Отдельно Взятая Жизнь

"Здравствуйте  дорогая Алена Николаевна!

Рад сообщить, что здоровье у меня хорошее, гуляю, местными красотами любуюсь, а вот  старушка Жакаевна крепко приболела, не климат ей здесь, аж кровью кашляет. Беспокоюсь за нее и скучаю по нашим приятным беседам.

Целую крепко, Ваш  Иван Андреевич Подземельнов."

Этой  же ночью приснился мне Саня. В чистой белой  рубашке, с зачесанными назад влажными волосами он сидел  рядом со мной на нашей поляне, покрытой одуванчиками,  смотрел на меня и улыбался.

Я проснулась с  чувством  покоя и законченного дела  на душе.

Разве  нами двигала  только месть? Нет  это была не столько  месть, сколько  желание  справедливости.

Я знаю, Господи, ты сказал, что,  сам выносишь приговор, "мне возмездие и аз воздам".

Но, у тебя Господи, время течет иначе чем у нас, простых смертных.

Земля пухом тебе, Санечка.

Я НАЙДУ ТЕБЯ

2 часть

Мама!-Юлька прибежала, топоча толстенькими ножками– посмотри, что  у меня есть.

В розовом кулачке  беспомощно торчали  задние ноги серого кузнечика.

– Отпусти его, солнышко– сказала я–  это кузнечик, он так здорово прыгает.

Юлька разжала кулак, кузнечик почувствовав свободу, собрал все силы, оттолкнулся и отпрыгнув исчез в  густой траве.

-Не надо их ловить доченька, им пусть живут, они маленькие, им больно когда мы их хватаем.

–И бабочек тоже?

–И бабочек.

Юлька унеслась в сад, а я вернулась к работе. Передо мной на мольберте стояла картина, я  спешила закончить, пока  розовый утренний свет не поменялся. на интенсивно желтый дневной. Я смешивала краски, подбирая нужный оттенок, а в голове  проносились события прошлых лет. Моя обожаемая Юлька родилась от  короткого романа с Андреем.

После мрачных событий, о которых не хотелось лишний раз вспоминать, я упала в объятия Андрею, как только он появился на моем пороге  майским вечером с  букетом цветов и балыком дальневосточной кеты.

Я  и раньше была не бог весть каким экстравертом, а тут и подавно, отгородилась от мира.  Новые знакомства значили для меня теперь лишь боль возможных потерь.

Хотя я выиграла суд с помощью Андреева адвоката и моя квартира на Краснофлотской благополучно вернулась, я туда не ходила, слишком больно было вспоминать об оскверненной Жакаевым нашей с папой счастливой жизни. Та квартира являлась для меня  теперь символом угрозы и  я предпочитала растить появившуюся на свет  Юльку в дедовой двушке.

С  Андреем у нас сложились теплые спокойные отношения, он периодически  вывозил нас с Юлькой в Москву, Сочи и на местные турбазы.

У Андрея уже была семья: молчаливая жена и двое белоголовых  мальчиков близнецов. О разводе не могло быть и речи, да я и не настаивала, решив пусть идет все своим чередом. Главное, все живы-здоровы, а там как нибудь образуется.

Замуж я совершенно не стремилась. Я обнаружила, что стала  быстро уставать от присутствия других людей. Словом, когда Андрей  появлялся с продуктами и подарками для Юльки на выходные  дважды в месяц, такой алгоритм замечательно  меня устраивал. Он приезжал с ночевкой,  мы с Юлькой ему радовалась, тем не менее, когда ему нужно было уходить, я с огромным облегчением закрывала за ним дверь, слушая удаляющиеся шаги.

Подруг по училищу я практически не видела и не хотела видеть, на Фейсбуке и в одноклассниках меня тоже не было, а новых друзей не завела, так и жила одиночкой.

Я рисовала идиллические пейзажи и натюрморты, выставляла свои работы в местные галереи, иногда их покупали, и тогда я очень гордилась собой.

Но мысленно я почему не могла  совсем оторваться от прошлого, даже заботы о моей горячо любимой Юльки не очень отвлекали.

Однажды под вечер, дочку забрал Андрей, показать своим старикам, а я осталась одна.

Я проснулась в шесть утра, посмотрела на застеленную  розовым покрывалом  Юлькину кровать, и вдруг быстро одевшись в спортивный костюм, поехала на остановку Лесной институт.

