Кукловод

Китель хмыкнул:

– Ладно! Будь по-вашему! Сейчас тебя, цыпочка, увезут в город. Гуляй, рванина, от рубля и выше! На! Держи от папочки Кителя пять червонцев на пропой! Но завтра, в ротик тебе дышло, будешь ждать на условленном месте. В полдень. Опоздаешь хоть на минуту, твой дружок останется без кочерыжки, а там и с тобой приключится очень неприятная история. Из-под земли достанем!

Алина побледнела, но ответила твердо:

– Я не опоздаю.

Мы с ней расцеловались, и Китель увел мою последнюю надежду с собой.

Я не сомневался, что мафиози не оставят ее без присмотра. Так что же? Общеизвестно, что опытные проститутки имеют слабость к старичкам. Те и утомляются быстрее, и на подарки более щедры. Так что ее визит к Мамалыгину будет выглядеть со стороны абсолютно естественно.

Лишь бы она не просчиталась! А как просчитаться – в доме-башне на каждом этаже всего четыре квартиры. На его двери – табличка с фамилией.

Нет, всё должно пройти гладко.

И тут меня будто током шибануло. Господи, да ведь я ничего не сказал ей про обруч! И она не спросила, приняв, должно быть, его за одну из тех модных железок, которыми в ту пору увешивали себя многие мои ровесники.

И выходило, что дамоклов меч по-прежнему висит над моей шеей! А Мамалыгин, не имея точной информации, может сам же обрушить этот меч…

Я провел бессонную ночь. Да еще ранка разболелась.

Но вот лязгнул засов. Вошел какой-то хмырь, принес воду, бритву, металлический таз. После утреннего туалета мне подали завтрак, но есть я не мг. Воображение рисовало одну и ту же картину: резкий щелчок, острый удар по мышцам, мгновенная боль и – сознание проваливается в бездну, душа отлетает от обезглавленного тела Вадима Ромоданова. Недолог был твой век, мечтатель…

Между тем, появился Китель, одетый с иголочки и весь какой-то торжественный. Чуть ли не обнюхал меня.

– Чего такой бледный?

– Волнуюсь… – через силу пробормотал я. – И еще ухо болит…

– Я тоже волнуюсь, – признался он. – Ты мне очень нужен, приятель. Не дури, и всё будет хорошо. Это я тебе обещаю. А я умею держать слово. А от боли вот тебе таблетки. Глотни пару штук, будет легче.

Тип, приносивший завтрак, обработал мою ранку, аккуратно наложил свежий пластырь. Таблетки сняли боль. Мне помогли облачиться в строгий черный костюм, а зловещий обруч замаскировали цветным шейным платком, да так ловко, что он стал совершенно незаметен.

Я посмотрел на себя в зеркало: молодой респектабельный активист.

По мере приближения заветного часа Китель нервничал всё заметнее. Ходил из угла в угол, набычившись, ссутулив плечи и сцепив за спиной сильные руки, – ни дать ни взять борец-тяжеловес перед решающей схваткой.

Наконец в каморку просунулась чья-то лохматая голова:

– Привезли!

Китель шумно выдохнул:

– Пора! Ну, с богом! Вперед!

Я не ошибся, предположив, что меня содержат в подвале. По крутой, выщербленной лестнице мы поднялись наверх и оказались на захламленном дворе, буйно заросшем высоченным бурьяном и крапивой. Яркий солнечный свет, которого я был лишен более суток, слепил глаза. Свежий воздух пьянил.

Напротив приземистого бетонного бункера, из которого мня только что вывели, тянулось полуразрушенное кирпичное здание барачного типа, в стороне ржавело несколько раскуроченных тракторов без гусениц. Вокруг покосившегося, но высокого деревянного забора, обтянутого поверху колючей проволокой, задумчиво шумели о чем-то стройные сосны. Местность была явно загородной.

Перед распахнутыми металлическими воротами стояли две «Волги» – молочная и салатовая. Рядом тусовались с полдюжины подручных Кителя. Среди них – Макс.

В салоне одной из машин я разглядел сидевшую там Алину. Но черты ее лица искажались сияющим на солнце стеклом, и я тщетно силился разгадать, какую весточку она принесла.

– Готов? – хрипло спросил Китель.

– Да… – кивнул я. – Остается сделать самое главное: перенять энергию у Алины. Эту процедуру я совершу на ваших глазах, но прошу ничем не отвлекать моего внимания. Ваши люди должны отойти подальше. И, если вы не хотите испортить дела с первого шага, то прикажите им воздерживаться от комментариев.

Как ни удивительно, Китель воспринял мои требования с полной серьезностью. Тут же отдал распоряжение, и мордовороты гуськом потянулись за ворота. Сам Китель отступил к бараку.

Я остановился в центре двора и сделал Алине знак. Она выбралась из машины. Мне сразу не понравились ее затуманенные глаза.

Вот она подошла вплотную.

Растопырив ладони, я соединил их с ладошками Алины, прижался лбом к ее лбу. Пусть эти подонки считают, что я колдун. Дистанция, на которой ни находились, позволяла нам с Алиной переговариваться шепотом без особой опаски.

– Говори!

– Его нет…

Вот этого-то я не ожидал!

– Я заходила несколько раз. Днем, вечером. Соседка сказала, что видела его с чемоданом. Я всё равно зашла еще ночью, потом еще несколько раз с утра. Его нет! Оставила записку соседке, попросила передать лично в руки только ему, но… – На ее глаза навернулись слезы. – Миленький, что же будет?

А ничего уже не будет. Конечная станция. Просьба освободить вагоны. Самое многое через час Китель убедится, что я водил его за нос. Никаких отговорок он больше не потерпит. Похоже, не пощадят и Алину, мою «ассистентку». Но мне это уже без разницы.

Тем не менее, я поцеловал ее в румяную щечку.

– Прости меня, Алина!

Она отшатнулась:

– Почему ты так целуешь?

– Как?

– Как мертвую.

– Тебе показалось…

Я обвел взглядом сосны, небо, причудливые разводы облаков… Неужели я вижу это в последний раз?

– Эй, у вас готово? – нетерпеливо поинтересовался Китель.

Отнекиваться не имело смысла.

– Порядок…

– Тогда по машинам! Ты, гипнотизер, садись в белую, а девка – в зеленую.