Переведи часы назад (сборник)

Я боюсь предсказаний

(Ответы на записки из зала)

– Насколько я поняла, вы верите в судьбу. Но верите ли вы в возможность ее предсказания или даже моделирования?

– Я боюсь предсказаний. Не знаю, может ли человек увидеть будущее и рассказать о нем. Но обратная связь существует – если человек что-то скажет, то это «что-то» непременно сбудется. Есть люди, у которых слова очень весомы, их «предсказания» материализуются. Может быть, это особый дар. Сама я всегда очень осторожно разговариваю, боюсь что-нибудь плохое сказать.

– Выходит, можно смоделировать себе хорошее будущее, если предсказывать только добро?

– Выходит, так. Поэтому я всегда стараюсь говорить людям только хорошее. И мне часто рассказывали: «После общения с тобой светлая полоса в жизни начиналась». И я этому очень рада.

– В вас действительно чувствуется какая-то солнечность...

– Ко мне даже предметы прилипают по всему телу – ручки всякие, косметика, посуда.

– Как вы относитесь к людям, которые из-за несложившейся жизни пытаются покончить с собой или просто спиваются?

– Что значит «жизнь не сложилась»? Мне, может, давно следовало утопиться из-за того, что у меня детей нет. Я это очень тяжело переживала, ходила по больницам... При нынешних достижениях медицины я бы могла родить в 35—40. Теперь мне 52, время упущено. Если кажется, что «жизнь не сложилась», надо или лечиться, или трудиться.

– Вы верите, что после смерти еще что-то будет?

– Нет...

– А в высший разум верите?

– Не знаю... Но, когда пишу стихи, мне порой кажется, что они исходят не от меня. Наверное, что-то такое есть.

– Лариса, любовь для вас, видимо, основное «топливо» для вдохновения?

– Обычно говорю, что я специалист по личной жизни. Наверное, это еще одна моя специалность. Так уж, видно, я устроена, что вскоре после знакомства человек начинает мне рассказывать подробности о себе. Сама я уже больше 20 лет живу с моим дорогим мужем Давидом и любовные драмы наблюдаю со стороны. С высоты своего опыта могу дать совет, утешить. И успешно делаю прогнозы. Я заметила, что и рифмованные строки могут быть пророческими. Некоторые печальные стихи стараюсь не произносить вслух, чтобы они не перешли на меня.

– И все-таки у вас больше печальных стихотворений-песен. Правда, слушать их почему-то сладостнее, чем иные жизнеутверждающие.

– А людям нашим нравятся «электрические» песни.

– Какие-какие?

– Да те, которые нищие по электричкам поют. Про бедную долю. Мы любим маленьких героев. А вот когда человек поднимается, богатеет, делается суперменом, становится выпуклым и приметным, у окружающих появляется к нему холодок и неприязнь. Все мы так устроены. Поэтому «плакательные» песни нам ближе.

– Особенно хорошо вам удаются стихи про обманутых женщин. Это невыдуманные сюжеты?

– По-разному. Но у меня в душе действительно есть копилка для тех жизненных историй, которые мне рассказывают. Я так создана, что, стоит мне поговорить с человеком хотя бы минуту, всегда помню содержание этой минуты. Знаю, что располагаю к себе людей, потому что помню многие мелочи их жизни.

– И это вам не мешает? Наверное, много лишнего скапливается в шкатулочке?

– Душевные, сердечные моменты никогда не лишние. Я очень долго работала в японской газете «Асахи» – я ведь переводчик с японского. Во время активного сотрудничества была переполнена информацией. И однажды решила ее выбросить. Поняла, что больше не хочу знать расстановку политических сил, программу каждой партии, знать, кто что предлагает и кто в чем обманывает. Сказала себе: хочу быть необразованной, неподкованной, неполитизированной. И в «Асахи» стала появляться крайне редко.

