Развод

Лао Ли воспринял это как спасительный намек: раз пить будут не все, не стоит заказывать целую бутылку.

Подъехала машина. Через мгновение влетел Сяо Чжао, держа Лин на руках, за ним вошла госпожа Ли с сыном. Девочка готова была расплакаться от страха и скривила губки, но, увидев отца, почувствовала себя увереннее и схватила Сяо Чжао за нос.

– Господа, разрешите представить вам королеву! – Сяо Чжао торжественно поклонился.

Госпожа Ли так растерялась, что забыла даже отвесить поклон, и стояла с открытым ртом. Одной рукой она держала за руку сына, а другой сделала какой-то неопределенный жест в знак приветствия. Сяо Чжао хотел спрятать улыбку, но она играла на кончиках его бровей; он был очень доволен собой.

– Госпожа, не хотите ли сигарету? – Он подал ей пачку, но вместо матери сигарету схватил Ин.

Девочка подбежала к нему, хотела отобрать и разревелась. Мать больно шлепнула мальчика по затылку, но он не заплакал. Гости едва сдерживали смех. Госпожа Ли была в своем неизменном голубом халате, очень широком и без каймы, шею туго перетягивал новый шарфик. Она удивленно смотрела на всех и ничего не могла понять.

– Госпожа Ли, пожалуйста, сюда! – Сяо Чжао решил усадить ее во главе стола.

Она взглянула на мужа: тот почернел от злости.

И снова спасение пришло от Чжан Дагэ: он предложил каждому выбрать себе место.

Госпожа Ли едва не села на пол – Сяо Чжао умышленно отодвинул ее стул. Все уставились на нее, кроме Чжан Дагэ.

Официант подал меню. Сяо Чжан передал его госпоже Ли, однако Лин, сидевшая рядом, выхватила его и сказала:

– Что это такое, ма? Я возьму поиграть. – И девочка спрятала меню в карман. Сяо Чжао все это казалось очень забавным.

– Откроем коньяк! – Он налил госпоже Ли, она сказала, что не пьет, а сама поднялась с рюмкой в руках.

«Сядь!» – хотел сказал Лао Ли, но промолчал, судорожно проглотив слюну.

Подали закуску, первой, конечно, предложили госпоже Ли, она единственная дама за столом. Официант с огромным блюдом в руках застыл возле нее как истукан.

– Да ты поставь его здесь! – предложила она.

На этот раз Сяо Чжао не сдержал смеха, но Чжан Дагэ снова пришел на помощь.

– Начинайте с другого конца, – сказал он официанту, – не будем следовать этикету, пусть все чувствуют себя свободно, а на чаевые мы не поскупимся.

Заметив, что блюдо уносят, Лин спрыгнула со стула, бросилась за официантом и упала. Мать поспешила к девочке, постучала по полу:

– А ты побей, побей пол! Он бяка, ушиб нашу девочку. Лин постучала кулачком по полу, из г лаз выкатилось

несколько слезинок.

Лао Ли весь взмок. Он не любил пить, но в этот вечер изрядно выпил. Видя, что все пьют, даже муж, госпожа Ли отпила чуть-чуть из рюмки, коньяк обжег рот, она невольно прижала к себе Лин, и та рассмеялась.

Лин не умела есть вилкой и ножом, все время их роняла, а мать так усердно работала ножом, что тарелка ездила по столу; девочка отвернулась и глотнула слюну.

Сяо Чжао был в восторге.

Господин У влил в себя две стопки коньяку, и они вылились из него целым потоком слов. Он рассказывал госпоже Ли о днях былой славы, о своих победах в боксе. Госпожа Ли не знала, что отвечать, то краснела, то бледнела. К счастью, Чжан Дагэ заговорил с ней о домашних делах, вспомнил печку. Чтобы выказать свою доброжелательность, господин Сунь беседовал с госпожой Ли на том языке, который считал официальным. Она же решила, что господин Сунь говорит с ней на иностранном языке нарочно, чтобы посрамить ее, еще больше покраснела и продолжала молчать. А господин Сунь радовался в душе, что госпожа Ли не понимает официального языка.

