Прочитай меня

– Да. – Стараюсь казаться дружелюбной, хотя бы для того, чтобы предотвратить очередную драку.

– Можно записаться к вам на прием?

Брюнетка выглядит прекрасно, над ней поработали профессионалы. Моя помощь ей не нужна, но она хочет выведать секрет наших с Никитой отношений. Я не собираюсь обсуждать мои планы, поэтому обещаю перед отходом оставить ей номер телефона. Другими словами, лгу.

– Теперь понятно, почему вы так хорошо выглядите, – вы профессионалка, – громко говорит она с победной гримасой.

Я не реагирую на неуклюжую попытку меня оскорбить, это бессмысленно и неинтересно.

Однако Никита не упускает возможности вернуться к прошлому спору.

– Приятно быть с женщиной, которая за собой следит, а не разъедается, как свинья, – приподнимает бровь, оглядывая брюнетку.

Та скрипит зубами, на ее скулах расползаются красные пятна. Она вот-вот сорвется. Проводит ладонью по своим широким бедрам и прерывисто дышит. У нее красивая фигура, а Никита дразнит ее, пытаясь задеть и обидеть.

Так, как дразнил меня.

– А что будет, если я располнею? – спрашиваю, щурясь.

– Нет, ты не располнеешь, – уверенно и без заминки отвечает Никита. – Ты уже была толстой и знаешь, как это противно.

На нас смотрят все окружающие. Вернее, на меня. Еще бы! Слова Никиты отвратительны, у него нет никакого речевого фильтра.

Я растягиваю губы в улыбке, они кажутся резиновыми. Если покажу свое истинное отношение к Никите, то уже не смогу остановиться. Слух о том, что Королев нанял сыну спутницу с целью впечатлить элиту, будет слишком разрушительным для всех нас.

Глубокий вдох не добавляет спокойствия. Ярость струится по телу, требуя выхода.

Меня выручает случайность: отец Никиты вступает в торги. Вокруг начинается оживление, его подбадривают, желают удачи.

Над равномерным шумом раздается громогласное заявление Никиты: – Круиз?! Ты серьезно, а, пап? На фиг тебе это?! Будешь блевать от качки и обсуждать пенсию со стариками?

Королев-старший бледнеет до синевы, кажется хрупким и ломким, несмотря на немалый вес.

Я тщательно изучаю люстру, представляю, как ее снимают для чистки, как протирают каждую хрустальную каплю. Заткнуть Никиту я не могу, только если кляпом. И уйти не могу, не сейчас. Если спутница Никиты сбежит во время аукциона на глазах у всех, это добавит проблем его отцу, а я не могу так поступить.

Как будто этого позора мало, один из мужчин за столом обращается ко мне.

– Это правда, что вы были влюблены в Никиту со школьных лет?

– Правда чистой воды, да, Аля? – ухмыляется Никита. – Первая любовь навсегда, – заявляет авторитетно.

Придется сменить имя и место жительства, чтобы гарантированно не встречаться с этими людьми.

За столом ждут моего ответа, и я киваю. Со стороны моя гримаса похожа на смущение, но я испытываю физическую боль. По-прежнему сочувствую отцу Никиты, но ничем не могу ему помочь. И никакие связи и знакомства не стоят этого мучения. Королев-старший сдержал слово, представил меня влиятельным людям в косметическом бизнесе, которые пришли на вечер. Но сейчас мне не до карьеры. Мне бы выжить, не умереть от стыда. Грудь сдавило, не продохнуть. Срочно нужен свежий воздух подальше от Никиты.

– У вас очень стойкие чувства, – смеется кто-то. Если Никита считает этих людей друзьями, то зря. Над ним смеются, так же, как раньше смеялись надо мной.

И я на их стороне.

Ворчливый незнакомец продолжает крутить в руках вилку, его настроение не улучшилось.

– Как была слепой, так и осталась! – заявляет и отворачивается к сцене.

Эти слова цепляют, и я дергаю Никиту за рукав.

– Кто это? Откуда он меня знает?

– Ты что, не узнала? – удивляется. – Хотя… я его часто вижу, поэтому привык. Это Егор!

– Егор? – Жду пояснений от Никиты, но получаю ответ от хозяина имени.

– Воронцов, – бросает через плечо, обжигая меня усмешкой на перекошенном лице.