Вскоре я уже стояла на моей тайной поляне. Столб, в который было  кинуто так много ножей и выпущено так много выстрелов, теперь подгнил у основания и лежал  распадающийся в  коричневую труху.

Я двинулась знакомым маршрутом  вглубь леса, вдыхая запахи лежалой листвы,   новорожденных грибов и нагретой хвои. Я перешагивала через кучи хвороста, огибала подозрительные места, узнавая чутьем дорогу  вышла к бурелому, которого стало еще больше. Обдираясь о сучки, я расчистила  покрытый наросшим мхом вход в землянку и  всхлипнула. На мгновение мне почудился рядом Саня.

Я  с усилием открыла успевшую врасти в землю дверь. В землянке было сыро и пусто, но все также стоял  почерневший стол, а на лежанке лежало полусгнившее тряпье. Сердце мое бешено заколотилась, словно я сейчас увижу Саню и саму себя, тоненькую с решительно сжатыми губами.

Я стала осматривать землянку, тут же побежали в разные стороны  потревоженные мокрицы и сороконожки. На полке в пластмассовом пенале Саня хранил ножи, ложки вилки, всего по две и консервный нож.

У печки я обнаружила стеклянную трехлитровую банку, закупоренную железной крышкой, а в ней письмо. Руки мои задрожали, я открыла банку консервным ножом, осторожно вытащила  письмо и стала читать:

"Алена, если ты читаешь это значит мне  пришли кранты. Ты не убивайся по мне, ?главное живи сама. Кто нибудь пришьет этого козла и без тебя. Тебе надо жить за нас двоих. Я тебя давно люблю, только чего то стыдно было всегда сказать. Я часто мечтал, что мы однажды поженимся. Ты береги себя, Аленушка. Целую крепко. Саша."

Я вышла и зарыдала в голос.

Слезы лились фонтаном. Я плакала обо всем том, что я запретила себе вспоминать, но оно прорывалось гнойниками в мои тревожные сны, а еще  и  наяву знакомыми  движениями или посадкой головы у случайного прохожего.

Я  стала часто приходить в землянку, и приводить ее в порядок. Постепенно прочистила вентиляцию, выбросила старую мебель, поставив   пластиковую дачную мебель: шезлонг, стул и стол. И даже однажды притащила  несколько кирпичей, подремонтировать печь.

* * *

Спустя месяц Андрей позвонил и пообещал нам с Юлькой  трехдневную  поездку на теплоходе по Яровке. У Андрея дела шли  не очень хорошо:  классический упадок хорошо когда то начинавшегося бизнеса. Но, мелкие радости мы пока еще  могли себе позволить. Я прихватила этюдник, краски, карандаши. Собрала чемоданы, розовый  в белую клеточку Юлькин и черный мой. С утра примчался Андрей, перецеловал нас,   подкинул к потолку визжащую от восторга Юльку и мы отправились к месту посадки.

Теплоход "Нижнеярский речник"  уже был заполнен  оживленной пестрой публикой. Дав гудки, он медленно отчалил, а мы тут же пошли искать приключений.

На палубе  заиграла популярные песни местная группа, потом выступал фокусник.

Я устроившись в стороне, делала наброски артистов, Андрей фотографировал все подряд, а Юлька открыв рот, наблюдала движение вокруг. По обеим берегам Яровки  располагались селения, перемежающиеся с лесами. Моторные лодки носились в разных направлениях.

Шел второй вечер путешествия, Юлька утомленная множеством событий зевала и терла глаза.  Андрей отнес малышку в каюту, уложил, и  когда на небе высыпали звезды,  мы танцевали на палубе под медленный блюз

По такому случаю я одела  бирюзовое атласное платье с открытой спиной и выглядела великолепно. Разгоряченный Андрей заказал официанту бутылку шампанского в каюту. Мы вернулись в обнимку, Юлька спала за занавеской, а мы тихо, чтобы не разбудить  ребенка, целовались. В дверь постучали, просунули шампанское, мы  выпили, потом у меня закружилась голова и я отключилась.

Разбудил крик Андрея:

– Аленa! Юлька пропала!

Я подскочила как пружина.  На столе по прежнему стояли недопитые бокалы, полбутылки шампанского. Вещи  Юльки все на месте: клетчатый чемоданчик, розовые туфельки, а Юльки нет.

Я взвыла от страха, а по судну шло объявление "Внимание! пропал ребенок".