Астроном, внук Сотрясателя Вселенной

Таким образом, не разобранные камни в точности соответствовали общему числу убитых и пропавших.

Улугбек долго стоял в молчании у этой весьма впечатляющей груды, размышляя о той цене, которую приходится платить за победу, и об ответственности, выпадающей на долю полководца.

И все-таки в нем преобладала гордость.

Возвращаясь с богатой добычей в Самарканд через “Ворота Тимура”, он велел сделать надпись на одной из громадных скал:

“С помощью Аллаха величайший султан, покоритель царей народов, тень бога на земле, опора ислама Улугбек – да продлит Аллах время его царствования! – предпринял поход в страну монголов и от того народа вернулся невредимым!”

Текст, конечно же, содержал множество преувеличений и натяжек, но этот аванс казался Улугбеку оправданным. Он ничуть не сомневался, что впереди его ждут еще более громкие победы.

Именно из этого похода он привез нефритовые плиты и повелел сделать из них парадное надгробие для усыпальницы деда.

Тем самым он исполнил пожелание “сотрясателя вселенной”, высказанное тем при жизни.

Вот он и добился своей доли славы!

Оказалось, что это очень приятно!

Придворные поэты сравнивали его с Искандером Двурогим, в Герате его встречали как триумфатора.

Шахрух предложил ему готовить новый поход, на этот раз против кочевых узбеков и обещал прислать не только подкрепление, но и денег.

Байсункар, ставший к этому времени визирем, откровенно завидовал популярности брата.

И даже их мать, царица Гаухар-Шад, всегда выделявшая Байсункара, на этот раз с явным интересом внимала рассказам старшего сына.

В приготовлениях к новому походу время летело незаметно.

Шахрух, как и обещал, прислал войско под командованием третьего сына – Джуки.

Но общее руководство оставалось за Улугбеком.

Наконец, ранней весной 1427 года Улугбек двинулся на север во главе многочисленной армии.

Ни он, ни его эмиры, ни Шахрух, ждавший в Герате гонцов, не сомневались в успехе – слишком много средств было вложено в эту военную кампанию, слишком много связывалось с ней надежд.

И вдруг оказалось, что дикие степные орды совсем неплохо владеют тонкостями военного искусства!

Улугбек, все еще пребывавший в состоянии эйфории от последнего успеха, угодил в

ловушку, как простодушный пастушок.

Враг появился там, где его совсем не ждали.

Сражение, едва начавшись, было проиграно самым постыдным образом.

Воины Улугбека бежали в панике, бросая оружие и срывая с себя тяжелые доспехи.

Ни Улугбек, ни его эмиры даже не пытались навести хотя бы какое-нибудь подобие дисциплины среди бегущей массы.

Напротив, поддавшись стадному инстинкту, они бежали вместе со всеми, пригнувшись к гривам своих скакунов.

Этот отчаянный бег продолжался до самых стен Самарканда почти без остановки.

Маршрут катившейся назад лавины проходил через тесные “Ворота Тимура”, где едва не возникла давка.

Во всяком случае, у Улугбека была возможность перечитать на скале хвастливую несмываемую надпись, которая в этой ситуации была преисполнена издевательского смысла.

В эти минуты до боли ясно он осознал: все его мечты о воинской славе были наваждением шайтана, никакими военными талантами он никогда не обладал, и главная вина за позорное поражение лежит на нем одном!