(Не) согреши

В сторону комнаты девушка шла медленно. Почти ползла. Ноги стали ватными от страха того, что теперь её ждёт. Она же просто уснёт и не проснётся, верно? Это совсем не страшно. Главное, что другим будет стыдно и плохо. Настолько плохо, что они наконец-то поймут, как чувствовала себя Мария всю свою никчёмную жизнь.

К горлу начала подступать нервная тошнота. Нет-нет, ну что за бред! Никто ведь не знает, что ждёт после смерти, а вдруг там ещё хуже?! Мария сорвалась и побежала в туалет, упав на колени перед унитазом и засунув два пальца в рот поглубже, чтобы вызвать рвотный рефлекс и извлечь из организма всё, что она успела в него накидать. В том числе и несчастный голубой коктейль, который отправился в утиль вместе с витаминами и таблетками от живота.

Конечно, Мария даже не знала, что именно она глотала, но всё же этот случай помог ей продержаться в тонусе ещё неделю. Ровно.

Всю неделю девушка ходила в школу без слёз и вообще молчала о том, что ей не нравится в этой жизни, хотя обычно каждый прохожий должен был узнать от неё о том, что мир – тлен. Вот только в следующую же пятницу утро началось с того, что Мария снова не хотела вставать в школу и вообще лишний раз шевелить руками. Зачем, если всё это не имеет смысла?.. Если бы не родители, девушка осталась бы на веки вечные в этой мягкой кровати. Но не тут-то было. Пришлось идти.

Радовало, что, когда Мария вернулась из школы, дома никого не было. Никто не видел, что вернулась она снова в слезах, поскольку её заставляли писать очередной дурацкий тест. Никто не может оставить её в покое в этом мире! Надо было всем доказать, что они заблуждаются, когда пытаются её чем-то расшевелить. Отстали бы лучше, и всё тут!

Нужна была новая фотография. Долго думать не пришлось. Старые полосы от царапин уже зажили, так что пришло время делать новые. Отправившись в ванную, Мария включила тёплую воду и уже вышла, когда телефон вредно пискнул. Садилась зарядка.

– Нет, только не сейчас!.. – простонала обречённо Мария, поскольку у неё было совсем мало времени на такую фотографию. Позже уже придут родители.

«Возьми зарядку с собой».

Впрочем, идея-то была отличной! Не потеряет ни на чём времени. И телефон зарядит, и отличный кадр сделает.

Мария вернулась уже с зарядкой и новым полотенцем. Совсем другое дело, а то уже успела отчаяться, что сегодня ничего сделать не получится.

Обычно Мария принимала ванну с пеной, но не в этот день. Подключив телефон к зарядке около раковины, девушка положила его на полочку, которая тянулась от одного края ванной к другому, создавая удобный навесной столик. Мария всегда клала туда телефон, так что и этот раз не стал исключением. Затем вместо пены она взяла голубой шиммер с солью, чтобы создать на фотографии более эстетичный фон. Всякие баночки с шампунями и гелями для душа тоже пришлось отодвинуть подальше, а вот бритву она положила на полочку рядом с телефоном. Резать руку до крови было страшно и больно, но если совсем немного поскоблить лезвием почти плашмя, то оставались просто длинные царапины. Люди обращали на них внимание и обязательно спрашивали, откуда они. Конечно же, Мария создавала лишь загадочный вид, не отвечая на вопрос прямо. Главное, чтобы все увидели, насколько ей плохо.

Избавившись от одежды, девушка погрузилась в подкрашенную сверкающую воду по грудь, для начала просто расслабленно выдохнув. Вода приятно обволакивала тело, но всё же оказалась чуть горячее, чем хотелось. Да, далеко не всегда её ожидания сходятся с реальностью в этом суровом мире. Глаза защипало от обиды, но сейчас некогда было плакать.

Расковыряв старую бритву, которую Мария предусмотрительно прятала от родителей, она вытащила из неё тонкое лезвие. Главное, не надавить слишком сильно и не под тем углом… А то видела она всякую жуть на просторах интернета. Ей совсем не хотелось утопать в ванной с кровью. Это отвратительно. Жутко.

