Кладовая женских тайн

Единственным, что омрачило торжественный день, стало появление Светланы. Ближе к вечеру, в первый день гуляния, она появилась в зале и, плюнув в сторону молодых, бросила невесте:

– Тебе всё вернётся, гадина. Как со мной поступила, так и с тобой жизнь обойдётся. Отольются тебе мои слёзы, – с этими словами девушка развернулась и вышла.

– Я тебе ничего не сделала, – только и смогла прошептать ей в ответ растерянная Кристина.

Никто не успел остановить Свету. Тамада, стараясь заполнить неловкую паузу, тут же начал очередной конкурс, и полутрезвые гости переключились на развлечения. Только бабушка долго ещё качала головой и хмурилась, приговаривая:

– Ох, не к добру такие слова на свадьбе, не к добру.

После праздника молодые сразу уехали на учёбу. Ни о каком медовом месяце и речи не шло. Ребятам дали отдельную комнату в общежитии, они своими силами сделали ремонт и зажили счастливой самостоятельной жизнью.

Вот тут-то и пригодилось умение молодой хозяйки экономить и вести семейный бюджет. Денег отчаянно не хватало, особенно когда родилась Алёнка. Костя хватался за любую возможность заработать, но ни в какую не соглашался брать деньги у родителей. Кристина, несмотря на трудности, стала на сторону мужа и отказывалась от материальной помощи, упирая на то, что так семья будет крепче. Единственное, что охотно принимали молодые, были игрушки-погремушки для дочки. Девочка росла тихой и неизбалованной, в разное время её нянчила, наверное, вся женская половина общежития. Кристина не взяла академический отпуск, чтобы окончить институт вместе с мужем. Она дальновидно просчитала, что нельзя отпускать красавчика мужа одного после распределения, а значит, нужно все силы бросить на то, чтобы доучиться. Ей, конечно, шли навстречу, разрешили свободное посещение занятий, но всё равно было тяжело совмещать учёбу с заботой о маленьком ребёнке.

В этот период Кристина неожиданно сблизилась с младшей сестрой Олей, с которой у неё после школы были довольно прохладные отношения. Из капризной, противной девчонки получилась немного экзальтированная девушка, увлечённая изучением иностранных языков и древних славянских обычаев. Оля сама предложила сестре помощь, когда та совсем закрутилась с маленькой Алёнкой. И племянница прикипела к молоденькой тётушке, с интересом слушала славянские легенды вместо сказок и повторяла за Олюшкой, как она стала называть тётю, когда заговорила, иностранные слова. Было забавно наблюдать, как крошечная Алёнка, высунув от усердия язычок, повторяет за Олей:

– Кэть (cat), маусь (mouse), пыг (pig).

Тётушка терпеливо поправляет и нахваливает любимую племянницу:

– Моя умница, скоро будешь по-английски без ошибок болтать!

А малышка пыхтит и старается из всех сил.

Два года пролетели как один день, и вот уже Пономарёвы с новенькими дипломами едут покорять просторы нашей родины. По распределению они попали в Краснодарский край, в районный центр, где Костю с руками и ногами взяли технологом на птицефабрику. Кристина же проработала четыре месяца в бухгалтерии райцентра и ушла в декрет. Устраиваясь на работу, она немного слукавила и умолчала о своём интересном положении, иначе её не приняли бы на хорошую должность. Никому не нужны временные специалисты! Алёнка ходила в садик, была самостоятельной и аккуратной, не доставляя родителям хлопот – так же, как когда-то сама Кристина.

Вторая девочка, Танечка, досталась молодой мамочке сложно. Весь последний триместр женщина пролежала на сохранении, сильно поправилась и подурнела. А Костя, наоборот, расцвёл, стал мужественным, уверенным в себе. Он с первого дня пришёлся ко двору на птицефабрике. Рационы, составленные им для индюшат, сразу сказались на показателях. Начальство оценило молодого специалиста, ему выделили хорошее жильё вместо съёмной квартиры. Танюшку принесли из родильного отделения уже в новый дом. Девочка требовала много внимания, Кристина ни на шаг не могла отойти от младшей дочери. Малышка постоянно плакала, простужалась от малейшего сквозняка и покрывалась сыпью, стоило маме съесть что-то недиетическое.

Кристина так и не сбросила вес, выглядела старше своих лет и смотрелась нелепо рядом с красавцем мужем. Костя, конечно, по мере сил помогал жене с детьми, но дома чаще всего он бывал только по ночам. Работы на птицефабрике оказалось много – нужно было оправдывать доверие руководства.

Когда молодые выбирались в гости (а Танюшка позволяла это довольно редко), Костя в шутку жаловался друзьям, что супругу ему в местном роддоме подменили. А приятельниц Кристинки ставил ей в пример, упирая на то, что жена теперь совсем не та девушка, которую он брал замуж.

