Поцелуй врага

Возвращаюсь в квартиру, наспех готовлю тушеную картошку с куриными бедрами, найденными в морозилке. На часах шесть вечера, глаза смыкаются, усталость охватывает не только голову, но и все тело. Сворачиваюсь клубком на диване, накрываюсь пледом, проваливаюсь в сон. Это так приятно, я вернулась в детство. Мы завтракаем. Отец подкладывает в мою тарелку клубничное варенье, улыбается и прикладывает палец к губам. Смешно и страшно, вдруг мама обернется и прознает наш обман. Ем, забывая намазывать на оладьи, мама отворачивается к раковине, а я жду еще одну щедрую порцию, прихватив губами кончик чайной ложки. На сердитый взгляд папа спокойно отвечает: «Люб, прячь не прячь варенье, не поможет. Янка же у нас обезьянка, залезет на любую высоту». Помню ссору, что испортила утро, мама переживала, что я ем много сладкого. Пугала гнилыми зубами, лишним весом, болями в животе и прыщами, что обязаны обсыпать мое лицо в подростковом возрасте. «Вот увидишь, ничего этого не будет». Ответ злил маму только сильнее. «Она будет здоровой, сильной и красивой». Отец примирительно закрывает банку и манит маму на колени. Лишь во сне четко вижу крупные черты лица: серо-зеленые глаза, тяжелый подбородок. Не шевелюсь, зажмуриваюсь, пытаюсь поймать, удержать. Но стоит открыть глаза, и образ отца заволакивает дымка.

– Ты сама виновата, Вик. – Голос Стаса совсем рядом.

– Ну в чем я виновата?!

– Да ладно, не прикидывайся дурой, тебе не идет.

Свет проникает сквозь открытую дверь, тихо поднимаюсь на ноги, голоса мне не кажутся, в кухне действительно кто-то есть.

– Я и не прикидываюсь. Яна опять спит? – Вика заглядывает, щелкает выключателем. – Привет.

– Выключи свет, – я закрываю ладонями лицо.

– Без проблем. Как дела? Жилье нашла?

– Нашла, – я собираю волосы в хвост.

– А я так и подумала, что ты у Стаса.

– Угу, – я прохожу мимо, – зачем ты ее привел?

– Ян, она такая же моя подруга, как и ты, я не могу ей отказать. Ты не закрыла входную дверь, – он поворачивает головку замка.

– Безотказность – твой конек, – фыркаю я.

Возможно, не следовало этого добавлять, но уже поздно.

– Вик, накрой на стол, – просит Стас, игнорируя мой выпад.

Положив подбородок на кулак, я наблюдаю за суетливыми движениями на кухне. Вика раскладывает по тарелкам второе, режет хлеб, достает вилки.

– Ян, помоги. – Открывает дверку шкафа, но рост не позволяет ей дотянуться до нужной полки.

– Возьми стул, – советую я.

– Ты будешь? – Вика прокручивает в пальцах стопку.

– Нет.

Стас устало сползает по стене на табурет, разливает коньяк.

– Сегодня был тяжелый день, – он выпивает, не дожидаясь Вики.

– Да, я устала сидеть в засаде. Пришлось лезть через забор к соседям, когда они ушли на работу. Но, – театрально замолкает и выдерживает паузу, – я все получила. Это тебе. – Вика оставляет перед тарелкой тонкий золотой браслет. – В знак примирения.

– Спасибо, – я убираю украшение в карман. – Или ты думала, откажусь?

– Нет, конечно. Зря переживала, Ян, – отряхивает ладони, будто только что закончила тяжелое грязное дело. – Курьер приехал до обеда, как и обещали в службе поддержки, и никаких ментов. Давай еще по одной, – придвигает пустую стопку.

Я доедаю картошку, наливаю чай, оставляю Стаса с Викой наедине. Слышу нескончаемую болтовню о планах на новогодние праздники, удивительно, но и мое имя присутствует. С каждым звоном стопок речь собеседников становится громче, смех ярче, а высказанные мысли смелее.

