Оценить:
 Рейтинг: 0

На грани фола

Год написания книги
2019
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Так странно, но с ним я почувствовала себя живой. У меня не было другого мужчины, кроме Астона. А сегодня ночью… по какой-то необъяснимой случайности этот самовлюбленный нарцисс зацепил мой взгляд, и я поймала себя на мысли, что впервые за несколько лет с интересом рассматриваю мужчину. И, несмотря на то, что он сидел очень далеко от меня и был занят другим женщинами, я сразу ощутила горячие волны, окутывающие мое тело, когда он кидал ответные пристальные взоры. Отворачиваясь, я чувствовала его взгляд спиной, и как бы ни старалась сосредоточиться на своей задаче, найти компромат на Астона, я не могла избавиться от волнующего и сжимающего внутренности чувства… притяжения.

Поймите меня правильно. Я так давно этого не ощущала. Я на сотни процентов была уверена в том, что мое тело больше «не работает», а сердце наглухо закрыто. Я похоронила в себе женщину, в тот момент, когда близость стала синонимом боли. Сломанные ребра срослись, синяки и шрамы на теле побледнели. А ощущение моральной разбитости, ассоциирующееся с сексом, любовью и близкими отношениями никуда не исчезло.

До этой ночи, я думала, что умерла, как женщина. Что никто в мире, кроме Уилла Астона не способен возбудить меня и завладеть мной, что я просто не способна прикоснуться губами к губам мужчины и не ощутить острого желания помыть рот с мылом после этого. Вам знакомо это чувство, когда целуешься с неприятным тебе человеком? Попытки поцелуев, после Астона заканчивались для меня плачевно: меня выворачивало наизнанку от чужого запаха и вкуса губ, что уж говорить о большем… и вдруг, такая перемена.

Я вижу его глаза, когда он подходит ко мне со своим банальным вопросом, и сердце на мгновение отмирает, отбивая в груди рваные удары. Приятное волнение, легкий страх… искра интереса, заставляющая ощутить каждый вдох. Я будто выныриваю на поверхность, после долгого кислородного голодания под водой и делаю первый глоток воздуха.

Глаза, кажущиеся знакомыми, словно я встречала их во сне, блуждая по лабиринтам своего подсознания. Ничего удивительного в этом ощущении нет, ведь мы наверняка не раз пересекались в клубе до этого дня, и просто не замечали друг друга. А тут, как током ударило. Вспышка. Искра безумия.

Я не хотела, чтобы так вышло. Видит Бог, я хотела убежать от него, как можно дальше, но сама судьба остановила этот проклятый лифт. А потом еще и виски, что расслабил внутренние зажимы моего тела, и я решила просто хотя бы несколько часов жить моментом, и провести ночь… не с Уиллом. Мне хотелось, чтобы тот, к кому я испытала внезапное притяжение, снял с меня печать прикосновений Астона, и оставил на мне свои. Освободил меня. Переписал историю. И я до последнего думала, что у нас ничего не получится по ряду причин: в любой момент у меня могла начаться паническая атака, которая возникала прежде, когда я пыталась заняться сексом ранее.

Представляю, что бы было, если бы он застал мой приступ. Сбежал бы, конечно. Мужчин не привлекают «проблемные женщины». Но в их памяти всегда остаются те, что легко идут на контакт, и также легко и быстро убегают до наступления рассвета, что я и поспешила сделать.

Не могу подвергать парня такому риску. В прошлый раз, когда Уилл заподозрил меня в связи с другим, он за два коротких звонка уничтожил карьеру молодого и успешного адвоката, которого я нанимала для того, чтобы отстоять свои права на дочь. Насколько я знаю, Джек уже несколько месяцев не может найти работу, а мы всего лишь несколько раз выпили кофе… и мне стыдно до сих пор.

