– Что ты? Зачем? – шепчу я.
– Скоро врач приедет.
– Зачем? Не надо Тимур…
– Ты совсем глупая? – злится он. – Ты одна дома и ты чуть сознание не потеряла. А если бы меня не оказалось рядом?
Хочу возмутиться, но сил нет.
Тимур достает градусник и берется за пуговицы на моей пижаме. Я кладу свою руку на его.
– Температуру измерю, – тихо говорит он, расстегивая пуговицы.
Просовывает мне подмышку градусник, но руку не убирает. Кладет ее на грудь.
Мы смотрим друг другу в глаза. И я чувствую, как его пальцы чуть надавливают. Не сильно, но я чувствую это движение. Замираю.
Тогда он другой рукой расстегивает следующую пуговицу.
– Не надо, Тимур, – прошу я чуть слышно.
– Я только посмотрю, – хрипит он и немного приоткрывает пижаму. Двигает руку чуть ниже и сосок оказывается под его ладонью.
Он трогает мою грудь! Что же я делаю? Я позволяю ему.
– Тимур… – прошу опять. Это неправильно. Надо остановить его.
– Если бы ты знала, Лика… – произносит он хриплым голосом. – Не бойся. Я не трону тебя. Не сейчас.
А сам уже сильнее сжимает свои пальцы на моей груди.
Наклоняется и шепчет мне в ухо:
– Я так хочу тебя, Лика. Тебе же нравится?
Пальцами зажимает сосок. Я прикусываю губу.
Аркадий никогда не уделял моей груди столько внимания. Мне даже этого не хватало порой. И во время секса я сама ласкала ее.
Поэтому организм так живо реагирует на ласки Тимура.
– Смотри, – продолжает он шептать своим хриплым голосом, – мурашки. И сосок какой твердый.
Чуть тянет его.
– И уверен, что там, внизу, уже мокро, – слышу усмешку.
Ведет руку вниз. Но тут термометр подает сигнал о том, что температура измерена.
Тимур чертыхается и берет его. Смотрит.
– У тебя высокая температура, – говорит уже серьезно.
Кладет градусник. Взглядом скользит по моему открытому взору телу и застегивает пижаму.
– Не сейчас, – говорит как будто себе. – Не сейчас. Хотя я вижу, что ты тоже хочешь.
Улыбается уголком губ и довольно смотрит на меня.
– Глупости, – я отворачиваюсь. – Ты воспользовался тем, что я болею и не могу противостоять тебе.
– Глупенькая, – Тимур берет меня за подбородок. – Меня не проведешь. Спорим, киска намокла?
– Киска? – удивляюсь я. – Что за выражения?
– А твой «почти» жених не называет тебя так? – с издевкой спрашивает Тимур.
Я лишь фыркаю в ответ. Аркадий вообще мало говорит и уже тем более во время секса.
– Молчишь? – не отстает Тимур.
А потом одной рукой приподнимает пояс моих штанов, а второй – сразу же ныряет мне между ног. Я даже не успеваю сориентироваться.
– Я же говорил, – довольно произносит он, вынимая руку и показывая мне свои пальцы в смазке.
Подносит их к носу и втягивает воздух.
Что он творит?! Я сгораю со стыда. А он подносит пальцы к губам и целует их. Не сводя с меня взгляда.
Не знаю, что было бы потом, но в дверь опять звонят.
Тимур встает и идет в коридор. Возвращается с какой-то женщиной с чемоданчиком.
Это врач. Она осматривает меня. Выписывает рецепт и уходит.
Ничего серьезного. Надо пару дней полежать дома.
Проводив врача, Тимур опять возвращается ко мне. Снимает пиджак и вешает его на стул.
– Чаю хочешь? – спрашивает.
Мотаю головой.
Все, что я хочу сейчас, чтобы он ушел. Потому что… потому что это тяжело. Потому что я не понимаю. Себя не понимаю.
А он, наоборот, опять садится рядом. Гладит меня по волосам.
– Лика, зачем ты все усложняешь? – спрашивает спокойно.