Лао Ли сидел как на электрическом стуле. В тело, казалось, впились иголки. Хорошо еще, что сынишка отвлекал его – Лао Ли с остервенением резал мальчику мясо и мог не смотреть на жену.

Сяо Чжао предложил Лао Ли выпить. Не поднимая головы, Лао Ли в два глотка осушил рюмку. Тогда Сяо Чжао повернулся к госпоже Ли:

– Госпожа, ваш муж выпил, теперь очередь за вами!

Госпожа Ли хотела было подняться, но Чжан Дагэ сказал:

– Госпожа Ли, ешьте эти чертовы европейские блюда, не стесняйтесь.

Она хотела поднять рюмку, Чжан Дагэ опять вмешался:

– Дорогой У, помогите госпоже Ли, коньяк крепкий, а ей надо присматривать за детьми.

Господин У был польщен, что Чжан Дагэ обратился именно к нему:

– Я человек военный, госпожа, могу выпить и две бутылки. – Он осушил рюмку, крякнул и победоносно вытер рот рукой. Однако этого ему показалось мало. – Лао Ли, давай теперь выпьем за твою супругу! Давай! – И он опрокинул еще рюмку. Потом крикнул: – Откройте бутылку!

Лао Ли ничего не сказал и тоже выпил.

3

Лао Ли не помнил, как добрался домой. Глаза слипались, но постепенно холодный воздух вернул его к действительности. Он увидел дом, увидел Чжан Дагэ, пришел в ярость, будто хмель снова ударил в голову. Но как бы там ни было, ссориться с Чжан Дагэ ему не хотелось. Во-первых, Чжан Дагэ его не поймет – никто его не поймет! Ярость сменилась печалью. Хлынули слезы, скопившиеся за многие годы. Дети в испуге спрятались за мать, а она, голодная, опозоренная, увидев слезы мужа, тоже расплакалась.

Чжан Дагэ стал ее утешать:

– Не принимайте близко к сердцу, сестра. Все пустяки. Так дурачиться, конечно, непорядочно. В следующий раз не обращайте внимания, но и спуску не давайте! Отбрейте их как следует. Ручаюсь, они притихнут! Чем больше их боятся, тем им приятнее!

– Нет, брат, я к этому не привыкла. Разве я справлюсь с этими господами!

На сердце у госпожи Ли становилось все тяжелее. К горлу подступали рыдания.

– Не нужно, сестра! Детей напугаете!

Вспомнив о детях, госпожа Ли проглотила слезы и, высморкавшись, с обидой заговорила:

– Ты только послушай, брат, явился этот Чжао. Я его совсем не знаю и ни за что бы не поехала. Но с ним был Дин Второй. Я…

– Кто? Дин Второй?

– Да! И что бы Чжао ни говорил, Дин все ему поддакивал. Я поверила. И говорил этот Чжао так складно! Сказал, что всех жен пригласили. Я и подумала: не поеду – обидятся. Потом я пошла советоваться с госпожой Ма, что живет вон в той комнате. Она тоже знает Дина Второго и сказала, чтобы я ехала. А когда я приехала и увидела, что нет ни одной женщины, у меня глаза на лоб полезли! Никогда в жизни не встречала таких плохих людей! Никогда!

Выговорившись, госпожа Ли немного успокоилась, и Чжан Дагэ занялся Лао Ли:

– Шел бы ты спать, дружище. Плюнь! Это проделки Сяо Чжао. Стоит ли сердиться?!

Лао Ли не стал откровенничать с Чжан Дагэ, ведь он ничего не поймет.

В это время вошла госпожа Ma-старшая. После того как госпожа Ли уехала, свекровь с невесткой заволновались и проговорили весь вечер. А когда, возвратившись, Лао Ли расплакался, старушка окончательно растерялась и вошла лишь после того, как Лао Ли успокоился.