Столкновение

– Значит, так живут все, – разочарованно протянула Эйна.

– А вы чего-то иного ожидали? – усмехнулся доктор.

– Я думала, что когда индивидуум становится самостоятельным, появляются какие-то другие существа. Появляется кто-то еще. Ведь кто-то еще должен быть в жизни человека.

– Они и появляются, но только там, где индивидуум исполняет свое дело. С некоторыми из них возникают дружеские отношения, они посещают иногда дом индивидуума. Это не запрещается. Единственное, чем никто из нас не должен злоупотреблять, так это своим профессиональным долгом. Это самое главное. И вам об этом уже известно.

Эйна задумалась. О многом из услышанного ей уже говорил Вит, правда, немного другими словами. А она-то надеялась узнать что-то новое.

– Не понимаю, почему это вас занимает, – сказал доктор. – Так устроен этот мир.

– Как-то я видела картину одного древнего художника. Она меня поразила. Там у кромки волн шла пара – два существа, он и она. Понимаете, их связывали какие-то чувства, они держались за руки и смотрели друг на друга странными глазами. Очень странными. Помню, я тогда спросила своего учителя, кто эти существа и почему их изображают вместе, почти единым целым, он так ничего и не сказал мне. Ушел от ответа, как всегда.

– Думаю, это просто фантазии художника. Мало ли что могло ему привидеться.

– Да, фантазии, – задумалась Эйна. – И все-таки в этом что-то есть.

Доктор Фаст вдруг загадочно улыбнулся:

– Надеюсь, вы не об этом размышляете беспрестанно.

– Нет, конечно, – улыбнулась в ответ и она.

– Так о чем же? Вы позволите мне это узнать, как человеку, на котором лежит ответственность за ваше здоровье?

Эйна бросила на доктора нерешительный взгляд, сказать ли. Сомнение было большим, но желание услышать мнение другого существа оказалось сильнее. Ей надо было это с кем-то обсудить, говорить же на эту тему с Витом она не могла. Другое дело доктор Фаст.

– Я летала, – насмелилась, наконец, она.

Доктор озадаченно посмотрел на Эйну. Однако его удивление не было долгим, он понял, что она имеет в виду.

– Вы не боялись? – спросил он.

– Сначала нет, но потом страх все же овладел мной.

– Что вы чувствовали?

– Я была и не была, можно сказать, я превратилась во взор. Только взор и больше ничего.

– Понимаю, взор всепоглощающий и всепроникающий.

– Вы тоже испытывали это состояние? – немного удивилась она.

– Случалось.

– Учитель Вит запрещает мне даже думать о таких полетах, – заметила Эйна.

– Это понятно, он ведь ответственен за вас. А летать, действительно, небезопасно, тем более, не имея опыта и достаточной силы духа. Всё это придет к вам со временем. Но спешить не надо.

– А как вы поняли, что уже можно? Кто вам сказал?

– Это всегда понимаешь сам.

– Как?

Доктор ненадолго задумался.

– Не знаю, как объяснить. Оно приходит и всё. Ты чувствуешь зов этого таинственного пространства, что находится за гранью небесного купола. Оно тебе будто едва слышно шепчет, что пришла пора, и оно ждет тебя. Но ты понимаешь, что так просто этого не выполнить, не суметь. Нужно оказаться в особом состоянии. Это состояние расслабленности и полной отстраненности, и тогда, только тогда, ты можешь отправиться в этот удивительный полет.

Эйна, не шевелясь, с жадностью ловила каждое слово доктора Фаста, а он, увлеченный своими воспоминаниями, будто и забыл о ней, говорил, скорее, для себя, чем для нее. Она боялась, что вот сейчас он увидит ее, вспомнит о ее существовании, и прекратит свой рассказ, осознав, что сказал лишнее. И, правда, доктор вскоре замолчал, с опаской взглянув на нее.

– Ох, я глупец, – спохватился он, – болтаю невесть что.

Эйна лукаво улыбнулась:

– Вы не опасайтесь, доктор, я ведь это уже испытала, мне это уже знакомо.

– Эйна, обещайте мне, что вы не станете пытаться повторить этот опыт.

– Нет, этого я не могу вам обещать, – твердо сказала она. – Я буду летать. Обязательно буду летать.

– Даже, несмотря на то, что вы ставите под угрозу свое существование, а значит, и выполнение своей задачи? – удивился он.

– Несмотря ни на что!

Она и сама не знала, почему это так важно было для нее, почему так рвалась к звездам ее душа. Но какая-то неведомая сила властно влекла ее туда. Она боялась быть там с ними наедине, одна среди безмолвия, и в то же время она мечтала вновь оказаться там, вновь превратиться в единый всепоглощающий взор. Она вернулась в свой дом обновленная и вооруженная новыми знаниями и ощущениями, от которых ее так предостерегал Вит. Она чувствовала в себе пробуждение каких-то новых сил, способных приблизить ее к заветной цели.

Однако сейчас самое главное для нее было скрыть свои переживания и мечты от учителя Вита, ведь тот мог легко проникнуть в ее мысли и помешать ее планам. Поэтому при нем она старалась быть веселой и непосредственной, а главное, отстраненной от той самой мысли, что более всего занимала теперь ее. Эйне нельзя было допустить, чтобы эта мысль проникла, передалась в сознание Вита.

Первое время Вит был настороже, он предполагал, что Эйна могла пережить опасный опыт, который может овладеть ее сознанием. Он хотел вовремя уловить нужный момент и предостеречь свою воспитанницу от несвоевременных намерений. Но пристальный взгляд Вита не смог обнаружить в беспечной и веселой Эйне никаких признаков тревоги или беспокойства. Она оставалась спокойной и уравновешенной.

– Дорогой наставник, вы так пристально изучаете меня, – как-то с улыбкой заметила Эйна. – Вы все еще обеспокоены моим самочувствием?

– Я обеспокоен не столько твоим самочувствием, сколько твоими мыслями.

– А что с моими мыслями? – насторожилась Эйна.

– Твои мысли не так безмятежны, как твой вид.

Взгляд Вита был особенно внимательным и цепким. Эйне даже стало не по себе оттого, что возможно наставнику все-таки стали известны ее потаенные мечты. Но она решила держаться до конца, ничем не выдавая себя.

– А что, что вам не нравится в моих мыслях? – стараясь оставаться невозмутимой, спросила она.

– Твои мысли далеки от выздоровления, ты думаешь о разных мелочах. А тебе, позволь напомнить, необходимо думать о многих важных вещах.

– О каких же? – поинтересовалась Эйна.

– Во-первых, я уже сказал, о выздоровлении. А потом мэтр Риний уже заждался тебя, а ему совсем скоро отбывать в верховный тригистрат. Поэтому тебе пора браться за дело.