– Янка же за стенкой. – Хрипловатый женский голос достигает сознания.

– Она уже спит.

Я быстро одеваюсь и выхожу на площадку. Я не хочу и не буду слушать размеренные удары стола по стене в сопровождении визгливых стонов, заглушенных мужской ладонью.

Те принципы, что заложили родители в детстве, не пропали, они деформировались под сложный мир, но что-то осталось неизменным: верность и любовь к друзьям и своим близким. Преданность.

Кажется, она знакома не всем.

Сама не понимаю, почему все еще общаюсь со Стасом и Викой, наверное, потому что у меня больше никого нет…

Второй раз за день я блуждаю по Озерной долине. Оставляю мотоцикл за пустующим домом и осторожно прогуливаюсь, заглядываю в не зашторенные окна. С момента последнего визита к матери не ощущала себя столь жалкой. Я просто стояла и наблюдала за ее действиями: как она метет пол, чистит овощи, ходит из комнаты в комнату. Мама так и осталась одна, не смогла сойтись с другим мужчиной.

И сейчас я подпитываюсь чужими эмоциями— простым жизненным счастьем.

Щелчок замка, снова он, блондин из клуба. Полностью обнаженный. Это так странно, не боясь и не смущаясь, выходит на улицу голым.

Его грудная клетка высоко поднимается, шумно поглощая воздух. Он делает несколько шагов босыми ногами по ледяной крошке.

Я же прикусываю язык, чтобы не крикнуть: «Эй, Рокотов!» – и ждать реакции.

Блондин с легкой улыбкой ведет плечами, разминает кисти рук и падает на лапы. Никогда не видела оборот со стороны. В груди плещется восторг, трепет и страх. Какой же красавец! Зверь песчаного окраса, высокий в холке, с широкой грудью ступает мощными лапами по дорожке, оставляя крупные следы. Завороженно шагаю параллельно, не забывая держаться в тени.

Волк поворачивает голову, а я в ужасе замираю, порыв ветра вбивает в мои легкие терпкий запах. На долю секунды теряюсь. Тело действует на автомате, реагирует на приближение, синхронно отступая, а я не могу надышаться, ладони накрывают горло, поглощая сдавленный всхлип. Редкие слезы скатываются по щекам. Я ускоряю шаг, одним движением стираю рукавом влагу.

Как же я беспечна! Несколько шагов, прыжок – и зверь настигнет меня.

Только не подведи, поворачиваю ключ зажигания, складываю подножку и включаю скорость. Срываюсь с места, чудом избежав столкновения с мощным телом зверя. Прижимаюсь, удерживаю грудью оставленный на топливном баке шлем. Блондин не торопится пускаться в погоню, но это не мешает моему сердцу учащенно колотиться. К горлу подкатывает тошнота. Зверю не догнать, останавливаюсь перевести дыхание: не могу справиться со своим телом, меня выкручивает, тянет куда-то. Скидываю капюшон, медленные глубокие вдохи не помогают. Мучает жажда, а я не знаю, чем ее утолить.

– Чертовщина, – шепчу я, убирая прилипшие волосы ко лбу. Кожа покрывается горячей испариной. – Сегодня очень тяжелый день, – уговариваю себя, разглядывая трясущиеся пальцы. Надеваю шлем, обещая себе, что буду внимательна на дороге, медленно трогаюсь к трассе.

Глава 10

Илья

***

– Отличный праздник, Вела. – Альфа с сестрой встречают гостей у входа. Сегодня Рокотову исполнилось ровно четыре сотни лет. Из просто красивой даты день рождения превратился в смотрины его истинной – Жени. Этот вечер – ее первый официальный выход в роли пары Альфы.

– Спасибо. Отличный костюм. – В светской манере волчица отвечает комплиментом на комплимент.

– Специально для юбилея покупал, – хвастаюсь я.

– Я оценил твои жертвы, Коваль. – Лео тянет ладонь для рукопожатия.

– Очень надеюсь. С праздником! – позволяю себе обнять друга. – Живи еще лет триста и двести на карачках ползай.