Аромат счастья. Психологическая повесть

Даже будучи наедине со своими мыслями, Анна не могла избавиться от неприязни к этому человеку. Всё в нем вызывало у неё внутренний протест. И то, что приходилось с ним жить под одной крышей, нервировало еще больше. Может, если бы Андрей не вел себя так отстранённо и холодно, она и смогла бы привыкнуть к нему, поискать в нем что-то хорошее, а так… в этом не было необходимости.

– Что ж, милая, готовься встречать мужа, а я пойду к себе в комнату, – сказала Анна. – Хочу побыть одна, предаться воспоминаниям и погоревать. Чувствую, что с каждой минутой мне всё труднее сдерживать слёзы.

Взглянув на часы, она повернулась к дочери:

– У тебя всего полторы – две минуты до возвращения твоего господина и повелителя, так что приклеивай к лицу радостную улыбку и становись на старт.

– Не надо так говорить, мама, – Маша недовольно поджала губы, с осуждением посмотрев на мать. – Андрей добрый и заботливый, и я его люблю… очень. А ты постоянно к нему придираешься, правда непонятно за что. Ну разве плохой у тебя зять?

– Всё, успокойся. Он, без сомнений, просто чудо, – отозвалась Анна, устыдившись сарказма в собственном голосе. Конечно, нехорошо показывать дочери свое негативное отношение к ее мужу, но, с другой стороны, вполне объяснимо. Она так старалась вырастить свою дочь умной и независимой – и для чего? Чтобы ее девочка стала женой такого самовлюбленного типа, как Андрей? Этот человек обожает все контролировать, к тому же он ужасный позер. А как еще можно охарактеризовать мужчину, который все время рассуждает о своих блестящих перспективах как предпринимателя, а сам охотно после свадьбы согласился переехать от своих родителей в квартиру тещи?

– Хорошо, но всего на месяц, – сказал он за несколько дней до бракосочетания. И еще добавил:

– Мы поживем у вас, пока я не найду приличную квартиру поближе к моей работе.

Правда, справедливости ради надо сказать, что Анна сама предложила будущим молодоженам жить вместе с ней, но у нее есть веские оправдания своему поступку: Машка слезно просила ее об этом, не желая жить отдельно от матери, с которой не расставалась на протяжении всей своей недолгой жизни. И она уступила ей, несмотря на то, что с трудом выносила присутствие её жениха еще до свадьбы.

Подумать только: двумя фразами Андрей свел на нет ее щедрое предложение. Он не благодарил, а милостиво соглашался принять подарок! Причем, такой роскошный. Анна тогда еле сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь резкость.

Их свадьба была почти два года назад, и с тех пор ничего не изменилось: Андрей и Мария по-прежнему живут в квартире Анны, позволяют ей заниматься готовкой, уборкой и не замечают того, что она оплачивает не только все коммунальные услуги, но и большую часть расходов на питание.

Глава 2

Несколько месяцев назад терпение ее лопнуло, и она твердо решила избавиться от загостившейся молодежи. Готовясь к решительному разговору, Анна долго морально и психологически настраивалась, повторяя себе, что им нужно почувствовать, что такое трудности, только тогда они научатся их преодолевать.

Когда же наконец она решилась на этот разговор, то не получила даже шанса его начать: прежде чем мать успела открыть рот, Маша бросилась ей на шею и заявила, что беременна. Могла ли она после такой новости выселить их на съемную квартиру? Конечно, нет. Такой вариант полностью исключался.

– Ты ведь не против, мамочка? – спрашивала дочь, заглядывая ей в глаза, чтобы понять реакцию на неожиданную новость. – Так получилось, совершенно случайно, честно. Мы, конечно, планировали иметь ребенка немного позже, когда сможем купить свою квартиру. Андрей расширяет свой бизнес, пытаясь увеличить доходы, и мы хотели немного подождать, накопить денег, чтобы уж сразу обзавестись собственным жильем, а не платить за чужое.

Анна сжала губы. Кто бы мог подумать, что ее дочь превратится в марионетку? Почему она пляшет лезгинку перед этим недоразумением? Неужели не видит, что ошиблась в своем выборе и что муж ей попался не ахти какой?

Выкинув из головы мысли о зяте, чтобы не нервничать зря и сохранить ясную голову, Анна прилегла на кровать, продолжая смотреть на дочь, застывшую в дверном проеме.

