Яблоко соблазна. Психологический роман

– Правда? – не верит Яна. – Значит, ты сегодня дома один и спешить никуда не нужно?

– Что-то типа того. А у тебя есть какое-то предложение?

– Есть. Мне нужно кое-что отвезти домой, – и она указала рукой на тяжелую сумку, стоявшую у её ног. – А когда переоденусь, ты пригласишь меня в ресторан. Как тебе такая программа на вечер?

В сознании зашевелилось предостережение. Он посмотрел на телефон, зажатый в руке, и решил позвонить Алине позже. Еще раз прислушавшись к себе, он не стал идти на попятную и беспечно сказал:

– Что ж, не ожидая, когда ты наденешь вечернее платье, приглашаю тебя в ресторан, но сначала закажу для нас столик.

Через несколько минут он подхватил ее сумку, поставил в багажник и усадил Яну на пассажирское сидение рядом с собой.

Совесть начала настойчиво грызть, но он сознательно загнал ее в самый дальний уголок своей души.

В салоне воцарилось молчание, но оно не было тягостным. В нем было ожидание. Чего? Олег старался не думать об этом. Он прыгнул в реку и поплыл по течению, точнее, вода понесла его в этом направлении. Поэтому не хотел портить вечер поисками ответа.

Доехали быстро. Остановились возле неприметного здания. Квартиру Яна сняла в старом многоквартирном доме. Над тротуаром висят ржавые пожарные лестницы. Входная дверь открывается ключом, есть домофон с отчеканенными возле кнопок фамилиями жильцов. Многие заклеены бумажками с именами вселившихся позже.

– Я на пятом этаже, – сообщает Яна. – Лифт уже неделю не работает. Придется идти пешком.

Квартира маленькая, мебели очень мало. Непонятно, сколько она здесь живет, но необустроенность бросается в глаза. Вдоль одной стены расположены шкаф для посуды, тумбочка с телевизором и книжные полки. Напротив – одинокий диван и обеденный стол, на котором разбросаны бумаги, тарелка с недоеденным яблоком и пустой винный бокал с засохшим осадком на дне.

Из комнаты – дверной проем без двери в спальню. С другой стороны – маленькая кухня. В мойке грязная посуда. В углу составлены пустые коробки. Неприбранная одинокая жизнь. Олег с первого взгляда определяет, что холодильник тут из тех, в которых пусто.

– Ничего выдающегося, да? – смущенно спрашивает девушка. – Хочешь выпить? Я сейчас.

Она находит половину бутылки виски и наливает его в чайную кружку.

– Извини, бокалов и красивых стаканов у меня нет – говорит Яна. – Я нечасто принимаю гостей.

Олег не сразу взял чашку с алкогольным напитком. О чем-то долго думал, а потом отменил заказ в ресторане. Не успел он его выпить, как Яна налила еще, бросив два кубика льда. Потом еще.

Сначала он снял пиджак, затем галстук и расстегнул сорочку. Он опьянел и абсолютно перестал задумываться над тем, что он делает, но при этом точно знал, когда она отходит и когда возвращается. Все вокруг, как в тумане, но ему хорошо. Очень хорошо.

Яна примостилась рядом с ним на подлокотнике дивана. Их тянет друг к другу, как магнитом. Она задает ему какие-то незначительные вопросы, он отвечает, не замечая двусмысленности и интимности ситуации.

В голове промелькнула запоздалая мысль, что он так и не позвонил Алине. Она без уважительной причины никогда не звонила, когда он на работе. Так у них было заведено. Наверное, думает, что он еще занят. Остатки совести чуть слышно взвизгнули и затихли.

– О чем ты думаешь? – тихо спросила Яна, наклонившись к его уху. Ноздри тотчас втянули в себя ее запах: смесь феромонов и духов.

Хотел ответить, что о жене, но промолчал. Зачем впутывать в происходящее любимую женщину? Однако неловкость все же заставила его встать и подойти к серванту, на одной из полок которого стояли в рамках три фотографии. На одной из них возле яблони стояла девочка с бантом в волосах.

– Это ты?

– Да. Перед тем, как меня повели в первый класс.

– А это ты с мамой, не так ли?

– Угадал. Это мы с ней на последнем звонке в школе.

– А на следующей фотографии мы вместе с папой, когда я защитила диплом в университете.

Словом, маленькая семейная история. Эти фотографии стоят на виду, чтобы я не забывала, что у меня за спиной.

Олег вновь садится на диван. Ноги, словно пластилиновые. Он слишком много выпил. Пора уходить

Яна молча пошла в спальню. Тишина, а потом громко:

– Твою мать, как больно!

– Что случилось? Ты цела?

Олег пошел к ней. В спальне темно.

– Яна?

– Я тут, – отвечает она. – Ногу подвернула.

Олег подходит к ней, сидящей на полу, обнимает и поднимает на руки, удивляясь, какая она легкая.

– На кровать, – говорит она.

Он бережно кладет девушку на кровать, и вдруг ее руки обвиваются вокруг него, тянут вниз. Губы Яны прижимаются к его губам. Ладони скользят по его телу, по рукам. На этот раз Олег не сопротивляется. Просто не может.

Потом она перебрасывает ногу и садится на него верхом. Снимает с себя халат, в который успела переодеться, и беспечно бросает его на пол. Под ним ничего нет. Темные вершины ее грудей выделяются на бледном теле в синеватом свете из окна.

Его охватывают ее руки, запах, мягкость кожи, тепло. Язык Яны ощупывает рот Олега, живой и теплый. Она берет его за руку, направляя к своей упругой груди, потом между ног, прижимает его пальцы, давая ему почувствовать влажность, прежде чем снова потянуть руку вверх.

Олег оказывается сверху, она обхватывает его ногами, притягивая к себе. Ее руки расстегивают его ремень, раскрывают ширинку, пальцы скользят под его трусы.

По-прежнему обвиваясь вокруг Олега, Яна до конца расстегивает его рубашку, спускает брюки, запускает пальцы в волосы на груди. Затем опускает руку и берет его, чувствуя, как он твердеет, как стучит кровь, как скачет сердце. Обнимая его, она шепчет ему на ухо:

– Я люблю тебя. Я твоя. Вся. До самой маленькой клеточки.

Она встает возле него на колени. Ее язык касается его уха, ласкает сосок, живот, медленно опускаясь, потом она берет его мужское достоинство в рот, сначала медленно, потом дольше, глубже, и Олег уже не может терпеть. Он чувствует свое грехопадение.

– Не могу, – шепчет он. – Не могу. Прости. Мне надо идти.

Но Олег бессилен. Сила, мышцы подводят его. Завеса разодрана, граница пересечена: теперь есть только другая сторона, где глубокая яма. Он падает туда. Он тайно этого желал.

Яна тянет его обратно на кровать, ласкает, обвивает ногами, ее тело обжигает его, ее ступни взлетают в воздух, ритмично, вперед-назад, не хватает дыхания, ближе, дальше, скользя в поту, ее рот ищет его губы, его губы на ее груди, ключицах, шее, ее пальцы царапают спину, задыхание, стоны, ее вскрики, его рычание – и они обрушиваются вместе.

– Не выходи, – шепчет Клэр. – Останься во мне.

Она крепко прижимает Олега к себе.

Полежать, отдышаться. Его голова лежит на ее подушке, они смотрят друг другу в глаза, сцепив руки, мешая дыхание, слившись телами. Он не помнит, когда в последний раз ощущал такой покой и удовлетворение.

– По-моему, я тоже влюблён в тебя, – произносит Олег, искренне веря в это.