– Кристюшка, ну вспомни, какая ты была стройная и быстрая, а теперь прямо матрона. и двигаешься, как неторопливая гусыня.

Кристина сердилась, а приятельницы, когда им становилось совсем неловко от слов Кости, отшучивались, говоря, что они-то своим мужьям максимум по одному ребёнку родили, а его жена, героиня какая, на двух решилась. Время было сложное, и многие откладывали рождение наследников до лучших времен. Так что Пономарёвы со своими двумя девчонками выбивались из общей массы. Костя, конечно, мечтал ещё и о сыне, но не в ближайшие несколько лет. Кристина тоже была не против, раз мужу так хочется мальчика.

Прошло два года. Младшая дочка переросла детские болезни, но педиатры не рекомендовали отдавать её в садик. Пономарёвы нашли няню, пожилую женщину, воспитательницу на пенсии, и Кристина наконец-то вышла из декрета. К этому времени она села на жёсткую диету, похудела, похорошела, но взгляд её изменился раз и навсегда. Теперь она смотрела оценивающе и изучающе на всех девушек и женщин младше тридцати лет. И причина для этого была. Оказалось, как намекали досужие местные сплетницы, её муж давно служит предметом охоты для многих девиц с птицефабрики. А наличие у него жены. так когда это кого останавливало? И Кристина зорко охраняла свою семью.

Для начала она исключила из общения всех незамужних приятельниц, стала уделять Косте больше внимания, компенсируя прошлые годы, когда была поглощена заботой о младшей дочери. Кстати, Алёнка так и росла, не принося хлопот родителям, потихоньку начала помогать маме по дому и охотно возилась с Танюшкой – так же, как когда-то Кристина присматривала за Олей.

Оля, кстати, стала крёстной мамой для Тани. Это был единственный случай, когда Алёна устроила родителям истерику, кричала, что Олюшка – только её, и она не отдаст свою любимую тётушку Таньке. Девочку долго успокаивали, но никакие доводы не помогли, Кристина даже сгоряча стукнула по попе старшую дочку. После крестин Алёна замкнулась. Она и раньше не была ласковой маминой дочкой, а теперь и вовсе делилась своими детскими радостями и обидами только с обожаемым папой. Так они и росли: папина Алёна и мамина Таня. Девочки и внешне были разные: стройная светловолосая Алёна и коренастая Танечка с тёмными и кудрявыми, как у мамы, волосами.

Жили Пономарёвы ладно и мирно, работали, откладывали деньги на новую машину. Кристина умелой рукой вела хозяйство. Вот только оказалось, что свободное время супруги предпочитают проводить по-разному. Костя тянулся к книжкам, а Кристина читать не любила с детства и ругала мужа, что он тратит время непонятно на что, вместо того чтобы вскопать огород или прополоть грядки. Костя к этому времени стал главным технологом на птицефабрике, хорошо зарабатывал и настаивал, что можно купить все эти огурцы-помидоры и не горбатиться в огороде. Кристина же привыкла экономить и не любила транжирить деньги на то, что можно было вырастить самой.

И в какой-то момент Косте стало невыносимо скучно дома.

– Ну сколько можно говорить об одном и том же? – спрашивал он. – Ты уже всю плешь мне проела свой картошкой и огурцами.

– А зимой ты собираешься лапу сосать? Или магазинные консервные банки покупать? Сам же первый домашний огурчик попросишь.

– Можно же в меньших масштабах консервировать или хотя бы не каждый год? Зачем закатывать сотни банок, которые не съедаются за зиму? Мы даже на море не можем себе позволить съездить, потому что нельзя бросить огород, в нём обязательно что-нибудь засохнет или переспеет.

– Конечно, засохнет, – возмущалась Кристина, – и, что, вся работа коту под хвост?

– А отпуск на огороде пятой точкой вверх – это, по-твоему, отдых? – вскипал Костя.

Такие разговоры почти каждый раз приводили к ссорам и недовольству супругов, зато Кристина смело могла хвастаться перед подружками и коллегами по работе, что она в очередной раз сварила сорок банок варенья и накрутила тридцать литров томатов. У неё ведь всё должно быть лучше всех! На работе она старалась не задерживаться, спешила домой. У Кристины всегда был готов ужин, дом сверкал чистотой, а грядки на огороде можно было показывать как образцовые. Только в её палисаднике цветы цвели с мая по ноябрь. Мужья ставили Кристину в пример своим жёнам, а те кривились и втайне завидовали.

Однако за всей этой внешне безупречной жизнью ушло тепло из отношений с мужем, старшая дочка совсем замкнулась, а младшая – мамина копия – ходила по двору и вырывала еле проклюнувшиеся травинки, приговаривая: «Всё должно быть чисто-пречисто». Костя стал ещё больше задерживаться на работе, всё чаще и в выходные уезжал на птицефабрику. Как-то Кристинина мама приехала проведать внучек, посмотрела на всё это безобразие со стороны, повздыхала и попробовала намекнуть дочке, что так недолго и мужа прозевать. В ответ Кристина сказала как отрезала:

– От таких жён, как я, не гуляют.

