Приговоренная к любви

– Ну примерь, тогда и посмотрим. И на вот, колготки надень, чулки твои спускаются. А размер ноги какой у тебя? У меня туфли есть к этому платью.

Лида потеряла дар речи. Колготок она никогда в своей жизни не имела, от платья пахло розами, а туфли Светка принесла замшевые, на высоких каблучках, с маленьким бордовыми бантиками по бокам.

– Нет, Света. Я их не надену. На улице грязь, во что они превратятся? – сказала ошалевшая от роскоши Лида.

– Так ты примерь, если по размеру подходят, возьмешь с собой, там переобуемся. Я тоже в своих лодочках ковылять не собираюсь.

Лида примерила туфельки. Они были ей как раз.

«Это потому, что на колготки. А на мои толстые чулки точно не налезли бы», – подумала смущенная девушка и стала снимать с себя свою одежду, чтобы надеть наконец и платье.

Светка стояла перед зеркалом в тоненькой белоснежной комбинации с гипюровым верхом и широким кружевом понизу. Она укладывала волосы.

– Немецкое белье самое качественное, – многозначительно сказала она, и Лиде стало неимоверно стыдно за свою застиранную темно-голубую сорочку, которая ни кружев, ни уж тем более гипюра не имела и была больше похожа на длинную уродливую майку.

Совсем смутившись, она быстро стала натягивать на себя Светкино платье.

– Осторожнее, у него молния барахлит. Иди сюда, я застегну, – сказала Светка, и Лида подошла к ней.

Тут она увидела себя в зеркале. Платье цвета перезрелой вишни стягивалось сзади на молнию и ниспадало вниз мягкими складками. Рукав был чуть выше локтя, а украшали платье маленькие бархатные розочки, которые гирляндой шли вокруг красивого продолговатого выреза.

– Ну вот, теперь ты любому парню вскружишь голову, – сказала Светка и облачилась в очень узкое, обтягивающее ее красивую фигуру платье бирюзового цвета с люрексом. Платье слегка поблескивало, и Лида с завистью подумала, что Светка все равно выглядит лучше нее. Она элегантнее и красивее. Тут уж ничего не поделаешь.

Девушки наконец были готовы и вышли из дома в приподнятом настроении и с замиранием сердца. Особенно, конечно, Лида. Для Светки такие вечера были не в новинку, она уже к ним привыкла, хотя бежала в Дом культуры тоже с большим вдохновением. Ей просто нравилось нравиться окружающим, нравилось быть в центре внимания. И еще она хотела почему-то дать почувствовать этой замухрышке Щепкиной, какой отличной от нее жизнью живет она, Света.

«Пусть поразмыслит немного. Это пойдет ей на пользу. Дорого одеваться не обязательно, но в спущенных чулках девушке тоже не пристало ходить», – с раздражением думала Света и была уверена в том, что делает Лидке добро.

Хотя, может так оно и было? Во всяком случае после этого вечера Лида Щепкина стала более придирчиво относиться к тому, как она выглядит на людях, и даже в школу стала ходить аккуратной, в отглаженном платье и с чистыми кружевными воротничками. Она уговорила маму купить ей пару тонких капроновых чулок и пару колготок, на выход. Мать ее просьбу выполнила и отдала Лиде свое любимое финское платье.

– Ладно, носи. Выросла совсем, а туфли куплю тебе с получки. Сама выберешь, – сказала Лиде мама и тяжело вздохнула.

Но это было потом, а пока девушки спешили на танцы. Они бежали по лужам, выбирая самый короткий до Дома культуры путь. Быстрой ходьбы было минут двадцать и за десять минут до начала концерта они уже были в фойе.

– Светочка-конфеточка, ну чего ты так поздно! – сказал Светке ее красавец-кавалер, который с нетерпением дожидался у входа.

– Привет, Аркаша. Знакомься. Это Лида Щепкина, моя одноклассница, – на одном дыхании выпалила Света, и Аркадий мельком взглянул на пылающую от возбуждения Лиду.

– Ладно, потом познакомимся, раздевайтесь, я отнесу ваши пальто в свою раздевалку, – сказал деловито Аркадий, и Лида поспешила снять с себя свое старенькое детское пальтишко.

Когда наконец они надели туфли, поправили прически и вышли в центр ярко освещенного фойе, Лида вдруг подумала, что такого счастливого дня у нее еще не было в жизни. Здесь так красиво! Играет музыка, вокруг много молодежи, все улыбаются, громко переговариваются, и она – одна из них, такая же нарядная и красивая! Первый раз в жизни…

Концерт был коротким, три песни, цыганский танец, который исполняли танцоры этого же Дома культуры. Лиду поразил не танец, а костюмы, яркие, красивые, как у настоящих цыган! Потом была пантомима, которая Лиде не понравилась, хотя Светка с Аркадием хохотали до слез, а в заключении балетный номер, танец маленьких лебедей исполнили девочки из младшей балетной группы. Им аплодировали больше всего, хотя танцевали они так себе. Но Лиде понравилось, она подумала, правда, что девочки больше похожи на бабочек, чем на лебедей, но судить строго не бралась. Что она понимает в балете?

