Поцелованная Смертью

– В этом слове и кроется ответ на вопрос, как скарбник вышел из подчинения.

– То есть?

– Необходимо найти того, кто отпустил Федора на волю.

Собеседница кровожадно оскалилась:

– И надавать по рукам!

– Посмотрим. – Уголок губ Велигора недовольно дернулся. – Наша цель – книга беллатора, а разборки подождут.

* * *

«Доброе утро, принцесса! Дождись меня, я ненадолго. Твоих родителей вчера предупредил, что отправились гулять по городу и заночуем в квартире Романа. Завтрак в холодильнике. Юрген».

Аня, дочитав записку, застонала. Не потому, что болела голова. Было стыдно.

За то, что соврала, уехав к целителю тайком, за саму ситуацию с Давидом, за то, что заливала дракона слезами, просыпаясь неоднократно ночью.

Но больше всего было совестно перед Богданом. Почему-то пришли сны только о брате. О том, насколько они были дружны и близки, пока она не повстречала Аристарха, и как отдалились, когда вернулась домой после вампирского бара крови.

Строго говоря, это она оттолкнула Богдана, подспудно виня в случившемся. Он не защитил ее от Аристарха, не вытащил из плена… Его просто не было рядом в минуту опасности.

Сейчас огневичка понимала, что обвинения несправедливы и лишены логики, что тогда ей хотелось винить кого-то, лишь бы только не себя. И жертвой ее гнева стал Богдан.

Никогда она не упрекала его прямо, но брат чувствовал, недаром они разнояйцовые близнецы. Да и сам себя он винил в случившемся, кляня, что захотел провести каникулы отдельно.

Время реабилитации, а затем и годы жизни в другой стране стерли из памяти первоначальную причину отдаления. Аня игнорировала его попытки наладить отношения, которые не стали плохими, но и до былой сердечности не дотягивали. Она никогда не шла ему навстречу, предпочитая по инерции отталкивать любую попытку сблизиться, поговорить по душам.

Как же она виновата перед ним! Все ее мысли после побега от Аристарха и обида воскресли этой ночью в памяти и теперь рвали сердце. Сейчас давешняя ситуация виделась иначе.

И пробуждаясь от кошмара, в котором она платила брату равнодушием за попытку помочь, девушка не могла сдержать слез. Осознание, что она причинила боль дорогому человеку, ранило ее во стократ.

После душа и второй чашки кофе – завтрак, заказанный Юргеном из ресторана, не вызывал аппетита – ее вдруг осенило: а что с Давидом?! Уснув у целителя дома, сюда она попала явно не по его милости, а усилиями Бранда.

Ане стало страшно.

Погрузившись в невеселые мысли, не сразу услышала звук проворачиваемого в замочной скважине ключа. И выскочила она в коридор, когда Бранд уже распахнул дверь. Девушка не собиралась ходить вокруг да около – дракон любил прямоту, как и она сама, и собиралась с ходу поинтересоваться, что он сделал с Давидом.

Вопрос застыл на губах – вслед за Юргеном вошел целитель.

– С добрым утром, Аня.

– С добрым… – растерянно ответила на приветствие мужчин.

Неожиданное появление того, кого мысленно отправила к травматологу накладывать гипс, сбило с толку.

– Давид проверит, не осталось ли последствий после «Сна Мнемозины», – объяснил присутствие целителя Бранд, доставая из пакета забытую Аней вчера обувь.

Нежданный посетитель вдруг светло улыбнулся огневичке.

– Я помою руки и, если не возражаешь, сразу приступлю к осмотру.