Мне еще предстоит решить, что я скажу, в том случае, если вдруг Астон узнает, что я в который раз, не «девственница». Хм… сейчас он предпочитает использовать меня тем самым способом, при котором лишать девственности необязательно. Не представляю, как я выкручусь из предстоящей ситуации, и если честно, даже думать об этом не хочу: Уилл не так часто меня трахает, чтобы я забивала этим голову прямо сейчас. Меня передергивает, стоит лишь подумать о сексе с ним… каждый раз, это настоящая моральная пытка для меня, но отказать я ему не могу, от чего на душе еще более мерзко. Бывший муж меня и не спрашивает. Все просто: за день с дочерью я плачу натурой, своими слезами и унижением. И если он прикажет мне на мгновение стать его «подставкой для ног», или ласкать себя у него на глазах всю ночь (было и такое) – мне придется сделать это. Иначе ноги моей не будет в Лондоне. Иначе я никогда больше не увижу дочь.

Ситуация, из которой нет выхода. Я загнана в ловушку, в которой нет кислорода, нет жизни и свободы. Надежды. Здесь только боль, отчаянье, и мои пустые надежды и вера в чудо. Поэтому вчера я не устояла перед соблазном… так хотелось почувствовать себя свободной.

Той восемнадцатилетней девушкой, которая еще могла встретить достойного мужчину и полюбить иначе… по-настоящему. Потому что то, что было у меня с мужем, даже в самые прекрасные моменты наших отношений – это не любовь. Это болезнь. Смертельная, неизлечимая, невыносимая.

Придирчиво разглядывая себя в зеркале, я слегка напрягаюсь: ощущение того, что с моим внешним видом сегодня что-то не так, не отпускает. И дело не в проклятом парике и черных очках. Нервно кусая внутреннюю сторону щеки, я тяжело выдыхаю и, подкрасив губы, покидаю комнату и центр психологической поддержки, в надежде на то, что меня никто не ищет и не ждет для того, чтобы вернуть в круг отчаянных жертв, которые итак узнали сегодня слишком много обо мне.

На улице меня застает противный промозглый дождь и ветер, пробирающий до костей лютым холодом – такой частенько дует на набережных Темзы, вдоль одной из которых я сейчас и иду, нуждаясь в прогулке даже в столь неприятную погоду, когда серые и нависающие темным смогом тучи над аккуратными кирпичными домиками, больше напоминают декорации для триллера. Проходя мимо метро, я краем взгляда замечаю афишу, возвещающую о скором футбольном матче, между «Астон» и «Лестер» и сердце невольно пропускает удар. Через неделю я увижу свою девочку. Уилл обещал мне, что я могу прийти на игру и посмотреть на нее. Хотя бы издалека. Но я-то знаю, что я найду предлог пробраться в его вип-ложу, и побыть с Вероникой наедине, пока этот ублюдок наслаждается матчем и компанией своих пафосных друзей, которые без конца меряются размерами кошелька, количеством шлюх и других особо «важных» достижений.

В момент, когда я достаю телефон и собираюсь позвонить бывшему мужу, вижу один пропущенный от него, и тут же ловлю себя на плохом предчувствии.

– Через неделю игра, – уверенно начинаю я, даже не здороваясь. Это такой прием: атаковать своего мучителя первой, изначально встать в позицию сильной личности, а не жертвы. – Ты обещал, что пришлешь мне пригласительные, – стараюсь держать голос ровным, не выдавая дрожащие нотки, управляя своим судорожным дыханием.

Я больше не боюсь тебя, Уилл Астон. Тебя – нет. Единственное чего я боюсь, это навсегда потерять дочь.

По напряженному молчанию Астона по ту сторону телефонной линии, понимаю, что он недоволен моим тоном и холодным приветствием, поэтому сквозь зубы, бросаю слегка наигранным и мелодичным голосом: – Уилл, ты обещал, – стараюсь быть мягче, но не прогибаться под него. Вот видите. Он еще и слова не сказал, а я уже целый забор вокруг себя выстраиваю.

– Каким ласковым и покорным может быть твой голос, Стефания, когда тебе что-то от меня нужно. Будь добра, сохрани этот тон до нашей встречи, – от низкого и властного тембра Уилла у меня по привычке холодеет в груди, пальцы немеют, до боли впиваясь в корпус телефона. Он медленно и спокойно проговаривает слова, а мне становится так дурно, словно он кричит и на расстоянии сжимает мое горло. В этом весь Уилл Астон… для того, чтобы люди почувствовали угрозу, исходящую от него, ему можно даже тон голоса не повышать – а при реальной встрече с этим мужчиной, и вовсе достаточно лишь прямолинейного тяжелого взгляда угольных глаз.