– Ну все, теперь на танцы! – сказал Аркадий, и девушки послушно пошли за ним в танцевальный зал.

Тут Лида рассмотрела Аркадия получше. Он был безусловно красив, той самой мужской красотой, о которой говорят: красив, как бог.

– Аркадий, а где же твой друг, Василий, кажется? – спросила вдруг Света своего дружка, бережно державшего ее под локоток.

– Не знаю. Обещал быть. Я ведь покину вас через час, а он должен тут с вами до конца пробыть и до автобуса проводить.

– А почему до автобуса? Ты меня всегда на такси отвозишь? – обиженным детским голоском сказала Света, а Лида диву далась.

«Ничего себе, еще и на такси ее отвозят, принцессу!» – подумала она, но прониклась к Светке большим уважением в душе.

Аркадий ничего не ответил, но зато вдруг приветливо помахал кому-то рукой.

– Вот он! Явился, не запылился.

Лида увидела, как к ним направляется высокий худощавый брюнет. Это и был Василий, которого с большой помпой представил им Аркадий.

Но Света вдруг взяла инициативу в свои руки и объявила:

– Василий, это моя школьная приятельница. Я обещала ей приятное знакомство, надеюсь, вы не огорчите Лиду? Она девушка очень впечатлительная и на нее нужно произвести только хорошее впечатление.

– Постараюсь изо всех сил, – галантно ответил Василий, посмотрев на Лиду в упор, а она залилась краской: ей просто было непривычно мужское внимание.

Василий был веселым, смешливым парнем. Он балагурил, шутил, рассказывал анекдоты, которые не всегда были понятны Лиде, но все весело смеялись, и она тоже. Танцевать ей приходилось с Василием, который был головы на полторы выше нее, и Лида даже чуть-чуть приподнималась на цыпочки, чтобы дотянуться руками до его плеч. Но беда была в том, что танцевать она совсем не умела. Она неуклюже топталась, смущалась, и ей было неловко. А когда вдруг началась быстрая музыка, все стремительно выбежали в центр и начали ритмично извиваться. Тут Лиде стало совсем не по себе. Она так не умела и подавно, поэтому предпочла ретироваться в уголок, чтобы не смешить публику.

– А почему такое неприятие современного молодежного танца? – услышала она вдруг легкий шепот у самого своего уха и резко обернулась.

Рядом с ней стоял Аркадий и, слегка прищурившись, с легкой смешинкой смотрел на нее.

– Вас Света за мной прислала? Скажите, что я немного натерла ногу и быстро танцевать не смогу, мне больно. Не обижайтесь…

Но Аркадий вдруг громко расхохотался и буквально схватил Лиду за запястье.

– Пойдем, я научу тебя, как танцевать, не стирая ноги, – сказал он и потащил Лиду в круг.

Она и охнуть не успела, как оказалась в самом его центре. На нее мало кто обращал внимания, только Света смотрела в упор и опять-таки насмешливо поглядывал Аркадий. Василий танцевал с опущенной головой и полуприкрытыми глазами, а Лида стояла и взирала на всех, чуть не плача.

– Откуда она взялась, эта мартышка? – вдруг услышала Лида.

Это Аркадий спрашивал Свету, слегка наклонившись к ней. Он воображал, вероятно, что из-за музыки Лида не услышит его слов, но она услышала, они ее как током прошибли. Лида бросилась вон, и только у самого выхода ее догнала Светка.

– Ну чего ты, как ненормальная? Подожди, он же пошутил. Он и меня по-разному обзывает, то щукой, то акулой, то… еще как-нибудь. Лида, не будь дурой. Не уходи.

– Пусти, Света. Я же вижу, как они на меня смотрят. Ты думаешь, я ничего не понимаю? Я не из ваших, мордой не вышла, и твои шмотки не помогут! Такси, хрустальные люстры! Да мне такое и во сне не снилось! Оставь меня! Я тебе не пара, а твоим дружкам и подавно!

Лида говорила с обидой, сквозь слезы, которые непроизвольно текли из ее глаз. Глаза защипало от туши, и она кинулась в туалет. Света за ней. Там они кое-как привели Лиду в порядок, и Светка сказала ей:

– Знаешь что? Вот ты прибедняешься, строишь из себя какую-то сироту казанскую, а какого черта? Неужели не хочется подняться хотя бы на ступенечку? Не умеешь танцевать – научись! Не умеешь одеваться – приглядись к другим, журналы полистай. Волосы не в порядке, в парикмахерскую сходи. Все можно сделать для себя самой, постараться и сделать! Тогда никто тебя мартышкой не обзовет. А Аркадий, между прочим, это просто так сказал, не в обиду тебе.

– Тебе может и не в обиду, а я как была мартышкой, так и осталась. Пусти меня, я домой пойду.

– Никуда ты не пойдешь! Умей держать себя в руках! Пошли и сделай вид, что ничего не произошло. Это будет твоей первой победой над собой.

Светка потащила расстроенную Лиду обратно в зал, и та с удовольствием отметила, что свет в зале почти погашен, горит всего несколько голубоватых и розоватых лампочек по углам, и все с упоением танцуют очень медленное, красивое и нежное танго.