Отец Тамерлана открывает дверь и помогает мне выйти. Входная дверь тут же открывается и я вижу Изольду. Она быстро окидывает меня холодным взглядом. Мы подходим.
– В душ? – спрашиваю я, глядя ей в глаза, а до слуха доносится плач малыша.
– Идите к сыну, – вместо нее отвечает Амир.
Бросаю на него быстрый взгляд и бегу по лестнице.
– Катенька, как хорошо, что ты пришла! – бросается ко мне София. – Не могу никак Тамерлана успокоить. Просто кошмар.
Не обращая на нее внимания, я иду к мальчику. Раскрасневшийся, он кричит, сжимая кулачки. И крик уже такой, хрипловатый. Маленький. Сердце щемит опять.
Виню себя. В бессердечности. Аккуратно беру Тамерлана на руки. Он все еще всхлипывает, часто моргает, но пытается зацепить меня взглядом. И мне кажется, что он узнает меня. Хотя, наверное, только кажется.
– Ну, что ты, Тами? – шепчу я, проводя рукой по маленькой головке. – Все хорошо. Не плачь.
Сажусь на диван и собираюсь кормить малыша. Тут вдруг дверь открывается. Без стука. И в комнату заходит отец Тамерлана. Смотрит сначала на меня, потом на Софию.
И показывает ей на дверь. Показывает ведь? Или мне опять кажется?
Нет, похоже, что не кажется. Потому что София опускает взгляд и выходит. Закрывает за собой дверь.
Тамерлан тычется мне в грудь и, не получив свое, начинает опять плакать. А я придерживаю воротник блузки и наблюдаю за отцом малыша.
Он стоит, засунув руки в карманы брюк, и тоже не сводит с меня глаз.
– Вам доставляет удовольствие слышать детский плач? – спрашивает строго, нахмурив брови.
Вопросительно смотрю на него.
– Кормите Тамерлана, – кивает он на мальчика. – Вы и так заставили его сегодня плакать весь день. Кормите!
Тереблю пуговицу на блузке. Мне и самой не терпится дать грудь малышу и я понимаю, что молоко сейчас будет сочиться и выступать на ткани. Но как? Как кормить при нем?
– Выйдите, – осмелев, прошу я.
Он удивленно приподнимает брови и уголок губ дергается. Но улыбка не появляется на лице.
– В моем доме я решаю, кто выйдет, а кто останется, – произносит четко, почти по слогам. – Кормите Тамерлана.
Опускаю взгляд на дергающегося и кричащего малыша и, сжав губы, расстегиваю блузку. Приподнимаю чашечку лифа и Тамерлан тут же присасывается.
Я так и сижу, не поднимая взгляда. И мне кажется, краснею. Чувствую тяжелый взгляд. На себе чувствую. Но посмотреть ему в глаза боюсь.
А он, вместо того, чтобы уйти, наоборот, делает пару шагов ко мне. Встает совсем рядом.
И тогда я поднимаю взгляд.
– Вы находите это приличным? – спрашиваю, пытаясь прикрыть грудь ладонью.
– Не забывайте, – спокойно произносит он. – Вы кормите моего сына. И да, я имею право знать, как вы справляетесь с этим.
– Справляюсь? – уточняю я.
– Вполне, – слишком резко произносит он, разворачивается и уходит.
Я сижу и пытаюсь успокоиться. Не надо, чтобы Тамерлан почувствовал мое волнение. Набираю воздух и медленно выдыхаю.
Пытаюсь понять, что это было сейчас. И не могу.
Я еще долго не могу уснуть, а утром, проснувшись, чтобы кормить Тамерлана, боюсь опять встретиться с его отцом.
Но он больше не появляется. От Софии я узнаю, что отец мальчика уехал на несколько дней. И мне становится как-то спокойнее даже. Это все неправильно, потому что мне ведь предстоит прожить здесь, рядом с ним, еще много времени. И наши встречи неизбежны. Поэтому мне надо как-то научиться не поддаваться эмоциям и страху при встрече с этим мужчиной. А еще лучше – минимизировать наше общение.
Мужчины не вызывают во мне никаких положительных эмоций. Кроме пошлых намеков Алексея были еще попытки пригласить меня куда-нибудь от других мужчин. Но любое такое предложение вызывает во мне лишь дрожь и страх.
В моей жизни может быть только один мужчина – мой сын. Матвей.
Опять вспоминаю о нем и ком в горле. Мой малыш.
Скоро операция. Врач сказал, что отец Тамерлана уже перевел нужную сумму и дату операции удалось передвинуть на несколько дней. Я так жду этого!
Ведь после операции, когда Матвей окрепнет и сможет находиться вне стен больницы, я смогу забрать его. Он будет жить тут, со мной.
А потом…
И грусть сразу накатывает от мыслей о «потом». Ведь по сути идти мне с ним некуда.
Домой? Я боюсь даже представить реакцию мамы и Коли.
Наверное, придется какое-то время пожить у тети Вали, пока я не продам свою долю.
Это будет нелегко. Но я найду силы.
– Екатерина Валерьевна, – голос Изольды отвлекает меня. – София плохо себя чувствует. Вы пойдете на прогулку с Тамерланом?
– Конечно, – улыбаюсь я. – Я погуляю с малышом.
– Я с вами пойду. Мне надо в аптеку, – говорит она, поджав губы и не глядя на меня. – Помогите Софии одеть Тамерлана.
– Хорошо, – отвечаю я, выходя из комнаты.
Подготовив Тамерлана, возвращаюсь к себе и беру сумку. Когда выхожу на улицу, Изольда уже стоит рядом с коляской. Подкатывает ее ко мне.
Обычно с малышом гуляет София. Я всегда стараюсь тоже идти вместе с ней.
Во-первых, мне все равно скучно сидеть в своей комнате и хочется побольше времени с Тами провести. Привыкла я к нему. Сама не заметила, как, но привыкла.
А, во-вторых, это, пожалуй, единственная возможность выйти за высокие ворота. Мы с Софией обычно гуляем по аллее рядом с домом, иногда доходя до ближайшего торгового центра. Эти прогулки хоть как-то отвлекают меня от грустных мыслей.