Цена принцессы

Строить из себя заливающуюся слезами бледную деву (да, ту самую недотрогу из сказки), отказываясь сидеть с ним за одним столом, – глупо и по-детски, особенно если учитывать, что мне нужны силы. К тому же с него станется отправить меня спать голодной.

Жаркое в горшочке, дичь, несколько видов колбас и сыров, много овощей и фруктов – для похода на удивление богатая трапеза. И я убедила себя не отказываться от возможности плотно и вкусно поужинать, тем более тошнота после обещания, что ко мне не прикоснутся сегодня, постепенно отступила.

Невольно вспомнилось, как два года назад, когда раздосадованный отец, в один миг утративший жену и сына, отправил меня в Аркиол, тем самым признав наследницей, у меня не было такого роскошного ужина. Я спала в шатре, но ела то же самое, что и сопровождавшие меня воины.

– Предлагаю выпить за ваше благоразумие, – наливая темно-красный напиток в серебряный бокал, вдруг предложил темный.

Как назвать девушку, пьющую в компании несимпатичного ей мужчины, который смотрит на нее жадным взглядом? Если мягко обозвать, то слишком наивной… Ладно, я тоже наивна, но не до такой степени.

– Спасибо, но я не люблю вино.

Тенебриш, прищурившись, вкрадчиво поинтересовался:

– А вы знаете, как кормят птенцов серых вестников, если те остаются без родителей?

Я знала. Ценных почтовых птичек старались выхаживать и, если требовалось, их кормили изо рта.

Намек понятен: откажусь от вина – он напоит меня, целуя.

Что ж, буду слишком наивной, оптимистичной и немного хитрой.

Подняв бокал, дрогнувшим голосом произнесла:

– Я пью за темных чародеев прошлого! За их благородство и умение держать слово.

Если слегка поиграть с гордыней Тенебриша, наверняка мечтающего о славе своих предшественников, то смело можно рассчитывать, что этой ночью он будет вести себя по кодексу кумиров.

Сработало! Глаза мужчины заблестели, он приосанился, но все же скептически заметил:

– Темные и благородство? Вы ничего не перепутали, ваше высочество?

– Нет, я читала семейные хроники из закрытого архива. Там немало подтверждений, что не все темные – абсолютное зло.

Но большинство еще те монстры… Естественно, об этом промолчу. В основном держали слово темные из числа иномирцев, пришедших на Тарру.

– Что ж, выпьем и за благородство, – поддержал мой тост Тенебриш.

Дальше мы ужинали в тишине – он не начинал беседу, и я с облегчением молчала. Лихорадочно вспоминала все, что о нем слышала, пытаясь найти то, что пригодится мне в нашем противостоянии. Что-то, на чем можно еще сыграть.

Когда Тенебриш убил короля Рихарда и с помощью наемников, а затем и армии, которая клялась в верности не только монарху, но и главнокомандующему, генералу Холгеру, захватил власть во дворце и столице, пошли самые разные слухи. Что он иномирец, служащий темному богу Эшкилю. Или еще смешнее: он шпион Ирдии, и его прислали подорвать устои закрытой от магии страны, чтобы затем передать ее во власть императора-демона. Но мне импонировала простая и оттого похожая на правду версия: Тенебриш – амбициозный псих, и его из забытых богами трущоб вытащил и приблизил к себе Холгер, прежде чем его доверие было предано.

– Я на время верну вам артефакт исцеления, – внезапно заявил чародей, снова наполняя серебряные бокалы.

У меня перехватило дыхание от радости.

– Спасибо, вы очень великодушны!

Я по-настоящему возликовала: он заметил мою усталость и легкое недомогание из-за бессонных ночей! Все же ничто человеческое не чуждо и этому темному!

Увы, моя радость оказалась преждевременной.

– После недавней потери девственности ночь с мужчиной может причинить вам новую боль, а я не настолько гадок, как вы считаете.

Что? Ночь с мужчиной? Какая такая ночь? Он ведь только что пообещал не трогать меня!

Внутри все заледенело от страха, и в то же время постепенно разгоралось пламя гнева. Темный не держит слово. Значит, я правильно поступила, заставив клясться именем Эшкиля! Иначе он и не подумал бы оставить в живых ни Мака, ни Глаю!

– Спешите уложить в свою постель? Боитесь, что мой дядя вскоре объявится здесь, рискнув перейти через горы?