– У меня наивный вопрос: если на свете так много «неозвученной» классики (Пушкина, например), зачем музыкантам тратиться на стихи поэта-песенника?

– А затем, что припевчик не умели классики писать. Трудно петь просто поэзию. Песня – жанр со своими законами. То, чем я занимаюсь, не могу назвать поэзией. Просто песенная ритмика.

– Единственной женщине, сочиняющей стихи для песен, трудно выдерживать конкуренцию с мужчинами?

– Думаю, это им трудно. А если серьезно – у меня своя пашня, и я никому не перебегаю дорогу. Думаю, что пишу хорошие песни, иначе бы не было такого потока предложений.

– Вы очень раскованно пишете...

– А я и живу так. У меня нет повода комплексовать. Хотя не все состоялось в жизни. У меня нет детей. Мне труднее всего говорить об этом – вот и не пишу на эту тему. А роковых тайн и хитрых наворотов в моей жизни нет.

– В чем же ваша экстравагантность как поэта?

– Ни в чем. В приземленности.

– Разве поэты не общаются с богами?

– Думаю, рядом со мной ангелы (выше не беру). Они вьются вокруг стайкой, веселые и грустные.

– Кроме ангелов, вам, наверное, диктуют свою волю наши эстрадные «звезды». Они, говорят, капризные?

– На меня их капризы не распространяются.

– Никогда не советуют, как писать, не просят переделать?

– И переделываю. Но это не капризы. Портной же перешивает платье по требованию клиента, потому что ему за это платят.

– С кем из певцов вам приятнее всего сотрудничать?

– Я работаю с композитором. Вот он приходит, садится за инструмент. И я рядышком присяду. Это мои очень счастливые минуты. Ну, а кому достанется песня, тому, я считаю, повезло.

– Ваша личная жизнь такая же эмоционально насыщенная, как песни?

– Личная жизнь у меня устойчивая (тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить) уже много лет. У нас с мужем нет таких поводов для переживаний, как измена и ревность. Отношения между собой мы до конца выяснили. Такая у нас спокойная разновидность любви... Хотя недавно мне стало обидно: что же я ни в кого не влюбляюсь? И тут по ночам мне стал сниться Клинтон. Будто у меня с ним роман. Я о нашей любви даже поэму написала.

– А вы пошлите свою поэму – ему понравится.

– Пошлю. Вот она.

СОН О КЛИНТОНЕ

А вчера я одна ночевала,

Снился мне удивительный сон —

С Биллом Клинтоном я танцевала,

Был в меня он безумно влюблен.

Я смеялась, глаза закрывала,

Билл мне в ухо шептал – ай лав ю.

Будь моей и не бойся скандала

Или жизнь поломаешь мою.

Звуки танго мне душу вскружили,

Клинтон был мне по вкусу вполне.

И, подумав чуть-чуть, мы решили,

Что он жить переедет ко мне.

Он научит меня по-английски

Говорить, и читать, и любить,

А про дочку, жену и Левински

Постарается быстро забыть.

И хоть я от любви опьянела

Так, что пол уплывал из-под ног,

Не забыла сказать и про дело —

Чтобы Клинтон России помог.

Он сдул мою челку дыханьем,

Так, что искры сверкали в глазах.

Но рассвет торопил расставанье,

Я проснулась под утро в слезах.

И опять серый день заклубился —

Отнести, привезти, позвонить.

Сон про Клинтона так и не сбылся,

Но осталась незримая нить.

Я давно ни о чем не мечтала.

Дел по горло, когда тут мечтать.

Но как с Клинтоном я танцевала,

Сон хочу еще раз увидать.

Чтобы Билл хоть недолго был рядом,

Говорил – ай лав ю, целовал.

Чтоб опять обжигал меня взглядом

И дыханьем мне челку сдувал.

Чтоб опять было все так красиво,

Нежность рук и сияние глаз.

