Мишень для эгоиста

– Ты чего? – спрашивает Машка. – Свежие же.

– Не буду. Спасибо.

– А чего так? Ты же обожаешь корицу.

– Теперь нет. Слушай, а корицу добавляют в мужской парфюм?

– Ага, – кивает Маша, отпивая кофе. – Очень популярный аромат. А чего? Подарок кому-то выбираешь? Слушай! А что там с Алмазовым? Он проводил тебя, да?

– Маш, тут такое дело. Он маньяк.

Машка удивленно смотрит на меня.

– Да! – киваю я. – Он меня изнасиловать хочет!

– Нууу, – тянет она с улыбкой, – может, и пора? Чего тянуть-то?

– Ну, может, я хотя бы должна этого хотеть? – спрашиваю строго.

– Ой, с таким мужиком любая захочет! Он целовал тебя, да? Чего краснеешь? Понравилось?

– Нет, – бурчу я. – Не хочу я с ним. Уж точно не в первый раз. Но на практику надо ходить. Что делать, ума не приложу. Он же так и будет меня там зажимать.

Машка лишь кивает.

– Слушай! – восклицаю я. – А что если попросить кого-нибудь роль моего парня сыграть? Чтобы Алмазов понял, что у меня есть жених!

– Ты что? – Машка машет рукой. – Мужики, наоборот, еще больше хотят, когда знают, что ты кому-то еще нужна! Инстинкт! Отнять и сделать своей. Примитив, но это именно так и работает! Если он узнает, что у тебя кто-то есть, точно изнасилует прямо на столе у себя.

Она смеется! А мне-то не до смеха!

– И что тогда делать?

– Хм. Есть вариант. Вот, – и Машка ставит передо мной на стол бутылочку с каким-то зеленоватым порошком.

– Что это? Колдовской отворот? – спрашиваю я.

– Это фуксин.

– Что?

– Неважно. Короче, краситель. Давай тебе руки пятнами покрасим. Как будто у тебя зараза какая-то!

Смотрю на подругу выпученными глазами. Но она серьезна.

– Думаешь, поможет? – я приподнимаю бровь и разглядываю странный сосуд.

– Ты что! Мужики такие брезгливые! Когда он увидит, что у тебя пятна на теле, вообще не притронется к тебе! Как бабка отшепчет!

– Господи, Маша, где ты этого набралась? И откуда у тебя фуксин?!

– А мы репортаж делали на ткацкой фабрике. Там отсыпали. Кстати, я уже пробовала на себе – работает. Гондон один больше даже не здоровается.

– Так, ладно, а как его использовать-то?

– Разводишь теплой водичкой и ватной палочкой мажешь. Давай. Я тебе первые пятна нарисую.

Встает и идет к раковине. Возвращается уже с разведенным раствором.

– Только в течение дня обновляй! – говорит, пока тыкает мне ватной палочкой по рукам.

Цвет какой красивый. Яркий.

Но выглядит на руках моих это ужасно. Даже мне самой противно.

– Может, на лице еще потыкать? – всерьез спрашивает Машка.

– Не-не, на руках очень убедительно выглядит! – отмахиваюсь я. А то ведь с нее станется.

– Ну все, – довольно произносит Машка. – Как придешь, сразу к нему иди. Ну там повод найдешь. Типа подписать чего. И ручками так своими перед ним. Потом расскажешь, как он, – подмигивает мне.

ГЛАВА 23

Анна

Проводив Машку, еду на практику. И тут звонит папа.

– Аня, а ты почему на практику не ходишь? – спрашивает он.

– Да я подумала, что все равно ведь адвокатом хочу быть. Поэтому мне лучше в адвокатской конторе практику пройти, – не говорить же папе правду.

– Я не одобряю твоего решения, но ладно. Пришли мне потом контакты этой конторы. Я пробью, что за люди, – ох, уж папа. Все у него должно быть под контролем. – И вот ещё что. Антон говорит, что никак не может дозвониться до тебя.

Господи. Антон ещё этот. Конечно, он не может дозвониться. Я же не беру трубку.

– Не знаю, – опять вру я.

Блин. Что-то я много вру папе. Мне не по себе от этого. Ведь у нас с ним очень хорошие отношения. И по сути я сейчас так веду себя из-за одного человека! А вот и он! Стоило вспомнить. От «Тигрули» приходит сообщение.

– Пап, я в метро уже захожу. Давай вечером ещё созвонимся?

– Хорошо, Анюта. Позвони Антону.

– Ой, связь уже пропадает. Пап? Алло? Пап? – и я завершаю звонок.

Я уже и забываю про свои руки в пятнышках, но, стоит мне войти в вагон и уцепиться за поручень, как взгляд рядом стоящего мужика, наполненный омерзением, возвращает мне память.

Он убирает свою руку с поручня и вытирает ее о штаны. Отходит.