Трофей наглеца

Вижу, как ее взгляд скользит мне за спину. Но обернуться не успеваю, потому что меня тут же хватают за руки и куда-то тащат.

– Да пустите вы! Не имеете права! Пустите! – отбиваться особо не получается. Мешает самовар. Но бросить его не могу.

В итоге меня заводят в здание вокзала, в комнату, на двери которой успеваю прочитать вывеску: «Опорный пункт». Ну, класс, вообще.

– Здесь посиди, – полицейский показывает мне на скамейку. – Это что? – кивает на помятый с одного бока от борьбы самовар.

– Бомба, – бурчу я от злости.

Полицейский хватается за кобуру.

– Разберемся, – произносит вполне серьезно. Неужели поверил? Вот я дура! Они же шуток не понимают!

Сижу полчаса, не меньше. Пытаюсь высмотреть пути побега. Пока безуспешно. Потом в голову приходит одна мысль.

– Извините, – обращаюсь к дежурному. – Мне в туалет надо. Можно.

Он оглядывает меня, выходит из-за своей клетки.

– Пошли, – кивает. – Бомбу-то здесь оставь, – усмехается на самовар.

– Нет, не могу. С ним пойду, – ага, сейчас. Столько с ним таскалась и сейчас брошу? Ну уж нет! Я не Огонек буду, если не вручу-таки этот сосуд Авроре!

– У нас нормальный туалет, – говорит дежурный. – С унитазами. Нет надобности в личном горшке.

– Нет! – твердо отвечаю я. – А вдруг его украдут здесь?

– В полиции? – приподнимает бровь. – Ай, ладно! Замучила ты. Иди давай с горшком своим. Делай, куда хочешь. Только не выплесни потом! – и ржет. Придурок.

Мы идем по узкому коридору, а навстречу нам шагают два мужика. Один в полицейской форме, а второй – такой весь ухоженный, в костюме. Даже я вижу, что дорогом.

– Значит, как договорились, Степан, пришлешь материалы Вике, – говорит тот, что с костюме, поравнявшись с нами. Резко разворачивается и задевает меня. Локтем прямо в плечо. Больно, блин.

И я не удерживаю самовар и роняю его четко на ногу красавчику.

– Сука! – слышится тут же и его взгляд падает на меня. – Степан, какого хера у тебя в отделении бабы с самоварами шляются?

– Это что за чудо? – спрашивает Степан у дежурного.

– Да вот, задержали. «Зайчиха». С самоваром, – и опять ржет.

– А куда ведешь ее? Оформляй, к чертовой матери. Мало нам проблем. Еще самовара с зайцем не хватало! – вполне серьезно говорит Степан. – Ну что, Влад, идти сможешь? Или еще ущерб ей вкатаем? – теперь уже ухмыляется.

А тот, к кому он обращается, не отводит от меня взгляда.

– Отдай ее мне, – произносит также серьезно.

Я хмурюсь. Наклоняюсь и поднимаю самовар.

– Что значит «отдай»? – басит Степан. – Нахрена она тебе? Видно же, что проблемная. Сейчас оформим, чтобы урок был на будущее. Хоть восемнадцать есть? – спрашивает у меня.

– Мне двадцать! – заявляю гордо.

– А чего мелкая такая? Кушаешь плохо? Или только чаи гоняешь?

И все трое ржут. Вот придурки!

– Серьезно, Степан, отдай, – говорит мужик в костюме. – Перевоспитать хочу. Да и за ногу она мне должна.

– Что за ней? – спрашивает Степан у дежурного.

– Проезд не оплатила, по рельсам бегала, сопротивление оказала. Пока все, вроде.

– Уууу, какой список, – присвистывает Степан. – На административку точно потянет.

– Сколько? – спрашивает «костюм».

– Да так забирай. Геморроя меньше будет.

– Подождите, – я решаю, наконец, вступиться за себя. Я же не вещь! Что они вообще думают?

– Здесь остаться хочешь? – спрашивает «костюм». – Оформят по полной. И в школу отправят в личное дело.

– Какая школа? Двадцать мне!

– Не суть. Идешь со мной или здесь остаешься? – берет меня за локоть.

Оборачиваюсь и смотрю на клетку, потом на дежурного. От «костюма» убежать однозначно легче будет.

– С вами, – бурчу под нос и дергаю руку.

– Тогда пошли, – усмехается «костюм».

Он прощается с полицейскими и ведет меня за локоть на выход.

– Ну что? Поехали? – говорит, сощурившись, подходя к дорогой тачке.

– Куда?

– Чаи гонять. Раз тебе уже двадцать есть, – усмехается.

– Ага, – киваю и замечаю, что рядом совсем спуск в метро. Огонек, это шанс!

– Звать тебя как? – спрашивает мужик.

– Аглая, – вру, не краснея.

– Аглая с самоваром. Мммм, такого у меня еще не было, – ржет он. – Садись, – открывает дверь.