И чтоб Клинтон дал денег России —

Он же мне обещал в прошлый раз!!!

– А мужу стихи посвящаете?

– А чего ему посвящать, он и так зазнается. Во всех интервью говорю о нем: «Мой дорогой муж». Ему я посвящаю свои гонорары.

– И как он вас за все благодарит?

– Он меня все время старается приземлить, иди, говорит, стирай, готовь, я, говорит, женился не на поэте, а на хозяйке.

– За поэтами водится витание в облаках, но вы, по-моему, твердо стоите на земле.

– Я не брыкаюсь в этой жизни, ни от чего не устраняюсь, ни перед кем не возвышаюсь. Живу и живу. Для меня не существуют социальные условности. Со мной во дворе бомжихи здороваются, предупреждают иной раз: «Ой, не ходите в ту сторону со своей маленькой собачкой – там большая собака». И в то же время я могу перевоплотиться, переместиться во временном пространстве и написать велеречивый романс: «Верить не стоит длинным пасьянсам».

– Как вы развлекаетесь?

– Бываю всюду, куда зовут. Особенно там, где звучат мои песни, – на творческих вечерах и вечеринках. Но это не значит, что я готова где-то пропадать до утра. Хотя бы потому, что надо вовремя собаку покормить, да и мужу с утра на работу.

– Образ жизни у вас, выходит, правильный?

– Какой образ жизни? Как идет, так и идет. Я вообще стараюсь ничего не формулировать. Мало пью, еще меньше курю. Много ем. Время от времени приклеиваю к холодильнику разные диеты (вон, видите, очередная висит), а соблюдаю от силы дня три.

– Что такое, по-вашему, счастье?

– Когда приходишь домой, открываешь ключом дверь и знаешь, что дома кто-то тебя ждет. Не важно кто: мама, сестра, муж, кто-то родной. И спросит: «Как дела?»

ПОСЛЕДНИЙ МОСТ

Кто учит птиц дорогу находить,

Лететь в ночи, лететь в ночи по звездам?

И нет сетей им путь загородить

К давно забытым гнездам.

Любовь ли их в дорогу позвала,

В дорогу позвала, где так недолго лето?

Зачем летят из вечного тепла, из вечного тепла? —

Мне не узнать об этом.

Не сжигай последний мост,

Подожди еще немного.

В темноте при свете звезд

Ты найди ко мне дорогу.

Знаю я, что так непрост

Путь к забытому порогу.

Не сжигай последний мост,

Отыщи ко мне дорогу.

Не сжигай последний мост.

Не сжигай последний мост.

В моих краях такие холода.

Одни снега и ветры завывают.

А ты летишь неведомо куда,

Где дни не остывают.

Но теплые края не для тебя,

Они не для тебя, и, если обернешься,

Поймешь, что жить не можешь, не любя,

Не можешь, не любя,

И в холода вернешься.

ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА

Ветер крышу сдул и прилетел в мой дом,

Он рояль раскрыл и ноты растревожил.

Больше я не буду вспоминать о том,

Что прошло и снова быть не может.

Я, как этот ветер, в темноту ворвусь,

Странником ночным брожу я одиноко.

К нотам на рояле больше не вернусь.

Музыке уже не звучать в моей душе.

Дальняя дорога,

Прошлое не трогай,

Дальняя дорога,

От былого ни следа.

Дальняя дорога,

Дальняя дорога,

Поздняя дорога в никуда.

Где мой перекресток четырех дорог?

Серый камень, где мой верный путь начертан?

Улетел куда-то с нотами листок.

Я теперь его ищу по свету.

Мне осветят путь горящие мосты,

Улетают искры, превращаясь в звезды.

В прежней жизни клавишей коснешься ты.

Музыке уже не звучать в моей душе.

ВО ВСЕ ВРЕМЕНА...

Что за тяга к старинным вещам,

К оборотам ушедших мгновений?