Итак, для начала медленный выдох. Потом лёгкое касание лезвия вдоль кисти… Температура в ванной поднялась уже прилично, так что на коже стала быстро проявляться красная полоска от царапины. Правда, она и исчезнет довольно быстро, так что лучше не медлить. Мария сделала хаотично ещё две полоски на кисти, дождавшись, пока проступят красные следы, а затем положила лезвие обратно на полочку.

Подсев поближе к телефону, который не дотягивался до нужного места на зарядке, девушка отодвинула полочку от себя подальше. Мешала кадру. Надо было найти идеальный угол для снимка, чтобы голубой шиммер остался фоном, а главной на фотографии была поцарапанная рука.

Мария долго выбирала ракурс, сделав десяток фотографий, пока не поняла, что нужно немного повернуться боком к лампочке в ванной. Одно движение… и телефон выскользнул из руки Марии, упав с тихим «бултых!» в воду. Во время падения телефона девушка успела испугаться, что сейчас лишится своего мобильного, однако бояться стоило не этого. Опасаться следовало тока, который нёс собой телефон, подключённый зарядкой к розетке. Ток моментально разошёлся по солёной воде, пронзив каждую клеточку тела Марии и сжигая своим напряжением все её внутренние органы. Тело только дёргалось в судорогах, расплёскивая воду на пол и изгибаясь под неестественным углом из-за напряжения мышц. До тех пор, пока не хлопнула розетка, погрузив дом в темноту, а Марию в вечный покой…

…Ада любовалась той «дискотекой», которую устроило короткое замыкание в ванной. Повезло соседям, что электричество выбило, а не начался пожар. Иначе пострадала бы не только эта молодая душа, но и имущество других жильцов.

Мейхор пришёл тихо и без лишних слов. Лишь устремил свои печальные глаза на обожжённое девичье тело в воде.

– И что, она тоже к нам? – спросила Ада, которая не раз задавалась вопросом распределения. Демон тем временем вытащил юную душу, лёгким взмахом отправив её в дальнейший путь.

– Её ждёт распределение. Если её грехи перевесят добрые поступки, она останется у нас для исправления. Если же распределение решит, что грехи недостаточно тяжелы, она уйдёт от нас на перерождение.

– Но рай ей не светит в любом случае, да?

– В этом рождении – да. Её душе ещё предстоит заслужить это место. Она будет либо продолжать перерождение, пока чаша весов не перевесит сторону ада или рая, либо окажется на одной из этих сторон.

Ада склонила голову набок, глядя на юное тело, которому было суждено прервать своё существование настолько рано.

– А можно как-то узнать дальнейшую судьбу этих душ? Всех, кого я вам передаю? – Демоница с интересом посмотрела на дядю. Тот слегка кивнул, одарив девушку тяжёлым, печальным взглядом.

– Итоги распределения ты можешь посмотреть на столе, где берёшь у Судьбы новые данные. Нужно научиться ими пользоваться. Там не только наши случаи, но и души всего человечества.

– Класс… Ты же научишь меня? – попросила Ада с большим энтузиазмом. Даже дёрнула демона за рукав, слегка надув губы. Привыкла уговаривать всех на то, чего ей хотелось прямо сейчас.

Мейхор некоторое время отмалчивался. И всё же ответом девушке стал лёгкий кивок.

– Да, думаю, ты можешь начинать подходить к столу ближе. Пока что Астропи не давал тебе к нему касаться?

– Ну так… – Помялась девушка, не желая показывать того, что она толком ничего не умела. Пускай остаётся лёгкая интрига. Печальный демон кивнул и протянул руку ладонью кверху.

– Тогда пора.

Радостно взвизгнув, Ада схватилась за руку дяди, в тот же момент ощутив, как стремительно они упали в омут тьмы. Нежной и манящей. Ад всегда звал своих детей обратно.

Практически тут же под ногами появилась каменная шероховатая поверхность. А перед лицом – стеклянный стол. Тот самый, на поверхности которого бесконечным потоком неслись имена и числа. Даты, которые должны стать для всех людей роковыми. Здесь же мелькали и имена тех, кого уже забрала Судьба.

Мейхор подошёл к столу размеренно и плавно, едва коснувшись ладонью его поверхности. Сначала имена замедлили своё движение, а затем понеслись с ещё большей скоростью, чем прежде. Глаза Мейхора бегали по буквам и цифрам, пока не выявили нужную информацию. Словно взяв со стола салфетку, демон тремя пальцами подцепил край имени, потянув руку вверх. Следом за ней из стола стала вытягиваться полупрозрачная красная нить.

