– Да.
– Спускайтесь. Я от Амира Каримовича.
И гудки. Сухо. Строго по делу.
– Кто это, Кать? – тетя Валя, похоже, замечает мое волнение.
– Это за мной, – отвечаю я, вставая.
– Кать, ты что затеяла, а? Не ходи. У меня оставайся. И с деньгами решим что-нибудь. Я у детей поспрашиваю. Если есть, не откажут. Катерина?
– Все в порядке, – подхожу и обнимаю ее. – Все в порядке. Все хорошо будет. Не переживай. Я завтра позвоню тебе.
Вдыхаю воздух полной грудью и выходу из квартиры.
На улице, перед подъездом стоит черная тонированная машина. Из нее выходит водитель и открывает передо мной дверь заднего сиденья. Все это молча. Смотрю в каменное лицо, на котором ни одной эмоции, и сажусь.
Мы едем достаточно долго. Меня везут за город. Наконец, машина останавливается возле большого красивого дома за высоким забором.
Водитель также молча помогает мне выйти и провожает до двери. Я собираюсь постучать, но дверь сама открывается. Меня встречает худощавая женщина, на вид ей около пятидесяти лет.
– Здравствуйте, – говорит холодным тоном. – Меня зовут Изольда Игоревна. Я управляющая в этом доме. Амир Каримович предупредил меня насчёт вас. Пройдёмте, я покажу вам вашу комнату.
И, не дожидаясь от меня ответа, она разворачивается и каблуками отстукивает каждый свой шаг. Я иду следом.
Изольда Игоревна открывает какую-то дверь и обращается снова ко мне:
– Ваша комната. Здесь есть все необходимое. Если что-то понадобится, обращайтесь сразу ко мне. Амира Каримовича не беспокойте. Тамерлан в соседней комнате. Он сейчас спит. Вы примите душ и я отведу вас к нему на вечернее кормление.
Так. Значит мальчика зовут Тамерлан.
– Я принимала душ сегодня с утра, – говорю я.
– Прежде чем идти к ребенку, вы примите душ, – произносит тоном, не терпящим возражений. – Таковы правила.
– А можно сразу узнать все правила? – понимаю, что надо успокоиться и не нарываться. Ни к чему. Я же сама согласилась. Это я пришла в их дом. В их дом с их правилами.
– Да, безусловно, – также холодно отвечает она мне. – Вы ознакомитесь с ними сразу же после кормления Тамерлана.
Окидывает меня строгим взглядом и уходит.
Мне немного не по себе от знакомства с Изольдой Игоревной. Но я ведь буду мало ее видеть? Мне главное с малышом разобраться.
Послушно иду в душ.
Вся комната выглядит очень богато. Оснащена по последнему слову техники. Дорогой ремонт, интерьер. Но как-то холодно во всем этом великолепии. Не хватает человеческого тепла, что ли.
Я быстро переодеваюсь и выхожу в коридор. А там у двери меня уже ждет Изольда Игоревна. Молча еще раз осматривает меня, разворачивается и идет к соседней двери. Я следом.
Заходим в светлую просторную комнату. И сразу детский плач прорезает слух. У меня сердце сжимается.
У стены стоит детская кроватка, а возле нее сидит милая пожилая женщина. Увидев нас, она сразу же встает и идет навстречу.
– А это кормилица? – улыбается, глядя на меня.
– Да, – сухо отвечает Изольда. – Екатерина Валерьевна. Как Тамерлан?
– Капризничает. Почти не спал. Не знаю, что и делать. И на руках плачет. Может, животик. А меня София зовут, – опять смотрит на меня. – Я нянечка. Присматриваю за малышом. Проходите, Катерина.
Эта женщина, в отличие от Изольды, кажется мне очень дружелюбной, располагает к себе. И я улыбаюсь в ответ.
Несмело иду к кроватке. Плач не перестает. У меня слезы подступают. Потому что я вижу малыша. Хорошенького малыша. С темненькими волосами и огромными черными глазами. И он мне очень напоминает моего Матвея. Так сильно напоминает, что у меня сердце сжимается.
Глупая. Конечно, все малыши похожи друг на друга. К тому же у моего сына и этого малыша разница пара часов, как сказал доктор. Поэтому они мне и кажутся похожими.
Не спрашивая, тянусь к малышу и беру его на руки. Прижимаю к груди. Он часто моргает и успокаивается.
– Хороший знак, – улыбается София. Перевожу взгляд на Изольду, но та стоит как Снежная Королева, поджав губы. Ноль эмоций.
С малышом на руках иду к дивану. Сажусь и, глядя в черные глазки, расстегиваю блузку.
Близость младенца дает о себе знать. Я чувствую, как опухают груди от прибывающего молока.
– Тихо, тихо, маленький, – шепчу я, не отрывая взгляда от мальчика.
Почуяв запах молока, он начинает водить носом и ртом пытаться ухватиться за заветную цель. Помогаю ему рукой и зажмуриваюсь от того, как крепко он впивается в меня. Я уже отвыкла.
Малыш жадно сосет молоко, а на меня накатывает такое блаженство. Мне так не хватало этой простой радости. Но в тот же момент становится горько. От осознания, что где-то там одиноко лежит мой малыш. Мой сыночек. Без моей ласки.
Закрываю глаза, пытаясь не заплакать.
Все будет хорошо. Матвею сделают операцию и все будет хорошо у нас.
– Наверное, голодный был, – отрывает меня от мыслей вздох Софии. – Я уж чего только не предлагала ему.
– И молоко пить не стал? – спрашивает Изольда.
– Нет. Попробовал и опять в плач. Но сейчас все хорошо, – улыбается, глядя на нас с малышом. – Получил свое.
Малыш сосет, прикрыв глаза, и постепенно засыпает. Отпускает грудь и я отношу его в кроватку.
– Все, заснул, – София поправляет тоненькое одеяло. – Ты тоже спать иди, Катюш. Можно я так называть буду?
– Конечно, – улыбаюсь в ответ. – Может, я лучше останусь?
– Нет-нет, иди поспи хоть пару часов. Тамерлан ночью встанет, опять грудь потребует. Изголодался за этот день. Вон, как впился. Я тебе принесу его. Иди к себе, – гладит меня по спине.
Я еще раз смотрю на мальчика. И ком к горлу подступает. Ведь по сути, оба малыша несчастны, и мой Матвей, и Тамерлан. Только у Матвея есть шанс быть с мамой, а у этого мальчика – его нет…