– Мне не «что-то» от тебя нужно, Астон. А то, что положено мне по нашему договору. В последний раз, я… выполнила все, о чем ты просил, но не видела Веронику уже три недели, – стоит лишь произнести имя своей малышки, мой голос выдает меня с головой, срывается. Я готова расплакаться прямо сейчас и умолять его, рассказать мне о ней хоть немного… как она спит? По-прежнему в обнимку с игрушкой, которую я подарила? Что нового учудила на этой неделе? Продолжает ли произносить русские слова? Ну, хоть что-нибудь.

– На игру ты не попадешь, Стефания, – безапелляционным тоном отрезает Уилл, и каждое его слово забивает остроконечные колья в мое испепеленное материнское сердце. – Моим шлюхам там делать нечего.

– Не смей меня так называть! – мгновенно вспыхиваю я, едва сдерживая себя от того, чтобы не выкинуть долбаный телефон в мрачную из-за отсутствия солнца Темзу.

– Я буду называть тебя соответствующе твоему поведению, Стефания.

– Ты обещал… у нас был договор, Астон. И если ты будешь его нарушать… то я больше не вижу смысла выполнять свою часть его условий!

– Ты будешь выполнять их, и мы оба это знаем, – размеренно заявляет Уилл, вибрирующим, полным сдерживаемого гнева голосом. От его давления, пусть и на расстоянии, у меня начинает болеть голова, в висках будто пульсирует жгучая магма, а не кровь. – До совершеннолетия Вероники, ты полностью принадлежишь мне. Иначе, ты просто исчезнешь для нее, а ее матерью, рано или поздно станет моя новая жена. Или няня. Ну а пока… земля, на которой ты стоишь, принадлежит мне, Стефания. Воздух в этой стране, принадлежит мне. Тебе и так дано очень много, – начинает в привычной манере давить Астон, завязывая мою душу в ментальные стальные оковы. Я прикрываю глаза, и медленно выдыхаю, считая до десяти, мечтая о том, чтобы он заткнулся.

– И зачем я с тобой разговариваю? Твои обещания никогда ничего не стоили… – поддавшись эмоциям, выпаливаю я тихим шепотом, все еще сдерживая рыдания в зажатой грудной клетке.

– Я обещал, не спорю. Но это было до того, как мои люди увидели тебя в баре «BH». В весьма откровенном платье, Стефания. Открытая спина… ты, бл*дь, серьезно, птичка?! – называя меня так ласково, пускает яд по моим венам. Нет, только не так. Не надо бросаться в меня психологическими якорями, которые ставил на меня, пока влюблял в себя. – Хочешь, чтобы я хорошенько подпортил ее в следующий раз? Я могу это устроить, спасибо за идею, моя муза. И кого ты там ловила в свои сети, русская шлюха?

Извращенец. Ублюдок. Да хоть сдери с меня всю кожу живьем, только дай побыть рядом с дочерью!

– Еще раз назовешь меня так…

– И? Что ты мне сделаешь? – надсмехается Астон, и я уже не замечаю, как царапаю камень забора, разделяющего холодную Темзу и многолюдную набережную.

– Мне не запрещалось посещать «BH». Ты знаешь, что мои подруги часто туда ходят. Я встречалась с ними, – как можно более непринужденно занимаю четкую позицию я.

– Ложь. Ты была в баре. Одна. Не зли меня, Стефания. Не заставляй придумывать более жесткое наказание, – он на секунду замолкает, а потом тон его голоса стремительно меняется. Становится елейным, бархатным, ласковым. Этот голос принадлежит моему жениху – тому Уиллу, которого я знала до свадьбы. – Выдохни, Стефания. Прямо сейчас. Быстро. Скажи, как хочешь взять в свой горячий рот мой член, – я торопею, ощущая, как сердце в груди замирает, а потом мчится вскачь, проламывая ребра. Он часто говорит такие слова. Бросает мне приказы, которые подлежат незамедлительному выполнению. Я с ужасом оглядываю местность, в которой нахожусь: едва ли мои грязные словечки услышит бабушка, сидящая неподалеку, но я все равно чувствую себя не в своей тарелке. Отвратительно и унизительно.

