внимание на странные вещи. Ей холодно. И не потому, что она заболела, попав под дождь. Нет. Изменилась температура в комнате. Пар от горячего кофе застывал в воздухе. Так бывает, если рядом…

Легкий шелест листьев, опадающих с фикуса, который засыхал на глазах, вывел из оцепенения.

…Если поблизости находится проявивший свою сущность демон.

Лиля выронила чашку и побежала в комнату. Лихорадочно дергая ручку балконной двери, с трудом ее закрыла. Вздох облегчения – и отрезвляющая мысль: форточка на кухне. Девушка метнулась обратно, шлепанцы скользили по паркету… Закрыв окно, настороженно прислушалась. Тишина. Успела? Успела прежде, чем низший «почтил» ее своим присутствием?

– Митрофаныч, – шепотом позвала Лиля.

Едва ли не впервые она обратилась к домовому, надеясь на его помощь. Домашний дух не отвечал. Значит, расслабляться рано. Она прокралась в комнату бабушки. Здесь мощные охранные чары, можно продержаться до прихода помощи. Только прятаться она не собиралась. Нет. Демон не должен проникнуть в дом, да и она перестраховалась…

От страха Лиля забыла код сейфа и пару раз набрала неправильные комбинации. Кусая губы и прислушиваясь к звукам в квартире, достала амулет, позволяющий видеть сквозь иллюзии, еще один серебряный крест и порошок из смеси трав, отгоняющий низших демонов. Из тайника в шкафу вынула мачете. Настоящее. Бабушке его подарил кубинский колдун. Длина клинка чуть более полуметра, расширяется к центральной части. Острие отсутствует, но зато по всей длине нанесено серебряное напыление. Лиля взмахнула ножом – давно не брала его в руки, однако кисть еще помнила тяжесть. Вооруженная и очень опасная, она покинула убежище и еще раз проверила целостность защиты. Как и полагала, демон не преодолел магический барьер. Только испортил цветы: засохли и почернели даже кактусы.

Скрежет когтя по стеклу.