– Это линия жизни, – сказал Мейхор тихо, вытащив тонкую нить над столом и растянув её в горизонтальную линию.

Ада наблюдала со стороны молча. Она впервые видела, как выглядит линия жизни человека. Не сгусток энергии, не картинки или график. Нить. Демон прошёлся по линии от начала и до самого конца, коснувшись пальцами хвостика нити, отчего та легко вздрогнула.

– Смотри. Подойди ближе, тебе ничего здесь не навредит, – обернулся кареглазый демон на племянницу, и та смело расправила плечи. Всё, как учил Астропи. Только отчего-то это непонятное сложное устройство всё равно её пугало. Оно несло в себе столько информации, что не могло оставить равнодушным.

– Так… Кого ты выбрал? – спросила демоница, не отрывая взгляда от проводимого Астропи «урока» в виде тонкой нити.

– Своего сына, – ответил Мейхор едва слышно, раскрывая конец нити, на котором появился маленький шарик и окрасился в бледно-голубой цвет.

Ада с интересом вглядывалась в каждую деталь. Ей было интересно узнать всё как можно подробнее.

– Ого! – Не ожидала она такого выбора души, но всё же лишнего говорить не стала. Кажется, Мейхору и без того было сложно.

Коснувшись пальцами голубого свечения, Мейхор вытягивал нить из шарика дальше, пока не появился такой же голубой конец. Повторив движение, демон наконец-то добрался до третьего конца с шариком. Единственного, из которого больше не выросло новой ветки. И теперь конец оказался окрашен в белый цвет.

– Он не у нас. Белый цвет – это рай, – ответил Мейхор с едва уловимым облегчением. Скорее всего, он давно не любил своего сына, да и вряд ли мог любить того, кого даже не знал, но что-то внутри него всё равно радовалось удачно сложившейся судьбе потомка. Пускай это было и не в этой жизни.

– Почему нить его жизни сначала была одним целым, а потом из конца протянулась дальше? Причём дважды, – стала уже без зазрения совести спрашивать Ада. Тут не было места для сочувствия. Ей хотелось научиться смотреть на жизнь вот так. Чтобы самой в любой момент залезть на этот стол и достать из него всё, что захочется узнать.

– Потому что это – жизнь души, а не тела. Мой сын дважды проходил распределение с того момента, как я его помнил. И лишь после третьей смерти оказался в раю. Душа прошла очищение после трёх жизней, – указал Мейхор на три секции нити, отделённые друг от друга тонкими голубыми шариками. А затем его палец переместился к конечной белой точке. Рай. Белый, невинный… то место, о котором Ада слышала слишком редко. Но все говорили, что лишь там душа может обрести спокойствие. Поэтому все смертные так стремятся попасть именно туда.

Мейхор опустил руку обратно на стол, и нить быстро ускользнула из его пальцев в прозрачную поверхность. Словно растворилась. Только на этом их обучение не закончилось – Мейхор снова тремя пальцами вытащил нить. Уже новую. Ада не стала задавать лишних вопросов, лишь наблюдала за тем, как демон растягивает новую нить. Первый голубой кончик. Второй. Третий, четвёртый… Он растянул шесть частей, прежде чем достиг настоящего конца. Чёрного шарика.

– Эта душа пережила пять реинкарнаций? – спросила Ада изумлённо, не отрывая взгляда от нити. Как же хотелось коснуться её… Ощутить то, что в ней заложено. Или касание ничего не даст? Ада даже чуть протянула руку к нити, но Мейхор только покачал головой и жестом остановил её. Не позволял касаться ничего.

– Да. И всё равно после каждого шанса эта душа не нашла верного пути. Она в нашем мире. В аду.

– А это кто? – спросила Ада, хотя, казалось, догадывалась. Ответ был на поверхности.

– Мой второй сын.

Да, она угадала. Ада моментально вспомнила заброшенный дом во Франции и пыльные портреты, среди которых была молодая девушка с двумя близнецами. Оказывается, даже столько времени спустя Мейхор всё ещё следил за их судьбами. Всё-таки он действительно винил себя за то, что оставил их. И эта вина съедала его изнутри вот уже сотни лет.