– Мне придется, скорее всего, уехать надолго. Отпуск у меня не использован – вот теперь и пригодится.

– А почему? Ведь похороны занимают всего три дня.

– Ну, самими похоронами проблемы не исчерпываются. Через девять дней нужно сходить на могилку и стол накрыть для поминок. То же самое нужно сделать и на сороковой день. К тому же, нужно все разузнать о наследстве: бабушка говорила, что вписала меня в завещание, по которому мне достанется и дом, и дача.

– Здорово. А деньги она тебе собиралась завещать?

– Не знаю. О деньгах как-то речь во время наших разговоров не заходила. Но если они на сберкнижке у бабушки есть, быстрее всего, они мне и достанутся.

– Тогда ничего о них Андрею не говори, – попросила Маша. – Ты же знаешь моего мужа: ему будет неприятно осознавать, что у тебя есть квартира, дом, дача да еще и деньги, тогда как у него всего этого нет и не известно, когда будет.

– Хорошо. Промолчать мне не трудно..

– Когда ты уезжаешь?

– Сейчас буду звонить в кассу и узнаю, когда рейс. Если ничего не поменялось, улечу в три часа утра.

– А что ты сделаешь с бабушкиными домом и дачей? – спросила Маша, испуганно глядя на мать.

Анна поняла, что дочь боится, не захочет ли она переехать от них насовсем. С момента ее рождения, скоро вот уже двадцать четыре года, они практически не разлучались.

– Я их продам, – ответила она, – и куплю домик с садом в деревне, недалеко от города, где мой внук сможет проводить лето. А на заднем дворе установим качели. Как тебе такой вариант?

Мария успокоилась, улыбнулась матери и услышала, как повернулась ручка входной двери. Она тотчас направилась в прихожую, готовая встретить вернувшегося с работы мужа. Высокий и стройный Андрей, как всегда, был хорошо одет и даже после рабочего дня не казался уставшим или помятым. Глаза Марии вспыхнули, когда он появился на пороге.

Анна не вышла из своей спальни, чтобы поприветствовать зятя, и, удобно устроившись на подушке, закрыла глаза, чтобы лучше думалось. Ей вдруг вспомнилось то лето, когда она, только-только закончив школу, узнала, что беременна. Даже до сих пор от пережитого ужаса сжимается сердце.

Парень, от которого она залетела по неосторожности и неопытности, отказался признать свое отцовство и уехал учиться за границу. Он был из очень обеспеченной и влиятельной семьи, поэтому тягаться с ними в суде и доказывать что-либо не имело никакого смысла. Да и денег у них в семье на эти цели не было. Отец был инвалидом второй группы и получал мизерную пенсию, а зарплаты матери едва хватало на жизнь. Поэтому Анна и собиралась сначала устроиться куда-нибудь на работу, чтобы денег в семье было больше, а потом уже думать о продолжении учебы.

Долго не решалась сказать о беременности родителям. От мыслей об аборте отказалась сразу: боялась стать убийцей беспомощного, не умеющего постоять за себя ребенка. Ну и пусть его называли эмбрионом – все равно не смогла. Устроилась в супермаркет кассиром. Утреннее недомогание успешно удавалось скрывать в отличие от увеличивающегося живота. Пыталась утягивать его, пока не испугалась, что это вредно для того, кого она носит под своим сердцем.

В конце концов мать поняла, что дочь беременна и на таком сроке, что избавиться от ребенка уже нельзя. Слез и крика было столько, что, если бы их удалось распределить, десятерым досталось. Из санатория приехал отец, а дома – новость, да такая, что с ним сердечный приступ случился. Отвезли в больницу. И тогда мать сказала, чтобы Анна собирала свои вещи и уезжала к бабушке. И все это от имени и во имя отца, которому, якобы, нельзя в дальнейшем нервничать…

Больше Анна с родителями своими не виделась. Не смогла простить, что ее выпроводили из дома, как кого-то безродного приемыша. Когда отец умер, семь лет спустя, мать пыталась помириться с дочерью, просила приехать, но Анна даже не стала с ней разговаривать на эту тему, не то чтобы выяснять отношения. Таким образом, Маша выросла, не зная своих дедушку и бабушку, которая до сих пор жива.