– Ох, доченька, от всяких гуляют, – покачала головой мать, но Кристина не поддержала разговор, уверенная в своей правоте.

Один раз Пономарёвы всё-таки выбрались на море. Косте на птицефабрике дали путёвку в анапский санаторий. Предвкушая радость дочек, он даже приехал пораньше с работы, чтобы сообщить новость:

– Девчонки, хватит сидеть дома, мы едем купаться и загорать! – он обхватил обеих дочек и закружил по комнате.

Алёна с Таней визжали от восторга, а Кристина, поджав губы, фыркнула:

– Да у меня все овощи сгорят за три недели. Ты хоть бы подумал, что мы зимой есть будем?

Скандал в тот вечер разгорелся нешуточный, Костя впервые кричал на жену:

– Ты совсем жить перестала, только и делаешь, что о еде да о порядке думаешь. Девчонки моря ни разу не видели. В конце концов, не хочешь ехать, мы без тебя отлично отдохнём!

Таня кинулась к матери, стала уговаривать, причитая:

– Ну, мамулечка, ну, роднулечка, пожалуйста, так хочется в море! Девочки в садике рассказывали, какая там водичка солёная-пресолёная. И плавать легче, чем в реке. Поедем с нами!

Кристина скрепя сердце согласилась, договорившись с приятельницей, что та будет хотя бы раз в неделю поливать её ненаглядные грядки.

Эта поездка немного снизила накал страстей в семье. Кристина лишь первые несколько дней вздыхала и переживала за оставленное хозяйство, а потом море и отдых взяли своё. Молодая женщина вновь почувствовала себя легкомысленно, как в юности, когда они с Костей ночами бродили у озера, целовались до распухших губ и были абсолютно счастливы. Конечно, сейчас они были уже взрослые люди, родители со стажем, но море способствовало тому, чтобы ощутить себя юными и беззаботными.

Кристина стала даже улыбаться, как в те давние времена, – хитро и со своим фирменным прищуром. Таня восхищённо теребила отца:

– Папа, ну посмотри же, какая у нас мама красивая! Самая лучшая!

Костя тоже оценил помолодевшую и похорошевшую жену и, вернувшись к вопросу о третьем ребёнке, в шутку просил:

– Кристюш, а давай сыночка родим? Что у нас одни девчонки, я, как в женском монастыре, живу.

Кристина отшучивалась, а сама теперь уже твёрдо знала, что не нужен ей больше ребёнок, хватает и дочек. Но мужу об этом не говорила: зачем лишнее недовольство и ссоры? Если раньше она думала, что девочки подрастут и можно будет задуматься о мальчишке, то сейчас ни за что не хотела уходить в декрет и заново начинать борьбу за собственную привлекательность. Да Костя особенно и не настаивал, так, пошутили несколько раз на эту тему и забыли.

Три недели пролетели незаметно, климат в семье потеплел, южное солнышко растопило заледеневшие отношения, и возвращались Пономарёвы довольные отдыхом и друг другом. Костя начал раньше возвращаться домой, покупал мелкие приятные пустячки в подарок жене и девчонкам, даже Алёна спрятала колючки и стала немного ближе к матери.

Но прошёл месяц-другой, и всё вернулось на круги своя. Кристина снова погрузилась в домашние дела, увлеклась вязанием, стала снабжать всех шапками и шарфиками к зиме. Изучала новые узоры и рисунки: как же, её изделия должны быть лучше, чем у других! В городе открыли кинотеатр после ремонта, зимой заливали вполне приличный каток, но Кристина отказывалась ходить развлекаться, ссылаясь на нехватку времени, и отправляла Костю с дочками одних. А потом муж перестал и предлагать, снова задерживался на работе, не считал нужным делиться наболевшим и важным.

Незаметно девочки одна за другой пошли в школу. Учились они неплохо, хотя звёзд с неба не хватали. Алёна, стопроцентный гуманитарий, усиленно изучала сразу два иностранных языка: английский – в школе, а итальянский – сама, с самоучителем и по скайпу с обожаемой Олей. Ольга к этому времени вышла замуж, переехала в небольшой городок Ставропольского края и родила девчонок-двойняшек, Юляшку и Маришку, в которых Алёна души не чаяла. Когда удавалось вырваться к ним в гости, обычно спокойная Алёна не спускала близняшек с рук, тискала их и зацеловывала, а Таня раздражённо фыркала и ревновала старшую сестру. Танечка, кстати, больше любила вышивать, вязать, пирожки лепить, а уроки учила только потому, что мама за «тройки» ругала.