Жизнь и Смерть. Сердце Виридара

«Часто тебе приходилось запутывать людей?» – спросил Лифей. Выглядел он при этом довольно серьезно.

– Не то что бы. Но так порой удается избежать скандальных ситуаций. Я ведь светский фотограф…

«Кто?» – перебил меня он.

– Ах, да. Ты же не знаешь, что это такое. Как бы тебе объяснить? Люди изобрели такой аппарат, при помощи которого можно запечатлеть любой кадр из жизни. Например, раньше, чтобы увидеть чей-то портрет, его должен был нарисовать художник, а сейчас мы щёлкаем фотоаппаратом, и картинка готова.

«Как же много я пропустил», – вздохнул Лифей.

– Не переживай, нам всем теперь предстоит начинать… с нуля. – Меня вдруг охватил настоящий ужас от этой мысли. Сердце словно оборвалось, а потом бешено застучало.

«Карина… – всполошился Лифей. – Что с тобой?»

– Я до сих пор не осознавала всей трагедии. Ведь даже если мы найдем сушу, то будем жить, как дикари. Ничего, что было в нашем мире, не осталось!

«Ты неправа. – Он выпрямился, расправил плечи и поднял голову. В его взгляде, таком чистом, искреннем, появилась неоспоримая уверенность. – Вы остались живы! Любой мир – это в первую очередь жизнь. Лишь она бесценна!»

– Бесце-енна, – протянула я, снова подумав о возрождении наших миров. – Ты прав. Знаешь, я рада, что ты со мной.

Ничего не сказав, Лифей кивнул. Его свет коротко вспыхнул.

– Спой мне, – попросила я.

«Тебе понравилось?»

– О-очень.

Он закрыл глаза. На его лице появилась лёгкая улыбка. Свет вокруг стал нежно-зеленым, и зазвучала музыка. Образ вирисера начал растворяться в свечении почти сразу. В прошлый раз я списала это на переход границы сна, но теперь поняла: с ним что-то происходит, когда он поет. Вскоре внутри моего сознания остались только свет и звук, поэтому я открыла глаза, но, увидев вокруг себя лёгкое зелёное облако, резко села. Песня тут же оборвалась. Свет исчез.

– Это был ты? – насторожилась я.

«Извини, увлекся».

Образ Лифея вернулся в прежнее состояние, но черты чуть смазались, не сразу обрели четкость. Показалось, будто за ними скрывается другой образ. Мне стало интересно:

– А как ты выглядишь в жизни?

«А каким ты видишь меня?» – В зеленых глазах появилось любопытство.

– Ну-у-у… – Я усмехнулась. – Ладно. Лет двадцати пяти. Среднего роста. Короткие, темные волосы, округлые черты лица, зеленые глаза… тонкие губы… – Мое сердце отчего-то начало набирать обороты, словно бы в любви признавалась. Я замолчала.

«Тебе дорог этот образ?»

– Не знаю. Я никогда не видела… его. Значит, ты выглядишь не так?

«Нет. Таким хочет видеть меня твое сознание».

– Так как же ты выглядишь на самом деле?

«Прости, я не могу показать и описать не могу».

Сплошные тайны! Плотно сжав губы, я открыла глаза. Вокруг снова заструился свет, но теперь это выглядело и ощущалось так, будто меня обнял кто-то большой и теплый. Нежно, ласково…

«Прости, – прошептал Лифей, – правда, не могу».

Он запел, не дожидаясь ответа или каких-либо слов. В его голосе появились гипнотические нотки. Сопротивляться с навалившейся сонливостью я не стала.

Когда проснулась, свет Лифея все еще окружал меня. На узком окне только-только обозначились краски.

– Доброе утро. – Я улыбнулась.

«Привет», – радостно откликнулся вирисер. Его свет стал ярче.

– Лифей, лучше тебе спрятаться. В темном коридоре будет видно, что в комнате горит свет.

«Ты права. Тем более, всю ночью были слышны шаги».

– К нашей комнате подходили?

«Да, несколько раз. Долго стояли возле двери, но сюда не входили».

– Надеюсь, ты был осторожным?

«Конечно», – уверенно сказал он.

– Надо придумать, куда спрятать Источник.

Я поднялась, зажгла свечу, и теперь уже более тщательно осмотрела комнату. Прятать книгу надо прямо сейчас. Можно было даже не сомневаться: едва уйду наверх, Руслан все здесь вверх дном перевернет.

Как и следовало ожидать: никаких потаённых мест найти не удалось. Да и откуда в этом улье из типичных коробок такие излишества? Хотя! Вспомнив о складе тканей в соседней комнате, я быстро открыла дверь и выглянула в коридор. Темно, тихо, пусто. Пробежав по коридору, быстро сунула книгу под тюк с марлей, который мы с Юлей недавно разобрали, и в ближайшее время точно заниматься им не планировали, после чего вернулась в комнату.

Весь день я только и думала, что об Источнике. Лифей уговаривал успокоиться, но это мало чем помогало. Да еще Руслан как с цепи сорвался, никогда его таким не видела! Кричал на всех, огрызался с Тамарой, в мою сторону бросал косые взгляды. Пришлось сделать вид, будто обиделась на него, но при этом с остальными разговаривала вполне нормально.

После обеда Ма?рин снова куда-то исчез. Наверху наконец-то наступила тишина, и все занялись своими делами. Я тоже немного успокоилась. Но потом из поля зрения выпала Тамара, и я начала думать, что они снова добрались до Источника. Однако книга лежала в кладовой, на своем месте. Наверное, парочка злобных руководителей нашла ещё что-то на ковчеге, или утешают друг друга где-то. Кто их знает!

Забрав книгу к себе, я устроилась на кровати и открыла фолиант на заветной странице. Надписи тут же проступили, а за ними следом начал прорисовываться узор.

– Лифей, он открывается! – воскликнула я.

«Отлично! – не меньше меня обрадовался вирисер. – Рассказывай, что ты видишь».

Ярко-зеленые линии потянулись сначала вверх, потом к центру страницы, и сложились в тонкие ажурные врата, увитые плющом. За ними распростерлись бескрайние поля и деревья невероятной высоты. Их раскидистые кроны буквально уходили в небо.

Источник прорисовывал все новые подробности: листочки, веточки, травинки. Я комментировала, не скрывая восторга. Лифей слушал, ни разу не перебив меня. Вскоре рисунок заполнил обе страницы, и когда свободного места не осталось, неожиданно вспыхнул яркий свет и картинка ожила.

– Лифей, рисунок двигается! – опешила я.

«Что значит: двигается?» – взволнованно спросил он.