Словно кто-то тебе завещал

Не предать дни былые забвенью.

Погаси электрический свет,

Теплым воском пусть плавятся свечи.

Поплывем вспять течению лет

В чьи-то страсти, разлуки и встречи.

Во все времена светила луна.

Любовью любовь называлась.

На смену балам плыла тишина

И снова балами взрывалась.

И кто-то в ночи шептал имена.

Так много веков продолжалось.

Во все времена светила луна,

И нам она тоже досталась.

Мы откроем старинный сундук,

Пыль времен отряхнем мы с событий,

И забытый, таинственный звук

Из реки дней ушедших к нам вытек.

И в камине огонь затрещал,

Нам поведали сказки поленья...

Что за тяга к старинным вещам,

К оборотам ушедших мгновений?

ПАМЯТЬ-ПТИЦА

Память-птица, память-птица

Может в сердце затаиться,

Может долго не тревожить,

Может вовсе не вспорхнуть.

Память-птица, память-птица

Копит годы, копит лица.

Все она на свете может

Оживить и зачеркнуть.

Ты птицею летишь.

Бросает тень крыло,

То вверх, то камнем вниз,

То просто рядом кружишь.

Мне холодно пока,

Ты улетай в тепло,

С теплом ко мне вернись,

Не возвращайся стужей.

Память-птица, память-птица

Как усталая певица

С тихим голосом далеким

За кулисами души.

Память-птица, память-птица,

На исписанной странице

Незаконченную строчку

Мне тихонько подскажи.

Ты птицею летишь.

Бросает тень крыло,

То вверх, то камнем вниз,

То просто рядом кружишь.

Мне холодно пока,

Ты улетай в тепло,

С теплом ко мне вернись,

Не возвращайся стужей.

Память-птица, память-птица,

Если радость возвратится,

Ты упрячь мои обиды

В самый дальний уголок.

Память-птица, память-птица,

Помоги беде забыться,

Чтоб из самой черной тучи

Солнца луч пробиться мог.

РАЗГАДАЙ МОЙ СОН

День как день – никаких новостей.

День как день, проводили гостей.

Перемыта посуды гора,

И опять на работу с утра.

Разгадай мой сон —

Что бы это значило? —

Плыл на лодке слон,

Веслами покачивал.

Плыл по воле волн,

Плыл – не поворачивал.

Очень странный сон.

Что бы это значило?

Год как год – лето, осень, весна.

Год как год, нет ни ночи без сна.

Тихо плещет о лодку волна.

Я уже не могу без слона.

Разгадай мой сон —

Что бы это значило? —

Плыл на лодке слон,

Веслами покачивал.

Плыл по воле волн,

Плыл – не поворачивал.

Очень странный сон.

Что бы это значило?

Жизнь как жизнь – дни текут, как вода.

Жизнь как жизнь, ты мой сон отгадал.

Мы с тобою по жизни плывем,

Волшебство в сновиденья зовем.

ОТЕЛЬ ШЕРАТОН

Была молодой и зеленой,

И сытой бывала не слишком.

О Хилтонах и Шератонах

Читала в заманчивых книжках.

А лучшей едою считала

Котлеты, а к ним макароны.

И даже во сне не мечтала

О Хилтонах и Шератонах.

Отель Шератон, лакей откроет двери.

Отель Шератон, сама себе не верю.

Отель Шератон, подхватит чемоданы.

Отель Шератон, неведомые страны.

Ведет меня в горку кривая,

В Парижах бываю и в Боннах.

И запросто там проживаю

И в Хилтонах, и в Шератонах.

По белому свету летаю

За йены, за марки, за кроны,

Но лучшей едою считаю

Котлеты, а к ним макароны!

СТАРЫЙ ТРАМВАЙ

Век свой доживающим трамваем

Покатилась в прошлое любовь.

Кто-то остановки называет,

Нам не разобрать забытых слов.

