Сага о княгине Гаафе, Ларисе и мучениках Готфских

Устал, но себя не жалеет,
И всадник не смеет тройчаткой взмахнуть.
В кустах кто-то странно проблеял.

– Мы виноваты все,
Всяк на своей стезе…
Балт Афанарих груб,
Лжет, что он остам друг,
Жаден Юнгерих, дик,
Что не по нем – так в крик,
Сбруей коня кичится,
Кровь ему – что водица…

Упругая ветка хлестнула в лицо,
И дышит как кто за спиною,
А в свете луны пик надменно свинцов,
Зевнул плутень под алычею…

– Будем кого винить?
Всяк себе знаменит…
Сила у них сейчас
Держится на бичах.
Единокровных бить?
Не сосчитать обид,
Но беззаконий яд
Сами себе споят…

А дальше в долине лежит тишина
Гнетущая, темно-густая,
И в росных разводах на валунах
Испуг силуэт обретает.

– Нас безразличье мнёт,
Не разорвут тенёт,
Смотрят из-за оград,
Из-под своих затрат:
Бьют – значит есть вина,
Наша же – сторона.
Выйдут полки, ребят
Стены не защитят!

Шум дальний послышался разноголос,
И всадник спешит седовласый —
Под факелов свет и под стоны колес
Там идол ползет одноглазый.

– Кто ты, недобрый вест,
Кто ты, глумиться здесь?
Разве ты человек?
Свой заберешь извет,
Ты уже просто зверь —
Чаешь чужих кровей…
Осты, точи клинки,
Мы созовем полки!

Селение в снах безмятежных, мирских,
Терновника цветом расшитых,
Но замок княгини и темен, и тих,
И настежь ворота раскрыты…

*

– Филлас, ты? Отдышись, лишь взнуздаю…
– Только белого дай мне коня!
– Конь отослан… Лопатка мясная
На кизиле здесь есть у меня…