Его гримасы и раньше показались знакомыми, но даже сейчас, зная, кто он, я его не узнаю. После школы прошло всего пять лет, но… Сидящий передо мной мужик выглядит так, будто съел щуплого лохматого заучку, с которым мы проучились одиннадцать лет.

– Правда, что ли… Егор? – спрашиваю потрясенно. Так же, как одноклассники спрашивали меня на вечере встреч.

Он не спешит оборачиваться, только машет рукой, чтобы я замолчала. Ах да, аукцион.

В торгах остались трое, Королев-старший не сдается, нервно ерзает после каждого повышения цены.

– Идиот! – зло выдает Никита, глядя на отца. – Лучше бы мне деньги отдал.

Егор бросает острый взгляд через плечо. Смотрит он, конечно же, на меня, а не на Никиту, и на его лице осуждение. Вызывающе задираю подбородок, хотя внутри все сжимается от стыда. Я надеялась, что пришла на вечер инкогнито, а оказалось, у моего позора есть свидетель, старый знакомый. Школьный заучка, преобразившийся во взрослого мужчину.

Неудивительно, что я не узнала Егора. Щупленький, невысокий, он увлекался «Звездными войнами» и старался походить на одного из героев, поэтому отказывался стричься. Из-под буйной шевелюры торчал кончик веснушчатого носа. Учителя жаловались, но родители всегда вставали на сторону сына. Хочет растить космы до плеч – пожалуйста, его право. Хочет носить в портфеле световой меч из «Звездных войн» – пусть носит, ведь он никому этим не вредит. После уроков Егор накидывал плащ джедая, доставал меч и гордо шел к родительской машине.

Вспоминаю об этом и улыбаюсь. В старших классах Егор перестал размахивать мечом, но так и не постригся. А теперь он вырос, накачал груду мышц и выглядит так, словно съел трех школьных Егоров. Похоже, не одна я страдала комплексами по поводу внешности, и еще одному однокласснику удалось изменить себя в лучшую сторону. Однако на вечера встречи он не ходит, я не видела его на прошлых фотографиях. Егор всегда знал себе цену. В отличие от меня ему не нужно что-то доказывать одноклассникам.

Почувствовав мой взгляд, Егор дергается, как будто стряхивает его. Пожимаю плечами. Насильно мил не будешь. Егор всегда был острым на язык. Одноклассники считали это завистью – куда уж ему, мелкому и немощному, до парней типа Никиты! Но Егор срывал звезды в других местах – бесконечные олимпиады по математике, не только городские, но и по стране. Умный парень, ничего не скажешь. Его не слишком доставали и не дразнили, было в нем что-то особенное. Незримое превосходство, заставлявшее парней обходить его стороной и не задирать, а порой и обращаться за помощью, в которой он никогда не отказывал. С раннего детства Егор знал, кто он такой и чего стоит, и остальное его не волновало.

Мы не виделись и не общались со школы, и, в принципе, мне все равно, что он обо мне думает. Вернее, я хочу, чтобы мне было все равно. Нам вместе детей не крестить. Пусть считает, что я до сих пор влюблена в Никиту и рада терпеть его выходки.

Никита ерзает, не может усидеть на месте. Аукцион его не интересует. В то время как остальные следят за действом, он перебрасывается взглядами с женщинами за соседними столиками и одновременно что-то ищет в вырезе моего платья.

Если бы во мне осталась хоть капля влюбленности, я бы расстраивалась. Ревновала бы, негодовала из-за его поведения. Надеюсь, что Изабелла тоже переросла чувства к Никите.

Допив вино, он вертит головой в поисках официанта.

– Должно же у них быть что-то покрепче…

– По-моему, тебе уже хватит, – говорю осторожно.

– Да ты что, детка, я только начал. Я большой мальчик, – весело дергает бровями и добавляет: – во всех отношениях!

Я выскальзываю из его рук, силясь скрыть отвращение, но моя гримаса не ускользает от Никиты. Выругавшись и оттолкнув стул, он уходит в направлении бара.

Королев-старший бросает на меня встревоженный взгляд. Пусть уволит меня с почетной должности няни, но я не пойду за Никитой. Если он ввяжется в драку, так тому и быть. У моей ответственности есть пределы, и я только что их достигла.