На один не сходится билетик —

И желаний исполненья нет.

В наш трамвай подсядет кто-то третий

И счастливый оторвет билет.

Нарисуй на стекле вопросительный знак,

Нарисуй на стекле восклицательный знак.

Пусть колеса стучат сердцу в такт, сердцу в такт —

Вопросительный знак, восклицательный знак.

И подумает кто-то – здесь что-то не так —

Вопросительный знак, восклицательный знак!

Рельсы старым улицам мешали,

Звон трамвайный улицы будил.

Что-то долго мы с тобой решаем —

Кто-то первым должен выходить.

Поворот. Качнулся наш вагончик.

Прошуршала ветка по стеклу.

Круг мы завершили, путь окончен

У вчера и завтра на углу.

ДЫМ ОТЕЧЕСТВА

Учил урок прилежный школьный мой приятель,

Что дым отечества нам сладок и приятен.

Но в детство канула забытая тетрадка,

Давно дымит мое отечество не сладко.

И вот недавно я узнал совсем случайно,

Что друг давно к другому берегу отчалил,

Открыл свой бизнес там, и дело процветает,

Но все равно ему чего-то не хватает.

Душа не лечится, душа не лечится,

И по ночам ушедшее тревожит.

Там дым отечества, там дым отечества,

Хоть горек он, но нет его дороже.

И человечество, и человечество

Ломает головы, понять не может

Мое отечество, мое отечество,

Где горек дым, но нет его дороже.

Глядят ученые-астрологи на звезды

И составляют невеселые прогнозы,

И обожают цвет коричневый уроды

И изгоняют из отечества народы.

И у посольства вьются очереди шумно.

Хоть там немало дураков, но много умных.

Их потеряв, мое отечество мельчает.

Они уедут, чтобы мучиться ночами.

ПИСЬМА

Моды на письма давно уже нет,

А мне почтальоном вручен

Синий конверт, невесомый конверт,

В нем несколько слов ни о чем.

Если б ты жил от меня далеко

И не было связи другой,

Тебе до меня дозвониться легко,

Всегда телефон под рукой.

Но что тебе навеяло такое настроение?

Такое настроение в тебе не угадать.

А может, твоя бабушка, как девочка, рассеянно

Забыла своей юности пожухшую тетрадь.

А в бабушкиной юности была другая музыка,

И как сейчас танцуем мы, для бабушки смешно.

А в бабушкиной юности писали письма грустные.

Нам кажется, что только что, ей кажется – давно.

Пух тополиный влетает в окно,

Век наш в транзистор включен.

Я неотрывно смотрю на одно

Из нескольких слов ни о чем.

Мы на ходу произносим слова,

Вечно куда-то спешим.

Молодость бабушки тоже права.

И ты мне еще напиши.

ДОЧЕНЬКА

У тебя для грусти нет причины,

В зеркала так часто не глядись.

Замирают вслед тебе мужчины,

Если мне не веришь – обернись.

А ты опять вздыхаешь,

В глазах печаль тая.

Какая ты смешная,

Доченька моя,

Как будто что-то знаешь,

Чего не знаю я.

Какая ж молодая ты еще,

Доченька моя.

Мы с тобой уедем к морю летом,

В город, где магнолии в цвету.

Я открою все свои секреты,

Все твои печали отведу.

А ты опять вздыхаешь,

В глазах печаль тая.

Какая ты смешная,

Доченька моя,

Как будто что-то знаешь,

Чего не знаю я.

Какая ж молодая ты еще,

Доченька моя.

Посмотри на линии ладони,

Все поймешь, гадалок не зови.

Это ангел, нам не посторонний,

Прочертил там линию любви.

Я САМА НЕ ПОЙМУ

Отражают зеркала

Взгляд мой беспокойный.

Вольной птицей я была,

Стала вдруг невольной.

Отчего же, не пойму,

Так могло случиться,

Что к приходу твоему