Ложь в красках правды. Том 1

– Вы сообщили об убийстве? – обратился к нему майор лет сорока, уже начавший лысеть. Его стального цвета глаза подозрительно буравили мужчину, вышедшего к ним. Николай Петрович кивнул и молча пошел к коттеджу соседа. Полицейские последовали за ним. Открыв входную дверь, он также молча показал рукой, куда идти, и закурил сигарету, оставшись на крыльце. Полицейские вошли в дом, и минут через двадцать один из них вышел.

– Старший лейтенант Борисов, – ничего не выражающим голосом представился он и пристально посмотрел на мужчину, вызвавшего их на место происшествия.

– Вы обнаружили тело?

– Да, -подтвердил тот, доставая из пачки очередную сигарету.

– Кем вы приходитесь убитому?

– Соседом. Мой дом справа.

– Почему вы оказались на месте преступления?

– Пришел за электродрелью.

Полицейский кивнул в сторону входной двери.

– Идите за мной. Надо запротоколировать ваши показания, – сказал он и направился внутрь дома.

Николай Петрович послушно двинулся за ним, стараясь не смотреть в холл. Зайдя на кухню, он увидел старшего лейтенанта, усевшегося за стол и достающего из папки листы бумаги и ручку.

Сев напротив него, приготовился отвечать на вопросы, хотя, в принципе, и не знал ничего, что помогло бы следствию.

– Когда вы обнаружили труп? – донесся до него глухой голос полицейского, подозрительно изучающего лицо свидетеля.

– Где-то около получаса назад. На часы не смотрел: не до того было.

– Откуда вы узнали, что ваш сосед мертв?

– Так я же пульс у него не нащупал, да и рана на голове была несовместима с жизнью.

– Если вы это знали, зачем искали пульс?

– А вдруг он бы жив был и надо было срочно вызвать скорую?

– Убитого знали?

– Конечно, знал. И не один год. Это Новиков Максим Александрович. Предприниматель. У него четыре продуктовых магазина у нас в городе.

– Он жил один?

– Да нет, с Инной. Вот уже год, наверное. Точно не знаю, но, по-моему, брак у них зарегистрирован не был.

– А какая фамилия у неё?

– Понятия не имею: Инна – и всё.

– Она была дома, когда вы обнаружили тело?

– На первом этаже я ее не видел. Может, была на втором.

– Её там не было, когда мы пришли. Вы знаете, где она может быть сейчас?

– Откуда?

– Отвечайте по существу: я составляю протокол.

– Не знаю.

– А когда вы видели ее в последний раз?

– Сегодня утром: Инна цветы пропалывала и поливала.

– А когда ушла, видели?

– Я уже отвечал: нет. Мне пришлось в магазин пойти за хлебом и молоком, а когда вернулся, её во дворе уже не было.

– Кто-нибудь сегодня к вашему бывшему соседу приходил или приезжал?

– Видел синюю машину возле его двора, но марку и номер не знаю, так как кусты возле забора закрывают обзор.

– Тогда откуда вы знаете, что она была синего цвета?

– Да мельком заметил, когда шел в сарай. Там у меня столярная мастерская.

– И сколько времени эта машина там стояла?

– Этого тоже не знаю. Я работал у себя в мастерской.

– А его жена на этом автомобиле уехала или осталась дома?

– Да откуда мне знать? Я ведь уже сказал, что был в своей мастерской и ничего не видел.

Николай Петрович нервно сглотнул. Ужасно хотелось курить, но он не решался достать в доме сигарету. Следователь еще долго мучил его вопросами и наконец дал подписать протокол, предупредив, что дальнейшие их встречи, если в них возникнет необходимость, будут проходить в полицейском участке.

Измученный допросом, сосед вытер пот со лба и быстро вышел из дома, отметив про себя, что в холле, помимо майора, находились еще двое мужчин, а в сторонке стояли соседи, которые жили дальше по улице.

– Наверное, пригласили их в качестве понятых. Слава богу, что не меня, – подумал он и, как можно быстрее, покинул дом. Во дворе убедился, что другие специалисты приехали позже, поскольку возле полицейской легковушки стоял еще и микроавтобус. Не оглядываясь, Николай Петрович зашел в свой двор и, не останавливаясь направился в мастерскую, где делал на заказ мебель для кухни.

Инна шла долго: минут сорок, не меньше. Дорога была грунтовой, неровной и усеянной небольшими камнями. Когда они с Максом приезжали к озеру на своей «мазде», она казалась короткой, но теперь воспринималась бесконечной. Все это время она старалась выглядеть спокойной несмотря на переполнявшие ее расстройство и страх, и теперь чувствовала себя так, словно не может ослабить собственные мысленные барьеры, которыми отгородилась от ужасных картин недавнего прошлого. Больше всего она хотела сейчас просто остаться одна. Проклиная высокие каблуки и тяжелую сумку, Инна упорно продвигалась вперед, из последних сил сдерживая слезы. Наконец в лучах заходящего солнца засеребрилась вода, расцвеченная медными бликами.

Бросив сумку, она уже босиком побежала к березе, под которой они всегда устанавливали свою палатку. Это было их место. Пристально вглядываясь в траву, Инна, облегченно выдохнув, увидела пустую пачку «Мальборо», которую Макс выбросил два дня тому назад перед тем, как они поехали домой. Подняв ее, она прижала пачку к щеке, пытаясь уловить тепло его рук, и горько расплакалась, ощутив лишь холод и влагу, исходившие от неё. Именно в эту минуту она со всей очевидностью осознала, что Макса в её жизни нет и больше не будет.

Упав на колени, она надрывно закричала, словно пыталась криком выплеснуть наружу всю боль, скопившуюся в сердце в течение последних часов. Рыдания долго сотрясали ее худенькое тело, облаченное в легкое платье. Спустя какое-то время боль стала отпускать и к ней вернулась способность думать.

– Слава богу, что я здесь одна! А ведь все могло сложиться иначе, – ухватилась она за спасительную мысль. Несмотря на то, что это место чаще всего было безлюдным, все же нельзя было исключать возможность того, что его могли облюбовать и другие.

Подойдя к воде, Инна внимательно осмотрелась по сторонам. Да, она здесь в полном одиночестве. Присев на корточки, девушка медленно умылась. Ощущение жизни возвращалось вместе с вечерней прохладой, исходившей от озера. Поёжившись, она выпрямилась и устало побрела назад к березе. Прислонившись к ее шершавому стволу, Инна закрыла глаза, пытаясь воскресить в памяти моменты, когда они с Максом приезжали сюда на выходные, чтобы уединиться и принадлежать только друг другу. Но почему-то конкретные образы прошлого оживать не хотели. Воспоминания странным образом материализовались в осязаемые ощущения его рук, нежно гладивших ее волосы, губ, покрывавших сладостными поцелуями ее шею и плечи… Выдержать это было практически невозможно. Казалось, дух Макса витал вокруг нее, что-то нежно шепча на ухо и укрывая ее своими объятиями.