Прости мне мои грехи

– Ты хочешь, чтобы я назвал всего одно слово? – Адская ухмылка коснулась его губ, заставляя меня наконец—то понять о том, что он не блефует. Я догадывалась, что это было правдой, но теперь убедилась в этом окончательно.

Я молчала, но мои губы предательски дрожали. Не в силах успокоиться, я ненавидела весь мир, что впервые в жизни выгляжу такой слабой под взглядом какого—то парня.

А ведь раньше я издевалась над ним, вертела как хотела… Он не упустит шанса расправиться со мной, причем самыми темными способами.

– Так забавно, когда в твоих руках чья-то душа. – Он закатил глаза, проводя рукой по волосам, придавая тону своего голоса небрежность и отстраненность. – Так повышает настроение.

– Урод, – только и могу вымолвить я, еще больше провоцируя на злость. Но не тут—то было. Я забыла о том, что Коулу всегда было плевать на мнение большинства. И теперь уж его точно нельзя было назвать "Уродом".

Я не знала, как это могло произойти – он не стал небывалым красавцем, а черты его лица нельзя было назвать идеальными и правильными. Но они привлекали внимание. Парень походил на искусного гипнотизера, от которого невозможно отвести взгляд. И, конечно, за последние шесть лет его тело преобразилось до неузнаваемости.

Все девушки смотрели на него, как на праздничный торт, а вот сливки, походу, достанутся мне. Да только они будут отравлены ядом.

Глава 4

Коул

– Ты несколько минут назад, была не против переспать с этим "уродом". – Бекка опустила свой взгляд в пол, и я примерно знал, что она сейчас чувствует. – К счастью, у тебя будет такая возможность. Только все будет по моим правилам. Для начала, я тебя хорошенько помучаю.

Она молчала, прикрыв глаза, пытаясь собрать остатки своей гордости. Хотя, она обладала гордыней – один из семи страшных грехов, на которые способен человек.

Как только она вошла в зал, я ощутил прилив энергии, будто подсоединился к своему новому источнику, из которого буду черпать силы.

Я не знал, узнает ли она меня – но Ребекку точно было трудно с кем—то спутать.

Я буду для нее новым лицом, парнем, тенью ее прошлого. В то время как я следил за ней все эти годы, все ее проступки были у меня на ладони.

Облокотившись на черные перила, продолжая стоять в тени, заметил ее. Бекка стояла в гордом одиночестве, что было совершенно на нее не похоже. Каждый из моих "братьев" то и дело норовил оглядеть ее вызывающее платье и заглянуть в глубокое декольте, обнажающее добрую часть груди.

Она никогда не была стеснительной хорошей девочкой, и, думаю, самое время преподнести ей пару хороших уроков.

Ее иссиня—черные волосы были заплетены в узел на затылке, а перчатки до середины плеча добавляли ей таинственности (как она думала).

Бекка считала себя эталоном красоты, и почти все в этом зале согласились бы с ней. Что касается меня… Я считал ее уродливой прогнившей дрянью.

Утешением для нее может быть только то, что себя я считал точно таким же.

– Я уйду отсюда немедленно, и, давай, на этом ты оставишь меня в покое, – просто попросила она, меняясь на глазах. Кто бы мог подумать, что местная королевна так быстро сдастся и превратиться в тряпку. Я—то думал, наша игра будет несколько интереснее. А она уже готова сдать позиции. Неужели так испугалась того, что я все знаю?

– Нет, – отрезал я и достал розу из вазы, что стояла на ближайшей тумбочке из красного дерева. – Я не хочу покоя. Я хочу мести.

– Ты не расскажешь никому! У тебя нет доказательств… Тебе никто не поверит! – Она сжала руки в кулаки и вновь посмотрела на меня своими темно—карими глазами – чайными, глубокими.

Даже тогда я наблюдал за ней. Но не только физическая красота привлекала меня на этот раз – я хотел обрести в ней соперницу, равную себе. Я желал, чтобы она мучилась, но не хотел, чтобы сдавалась.

Покажи мне характер, Беа.

Если бы у меня не было такого мощного компромата на нее, она бы давно попыталась меня раздавить, но сейчас все козыри в моих руках. А Бекка довольствовалась жалкими двойками из колоды.

– Ты уверена, что их нет? – все так же холодно спросил я, касаясь лепестками синей розы ее приоткрытого декольте. Она вздрогнула, словно беззащитная жертва, но, тем не менее, не отвела от меня пристальных глаз.

– Что мне нужно сделать? – тихо спросила она, в очередной раз показывая мне, что девушка полностью в моей власти. Она настолько боится, что правда раскроется, и этот страх разгорается в ее глазах все с большей силой.

Она станет моей рабыней, если я этого захочу. Любое желание. Порочная, открытая, но только для меня.

Это будет незабываемое лето.

Ребекка

Синяя роза заскользила по моей груди с еще большей уверенностью, и я отступила назад, понимая, что за мной лишь тупик – стена, обитая деревом. Я огляделась по сторонам: многие давно потеряли к нам интерес, почти все члены братства нашли себе девушек, доступней меня, и перестали караулить наше общение с Коулом.

Я вдруг почувствовала себя такой беззащитной. Ужасное разрушающее чувство – я будто двигалась по лесу, состоявшему из кромешной тьмы.

– Для начала, ты будешь танцевать. – Он сделал шаг ко мне, и я заметила, как напряглись его скулы, будто за этой фразой он скрывал что-то большее.

– Что танцевать? Для тебя? И это все? – почти с облегчением выдохнула я, достигнув спиной стены.

– Это ты узнаешь сегодня, когда вернешься в свою комнату. Я оставил для тебя подарок. – Он подобрался ко мне еще ближе, и вот между нами было расстояние, которого не хватило бы даже на стебелек от розы.

– Хорошо. Всего—то? – Я не собиралась сдаваться. Он не посмеет манипулировать мною, чертов сукин сын.

Хотя, кого я обманываю? Он уже это делает.

– Не для меня. Для всех нас. Мы будем очень рады полюбоваться твоим телом… Все вместе. – Он приоткрыл рот, и моя душа ушла в пятки после произнесенных Коулом слов.

Он шутит. Пожалуйста, только бы он шутил.

– Только представь: одно мое слово, и ты ублажишь любого в этом зале. – Он самодовольно усмехнулся, подарив мне очередной приступ ненависти.

– Этому не бывать…

Его рука упирается в стену над моей головой, а другая плотным кольцом смыкается на моей шее.

Я стараюсь усмирить свое быстрое дыхание, но грудь не слушается меня.

Его взгляд уничтожает, будто парень наделен силой сжигать одним лишь им. Серые призрачные глаза с черной каемкой вокруг радужки устремлены вглубь моего тела.

– Ты будешь слушаться меня. И ты сделаешь это. – Тон его голоса – переплетение льда и равнодушия. – Или тебе слабо?

– Это слишком, – шепчу я, чувствуя, как Коул вжимает меня в стену силой своей воли, даже не прижимаясь ко мне. – Я не буду этого делать.

– Сделаешь. – Я уверена, что в этот миг он оставил синяки на моей шее. Коул схватил мой подбородок большим и указательным пальцами, непреклонно прошипев: – Сделаешь, и еще как.

– Отпусти меня, – сиплым голосом прохрипела я, чувствуя настойчивость его пальцев.

Самое ужасное, что своей жесткостью он пробуждал во мне новое чувство, в котором я не собиралась сознаваться.

– Теперь – никогда, – процедил он, отпуская меня. Я судорожно вдохнула воздух, наблюдая за тем, как он отходит. – А сейчас у меня еще есть гости. На сегодня ты свободна.