Игрушка моего сына. Запретная страсть. 2

К зданию прокуратуры я подъезжаю спустя полчаса.

Оказывается, попасть на прием к прокурору не так-то просто. Запись предварительная.

– Передайте своему руководителю, что с ним хочет переговорить Илья Серов. По поводу его сына, Алексея, – говорю я секретарю и терпеливо жду, пока она докладывает все это по коммутатору прокурору.

– Александр Эдуардович примет вас, – произносит секретарь, положив трубку. – Подождите, пожалуйста, – и любезно показывает мне на стул у стены.

Я хмыкаю и сажусь.

По-видимому, прокурор решил «помариновать» меня. Сижу я слишком долго. Я не привык ждать. Смотрю на часы – прошло уже полчаса. Не думает же он, что я буду ждать его до вечера?

Встаю и решительно иду к двери в его кабинет. Секретарь тут же вскакивает со своего места и бежит ко мне. Но я успеваю открыть дверь до того, как она хватает меня за рукав.

Бросаю грозный взгляд на ее руку на себе и она убирает ее.

– Все в порядке, Леночка, – слышу насмешливый голос. – Я как раз хотел сказать тебе, чтобы пригласила Илью Александровича.

Секретарь молча кивает и отходит.

Я захожу в кабинет и закрываю дверь.

Мужчина немногим старше меня сидит в кресле и с интересом смотрит на меня.

– Полагаю, вы догадываетесь, зачем я здесь? – спрашиваю я, подходя к столу.

– Садитесь, Илья Александрович, – он жестом показывает мне на кресло рядом с его столом. – Нам действительно надо поговорить. Если бы вы не пришли, я бы сам, наверное, подъехал к вам. Наши дети как-никак дружат. И нам, пожалуй, давно стоило познакомиться.

Смотрю на это самоуверенное лицо с ухмылкой.

– Дружили, – поправляю его. – И это было большим заблуждением со стороны Максима. Надеюсь, это послужит ему хорошим уроком, что друзей надо выбирать тщательнее.

Прокурор хмыкает.

– В крови вашего сына нашли запрещенные вещества, – говорит уже жестким голосом. – На пакете, найденном в квартире, отпечатки его пальцев. На вашем месте я занялся бы поисками хорошего адвоката.

– Он у него есть. Не переживайте. И у Максима, и у Вероники, – отвечаю я.

– Вероники? – прокурор приподнимает бровь.

– Да. Зачем вы к ней приезжали? Что вам нужно от нее?

– Странный вопрос, – усмехается он. – Очень странный. Она пытается переложить вину на моего сына. Или на вашего. А ведь пакет с наркотой нашли в ее квартире. Девчонка не так проста, как кажется на первый взгляд. Я предложил ей вариант, чтобы хоть как-то смягчить свою вину. А именно – приехать и написать правду. Без этих ее фантазий. Она, по всей видимости, решила не делать этого. Более того, скрылась от следствия, получается. А ведь она под подпиской о невыезде, – сокрушенно качает головой. – Сама себе могилу роет. Дурочка. Молодая совсем, а уже такое творит. Мдааааа, ее нужно поставить на путь исправления. Обязательно нужно. В этом и состоит моя задача.

Он несет какую-то хуйню. Слушаю и понимаю, что идет поток какой-то запрограммированной хрени. И не сразу до меня доходит, что он, похоже, боится говорить по сути. Наверняка тут везде «жучки». Отсюда и весь этот бред.

– Ваша позиция мне ясна, – говорю я. – Я лишь хочу поставить вас в известность, что лично прослежу, чтобы это дело расследовалась в строгом соответствии с буквой закона. Без каких-либо нарушений и злоупотреблений. И, если вы причастны к исчезновению Вероники…

– Это угроза? Девчонка сама подписала себе срок. Она скрылась от следствия. Она нарушила условия подписки о невыезде. Мы вынуждены объявить ее в розыск, – и даже манерно вздыхает.

Ничего не отвечаю. Еще раз смотрю в эту наглую рожу, разворачиваюсь и выхожу. Не знает он, где Вероника. Уверен я в этом почему-то.

Иду по коридору на выход, оказываюсь на улице и открываю дверь машины.

– Погодите, – слышу сзади голос прокурора.

Оборачиваюсь.

Он тоже шел за мной.

– Отойдем? – кивает в сторону.

Думаю несколько секунд, захлопываю дверь и пристально смотрю на него.

– Илья, – говорит он и в голосе его уже не слышно формализма. – Вы отец и я отец. У вас один сын и у меня он тоже один. Ну да, мальчишки – дураки. Слегка перегнули в своих забавах. Но кто из нас не ошибался в молодости? Всем надо давать шанс. У меня с сыном был серьезный разговор. Думаю, он все понял и осознал. Уверен, вы тоже переговорили с Максимом. Результаты экспертизы его я к делу пока не подшивал. Назначил повторную. Сделаем так, что он будет чист.

Внимательно слежу за ним. Что-то он темнит.

– В этой цепи одно слабое звено, – усмехается он. – Девчонка. Но что поделать? Она сама знала, во что ввязывается. Надо выбирать ровню себе, а не портить жизнь мальчикам не из своего круга. Сама перед ними задом вертела. Обоим голову вскружила. Что и не сложно – оба одним местом пока думают.

Я все еще молчу. Только кулаки чешутся. От злости стискиваю зубы.

– В общем, не лезьте в это дело, – жестко произносит он. – Я сам все сделаю, как надо. Мальчишки продолжат обучение. Полиция сделает план по раскрытию. А для кого-то это будет хорошим уроком. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Ничего не отвечаю. Молча открываю дверь машины, до белых костяшек сжимая ручку.

– Илья, – чувствую, как он хватает меня за локоть.

Это край. Резко поворачиваюсь к нему и толкаю в грудь от себя.

Он сначала удивленно смотрит, а потом громко ухмыляется:

– Зря.

12. Ника

– Вероника, Карина готова? – голос хозяйки дома как всегда звучит звонко и громко.

– Да, мы почти готовы, – отвечаю я и подмигиваю веселой девчушке, которой пытаюсь надеть костюмчик.

Эта самая девчушка – младшая сестра Руслана. Бойкая и озорная. За ней не так легко уследить. Вот в этом я и помогаю ее маме.

Я сейчас живу в большом загородном доме родителей Руслана. Первое время мне было очень неуютно, что ли. Сложно объяснить. Все же это чужой дом и незнакомые мне люди. Но люди эти оказались очень отзывчивыми и добрыми.

Родители Руслана милые. Мама, Венера, вообще, суперская. У нее четверо детей, причем Руслан – самый старший. Остальные – девочки.

Папа Руслана, Марат, с виду очень строгий мужчина. В нашу первую встречу он долго и внимательно смотрел на меня. В полной тишине. Даже Руслан молча ждал, что скажет отец.

Потом я старалась поменьше с ним встречаться. Но со временем поняла, что он такой строгий со всеми и его взгляд на меня вполне объясним – все же я пришла к ним в дом. И он знает, почему это произошло.