– Чего молчишь, Стеф? Я жду. Черт, я так хочу твое горло. Прямо сейчас, Стефания. Ну же, говори. Будь хорошей девочкой, и я прощу тебе вчерашний промах.

Ложь. Как только я произнесу слова, которые он с меня требует, он насладится моим унижением сполна и вновь забудет о своем обещании, заявив, что я сказала их недостаточно пылко и страстно. Поэтому я не нахожу другого выхода, как просто как можно скорее перевести тему, надеясь на то, что он не станет настаивать. Может мне повезет, и если он на работе, то повторять дважды он точно не станет…

– Я искала там тебя, Уилл. Это правда, – мягким, но уверенным голосом шепчу я. – Хотела поговорить с тобой лично, – надеюсь, мой тон заставит его прекратить давление.

– О чем? Соскучилась? Припоминаю, как в последний раз ты кричала и умоляла о том, чтобы я больше тебя не беспокоил. Я выполнил твою просьбу. Несказанная милость с моей стороны, не находишь?

– Я соскучилась не по тебе, Астон. Кроме как о моей дочери, мне не о чем с тобой разговаривать, – окончательно осмелев, заявляю я, пытаясь твердо стоять на ногах, но меня начинает нехило «кружить», а давление в висках нарастает пропорционально неистовой пульсации. Я буквально ощущаю гнев, исходящий от Астона, через его тяжелое дыхание в трубку.

– У тебя нет дочери, Стефания, – глухо смеется Уилл, и я вижу перед внутренним взором его черные глаза, цвета смолы, затягивающие в свою непроглядную и непроходимую бездну мою душу. Встряхиваю волосами, пытаясь избавиться от навязчивых образов бывшего мужа. Боль сковывает грудную клетку от его слов, и я ощущаю, как мелко дрожат мои губы, когда вспоминаю ту ночь, когда моя малышка появилась на свет, как волнительно было взять её на руки в первый раз. В тот момент, не только время, но вся земля остановилась: я прижала её к своей груди, и не могла поверить в то, что это не сон, что это крошечная частичка меня совсем скоро станет обладательницей капризного характера и упрямого нрава.

У нее будет своя судьба, но я всегда буду держать её за руку… я хотела держать. Но не могу.

– В любом случае: тебя ждет наказание, Стеф. Больше никаких проститутских платьев, за исключением съемок. И я согласен пойти тебе на встречу, если примешь мое предложение.

– Какое? – нервно выдыхаю я, уже заранее подозревая к чему он клонит.

– То самое, Стефания. Мне повторить?

– Не заставляй меня идти на такое, Уилл. Ты обещал, что я увижу её на игре! Обещал мне! – срываюсь я, топнув каблуком по асфальту с такой силой, что подвернула ногу.

– А что такого в моем предложении, Стеф? Раз так хочется потрахаться с другим, делай это при мне.

– Я не хочу… боже, с чего ты взял?! Ты умеешь разговаривать о чем-то другом? – извращенец долбаный. – Позволь мне увидеть её… пожалуйста, – я не хочу унижаться, не хочу просить его… но желание побыть рядом с Вероникой такое острое и сильное, что я сдаюсь: даю слабину, и вновь занимаю позицию жертвы. Я проигрываю в каждом нашем разговоре, в каждой встрече. Играя против Астона я беззащитна, оголена, как проводок. Открытая рана для стремительных стрел своего демона.

– Мне нравится, когда ты умоляешь, птичка. Но на игру ты не попадешь. Даже не пытайся. Я позабочусь о том, чтобы тебя не пустили, даже если ты наберешься глупости купить билет в кассе.

Следующее, что я слышу – короткие гудки, звучащие для меня, как реквием моего душевного состояния. Люди несутся мимо меня, проходят с неимоверной скоростью… а у меня такое ощущение, что я одна, на необитаемом острове, заперта посреди одиночества и безмолвия уже много лет, без шансов на возвращение к жизни.

Моя жизнь ограничена лишь одним океаном, который окружает меня, где бы я ни была – Уиллом Астоном.

Я заперта в его ловушке. И это ощущение полной безысходности сводит меня с ума.

И эта ночь была для меня чертовым глотком воздуха. На который я не имела права.

* * *
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9