О том, что он может спокойно пересечь границу, получив разрешение у моей сестры, разумеется, я не сказала. Пусть Тенебриш думает, что он в безопасности, ведь через опасные Седые горы, естественную границу между Лонкардой и Мизгиром, пойдет только сумасшедший, и уж тем более через них не сможет перебраться без больших потерь целая армия.

Тенебриш, резко подавшись вперед, ласково прикоснулся к моей щеке.

– Ошибаетесь, Кьярин, ваш дядя, – он довольно ухмыльнулся, – не опасный для меня противник. Причина в другом: сложно, заполучив подобную красавицу, не сделать ее вскоре своей.

Вот теперь мне стало страшно по-настоящему! Страшно до колотящегося сердца, до дрожащих пальцев, до потемнения в глазах…

Им руководили не опасение, что родственники меня отобьют, а похоть. Ох, богиня, я пропала!

Если с первым я бы справилась, убедив, что оно беспочвенно, что дядя объявится в Мизгире не скоро, что нужно придерживаться законов Милосердной Матери и сначала получить благословение в храме… То со вторым, увы, мне не сладить, ведь как остудить мужское желание, я знала плохо. Я отлично умела симулировать тошноту – и все. Вот уж поистине насмешка проклятого Эшкиля! Я учила, как понравиться будущему супруг, но почти всегда пропускала мимо ушей советы, как избежать нежелательного внимания, наивно думая, что принцесса защищена от приставаний и насилия.

А это не так. Какой бы ни был у женщины социальный и семейный статус, нельзя сказать, что она в абсолютной безопасности. Ум и очарование также вряд ли помогут, если мужчина беспринципный толстокожий негодяй. Красота не растрогает его, слезы не разжалобят.

В который раз захотелось закричать, заплакать, потребовать, чтобы оставил в покое… Но я сдержалась, помня, что не имею права на глупости. Период отчаяния прошел тогда же, когда начался – в день, когда увидела через магзеркало, как Тенебриш убил короля. До захвата Аркиола было время, чтобы понять: спасение страны и мое собственное в первую очередь зависит от того, как я себя поведу. Будь у меня защитник, я бы с радостью спряталась за его спиной. К несчастью, отстаивать свои интересы предстояло самостоятельно.

Старательно делая вид, что не боюсь, я потянулась к блюду с фруктами. Пальцы коснулись гладкого бока фиолетового плода. Вавилика? А что она делает рядом с яблоками? Неужели Тенебриш не знал, какой неприятной будет реакция, если съесть оба фрукта? Симулировать не придется – тошнота получится настоящей!

Я разрезала яблоко на четвертинки, затем очистила от кожуры вавилику – и покосилась из-под ресниц на Тенебриша. Он спокойно намазывал кусочек хлеба мягким сыром. Ха, выходит, не знал…

Не сдержала улыбки. Вот и найден надежный выход, как не разделить с ним постель. Нет, самонадеянный темный, ничего ты от меня не получишь! Сегодня так точно. Ни одного мужчину не прельстит покрывшаяся волдырями женщина, которую тошнит, выворачивая наизнанку.

Шэйш, ну до чего же мне везет! Даже страшно!

Между тем сок коварной вавилики чудесно утолял жажду, особенно после спиртного, разгоняя легкую дымку хмеля. Осталось съесть кусочек яблока – и относительно спокойная ночь мне обеспечена.

– Еще вина, моя принцесса? – поинтересовался Тенебриш, пристально глядя на мои губы.

Бутылка на столе опустела, и я поспешно кивнула, взволновавшись при мысли, что он отойдет на пару минут за новой. Этого времени хватит, чтобы съесть яблоко и на всякий случай вооружиться.

И действительно, только мужчина отвернулся, я стянула нож, лежащий в хлебной корзинке. Его пропажу не сразу заметит, ведь ужин почти завершен.

Я успела спрятать оружие, прикрепив его под туникой к специальному ремешку штанов, и тут чародей вернулся к столу.

Только взялась за яблоко, как он, неспешно разливая рубиновый напиток по бокалам, торжественно произнес:

– Кьярин, я хочу предложить еще один тост. В этот раз за взаимопонимание. Я вижу, что ненависти ко мне у вас нет, только опасение за свое будущее. И я прекрасно понимаю, почему так. Король Рихард никогда не любил вас, как и вашу мать, иначе не развелся бы, назвав свою подлость волей богини, а вас не отправил бы с глаз долой до совершеннолетия.

Он говорил, а я сжимала кулаки. Да так сильно, что несчастный кусочек фрукта раздавился в пюре.