Седьмая ведьма

– Хорошо, не буду.

Ему удалось успокоить меня, а еще вселить уверенность. Так что в кафе я пришла с боевым настроением, а вечером даже сумела проявить твердость характера и уйти с работы в восемь часов. С этого дня я решила медленно, но уверенно приучать родителей к тому, что у меня есть собственная жизнь, а еще, что в этой жизни есть Эрик.

***

Более удачного момента для нормального знакомства родителей и Эрика, чем выпускной вечер, придумать было нельзя. Поэтому я настояла, чтобы мама и папа присутствовали хотя бы на торжественной части, и предупредила Эрика, что он идет со мной на выпускной в любом случае.

– Ну как же я пропущу такое событие! – весело произнес он, когда объявила ему вердикт.

– И тебя совсем не пугает встреча с моими родителями? – с подозрением спросила я.

– Нет. – Он все еще улыбался. – Я даже рад этому.

Его оптимистичное настроение передалось мне, и в день перед выпускным я пребывала в особенно хорошем расположении духа. Расставляя цветы на столы, мурлыкала песенку себе под нос и думала о предстоящем празднике. Мне хотелось произвести неизгладимое впечатление на Эрика. Мысленно представляла прическу, макияж и радовалась, что Роза настояла на покупке платья.

Как в кафе вошёл Марат, я даже не заметила и увидела его, когда уже было поздно. Он схватил меня за руку и потащил к выходу.

– Пусти! – закричала я, пытаясь уцепиться за стул. – Пусти! Мама!

Марат двигался к двери, совершенно не обращая внимания на производимый мной шум. А я, сгребая стулья, пыталась хоть как-то привлечь внимание куда-то запропастившейся мамы и отца, который должен был быть на кухне. Но никто не пришел на помощь, и Марат вытащил меня на улицу. Но в последний момент мне все же удалось схватиться за дверную ручку. Я снова закричала, а этот одержимый дернул так, что дверь резко распахнулась, ударилась об отбойник и отбросила меня в сторону. Не устояв на ногах, я упала на колени. У Марата же ни единый мускул не дрогнул, дальше он потащил меня волоком. Он упорно двигался в сторону дороги, где стоял черный автомобиль с открытой дверцей.

– Помогите! – истошно закричала я, понимая, что если затащит в машину, то мне придет конец.

На улицу выбежал отец, а через дорогу к нам бросились сразу несколько мужчин. Но зомбированный хоккеист словно бы и не заметил их, так и продолжал упорно продвигаться к машине. В него вцепились сразу несколько рук, поднялся невыносимый ор. Однако мой мучитель только крепче сжал пальцы на запястье. И тогда кто-то из мужчин врезал ему по челюсти. Только после этого Марат «ожил», обвел мужчин настороженным взглядом и, растолкав их, пустился наутек. Видимо, вспомнил, как в прошлый раз его упекли в больницу.

Все происходящее больше походило на страшный сон. Кто-то поднял меня, поставили на ноги. Один из защитников попытался догнать беглеца. Куда там! Тот припустит так, словно от этого жизнь зависела. Передо мной возникло встревоженное лицо отца.

– Ты как, детка?

– Все в порядке, – кивнула я и сразу отправилась в кафе.

– Стой… – Он метнулся следом за мной, но потом вернулся, чтобы поблагодарить мужчин. Я ушла не оборачиваясь. Не хотела ловить на себе жалостливые взгляды.

В зале царила разруха. Валялись стулья, скатерти, цветы и разбитые вазочки. Настоящая дорога в Ад! Содрогнувшись всем телом, я принялась наводить порядок.

– Валерия! – В кафе влетел отец. – Что ты делаешь?! Сядь. Ты в шоке. Тебе надо прийти в себя. Да и… полицию вызвать нужно.

– Нет, не нужно. – Коротко посмотрев на него, я продолжила поднимать стулья. – И маме ничего не говори. Он не в себе был. Ты же видел его глаза.

– И что? Если у него проблемы, давай ему все прощать будем? Нельзя так!

– Пап, пожалуйста. Поверь, лучше от этого не станет. Я уже в порядке. А с Маратом потом сама разберусь. – Вздохнув, я вернулась к стульям и пробормотала: – Когда пойму, в чем дело.

