Смерть под кактусом

– Я ненамного больше. Все началось с этих фамилий… Сначала он про них забыл. Я даже думаю, он меня и не слушал, когда я первый раз с ним разговаривала. Не мог же он забыть фамилию этого Пекунько, которого в загородном доме кокнули! Когда ты мне в субботу сказала, что он у тебя, я удивилась. Сорока минут не прошло, а он уже прилетел. Сначала я подумала: ну, может, тебя хотел повидать, мало ли… Но когда ты пошла переодевать свой задрипанный халат, он набросился на меня, словно псих. «Что случилось? Почему? Откуда известно? Что вы затеяли?» Пристал – спасу нет! Я, конечно, в полную отказку: ты, мол, о чем, братик? А он мне: «Если ты мне мозги пудришь, я тебе ноги повыдергаю… И подружке твоей любимой… И не дай бог, я узнаю…» И все в таком духе. Но заметь – обо всех троих все рассказал. Зачем, спрашивается? За выражением наших физиономий следил. Это я сразу сообразила. Когда мы от тебя вышли, он, бедолага, пить захотел. Поднимемся, говорит, дашь мне водички… Ну, думаю, как есть хорькует. Он ушел, я всю квартиру облазила. Так и есть: торчит «жучок» за тумбочкой…

Я долго молчала, потому как не могла сообразить, что спросить. Все, что говорила Тайка, здорово походило на бред. Юрка мне поставил «жучков»? Он на это способен? Если так, то не зря я ему по пальцу звездоразнула…

– А он не мог просто спросить: «Зачем это вам и откуда?»

– Так он спрашивал, – пожала плечами Тайка, – а мы ответили? Юрка не дурак, знал, что не скажем. Так что ехал он к тебе уже с «жуками» в кармане. Видно, уж очень ему интересно было, в чем тут дело. Заметь: в полчаса обернулся, вот оперативность!

– А как ты догадалась, что это «жучок», когда увидела?

Мегрэнь пренебрежительно фыркнула и посмотрела на меня сверху вниз.

– Светлана Сергеевна, иной раз вы меня убиваете…

Мы посидели еще немножечко, бездумно разглядывая проносящихся мимо прохожих, помолчали. У обеих на языке вертелся один вопрос, но начинать никто не хотел. Первой не вытерпела я. Мне все-таки на службу надо.

– И что теперь будем делать?

Мегрэнь схитрила:

– Ты про что?

– Про все… Хотя у тебя, как я вижу, сейчас другие интересы возникли…

Мегрэнь оживилась и оскалилась во весь рот:

– Купилась, да?

– В смысле? – удивилась я.

Она удовлетворенно продолжила:

– Ты купилась, значит, и он тоже…

– Кто?

– Да Юрка… Он ведь как начал меня в субботу прессовать, надо, думаю, отвлекающий маневр произвести…

Я недоверчиво хмыкнула:

– А как же перья страуса?

– Склоненные?

– Ну да… Не качаются больше?

– He-а… – небрежно махнув рукой, Тайка сморщила нос. – Он сноб. Да и про браслет наврал. Не мой браслет. Похож, но не мой… Я свой порвала однажды, так мне его криво спаяли. А этот новый.

Она вытянула перед собой руку и потрясла браслетом.

– Зачем же ты чужой взяла?

– А может, я близорукая? Предложил человек, хотел девушке приятное сделать… Чего не взять?

Что ни говори, резон в этом был.

– И вот еще что, Светик… – Тут Тайка задумалась и долго разглядывала бомжа, уютно расположившегося на скамейке напротив. – Инка Куклина из нашей группы замуж собралась…

– Опять? – всплеснула я руками.

Мегрэнь хихикнула и кивнула:

– Хотела с женихом в порядке более тесного знакомства в дом отдыха съездить на десять дней. Здесь недалеко, двести километров. А жениха в командировку услали… Можно съездить, шикарный, говорят, дом отдыха. Путевка на двоих… Горящая, считай даром.

Объяснялась подружка как-то подозрительно долго и лениво. Я подвох чуяла, но в суть не въезжала.

– Дом отдыха «Богородское»… – добавила она голосом смертельно уставшего человека и посмотрела вверх.

Я нахмурилась, роясь в памяти:

– «Богородское»… Это что?

– Это судьба… – пояснила Мегрэнь и вздохнула.

***

В родную контору сегодня я все же попала. Правда, ближе к обеду и только для того, чтобы сообщить руководству о твердом намерении взять отпуск на две недели. Руководство смотрело жалобно и моргало, строя предположения о том, что в мое отсутствие непременно случится аврал с фатальным исходом. Контора безвременно зачахнет, а весь груз тяжкой ответственности ляжет на мои плечи. И беспощадная совесть будет терзать меня до самой глубокой старости. Не моргнув глазом, я бодро уверила руководство, что со своей совестью уж как-нибудь договорюсь. Поняв всю безосновательность своих претензий, руководство вздохнуло и отмусолило мои законные отпускные.