– Это ведь парень из вашей школы? Он часто бывает здесь с друзьями. Хоккеисты, кажется.

– Да.

– Он что, пристает к тебе? Ты дружила с ним?

– Па-а-ап… – простонала я, – ну не докапывайся, очень прошу. Не дружила я с ним. Просто… у нас конфликт произошел. Вот он… теперь…

– Валерия, сейчас же объясни, что происходит! – Пытаясь остановить меня, отец схватил за руку. За ту самую, которую десять минут назад едва не оторвал хоккеист.

Ойкнув от резкой боли, я даже присела. Отец выпустил меня, и мы вместе посмотрели на запястье. Там жутким черным браслетом проступила пятерня Марата.

– Валерия!

– Пап… Это всего лишь синяк. Ну прошу тебя, дай мне самой разобраться.

Выражая искреннее негодование, он покачал головой, но все же оставил меня в покое и ушел на кухню.

Говоря отцу – в порядке – конечно, я лгала. Внутри у меня окончательно поселилось чувство тревоги. Все становилось только хуже. Больница не помогла хоккеисту избавиться от помешательства. Зловещий огонь в его глазах стал полыхать еще сильнее! Все видели это. Но после удара он снова пришел в себя. Значит, физическое воздействие по-прежнему возвращает его к жизни. Возможно, это как-то поможет мне выяснить, что случилось. А пока надо было как можно быстрее взять себя в руки, успокоиться, привести в порядок зал, чтобы ни мама, ни Эрик ничего не заподозрили.

Методичная уборка, действительно, помогла быстро прийти в себя. А потом пошли посетители. Завертелась работа. Я окончательно успокоилась и даже немного забылась, но когда зазвучал телефонный звонок, невольно вздрогнула. Эрик никогда не звонил днем. Он знал, что рядом может оказаться мама, а это вызовет ее раздражение. Мы разговаривали утром, до работы, или вечером, перед тем как встретиться.

– Лера, привет. У тебя все хорошо? – Настороженный голос в трубке заставил меня на секунду замешкаться.

– Да, а что? – запоздало выдохнула я, и разговор тут же прервался.

Попытка перезвонить, ничего не дала. Эрик не ответил, но через несколько минут сам вошел в кафе. На нем был рабочий комбинезон и синяя выцветшая майка.

– Наш клиент рассказал, что видел, как парень напал на девушку из вашего кафе. – Он начал говорить, едва переступив порог.

– Это было не… – Я быстро направилась к нему, но договорить не успела, из кухни вышел отец:

– Так и есть, – сдал он меня с потрохами.

– Это был тот самый? – проскрежетал зубами мой гонщик.

– Папа, познакомься – это Эрик, – попыталась отвлечь его я, но он распалился ещё больше и коршуном посмотрел на меня.

– Отвечай! Это был тот самый?

– Эрик, пожалуйста. Все не так…

– Это был парень из ее школы, – прервал меня отец. – Хоккеист. Марат.

Я бросила на него короткий, но полный негодования взгляд. В это время Эрик развернулся и шагнул к дверям.

– Постой, – закричала я и дернулась за ним следом, но сначала обернулась. – Папа! – Этим коротким возгласом я попыталась высказать, насколько он неправ, а потом махнула рукой и побежала на улицу.

– Эрик, постой. – Он уже садился на мотоцикл. – Пожалуйста. Дай объяснить, – кричала я, но он словно оглох.

Двигатель взревел, колесо завизжало, мотоцикл сорвался с места и стремглав унес своего седока. Я побежала за ним. Меня не волновало, что техника быстрее человека в сотни раз. Не волновало, что не смогу долго бежать. Я не собиралась сдаваться!

Эрик свернул за дом, явно направлялся к школе. Срезав угол, я вихрем пронеслась через двор и выскочила на перекресток. На мое счастье, черный мотоцикл еще стоял на светофоре. Ни секунды не раздумывая, я бросилась под колеса тронувшимся машинам и встала перед мотоциклистом.

– Выслушай… пожалуйста. Я должна рассказать тебе… кое-что. – Пытаясь отдышаться, я поставила руки на руль.