Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Последнее дело молодого киллера

<< 1 ... 12 13 14 15 16 17 18 >>
На страницу:
16 из 18
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Значит, ты правильно понимаешь ситуацию, я не ошибся в тебе.

Иезуитская похвала следователя окончательно придавила Мятежного. Он сгорбился, понимая, что власть этого человека над ним огромна, а сам Олег никто, дешевая пешка. Казалось, он вот-вот разрыдается. Но Мятежный проявил выдержку.

Полтора года назад Олег Мятежный здорово влип. В то время по городу прокатилась волна безмотивных избиений. Сначала думали, это дело грабителей, но все избитые и забитые до смерти не были ограблены, значит, суть в чем-то другом. Поскольку те, кто остался в живых, клялись, будто понятия не имеют, с какой целью на них совершены нападения, появилась следующая версия – отморозки развлекаются. Один Ипсиланти заподозрил, что в избиениях существует закономерность и есть причина, по которой избили именно этих людей. Проштудировав биографии потерпевших, Георг заметил еще одну особенность: пострадавших нельзя назвать добропорядочными гражданами. Репутация их была подмочена различными нарушениями, то есть пострадавшие не раз имели далеко не сахарные отношения с милицией и прокуратурой. Так возникла банальная версия – месть. Но кто кому мстил? То ли группировки делят участки, то ли потерпевшие проштрафились и их учили дубинами.

То, что в городе орудует несколько преступных группировок, все прекрасно знали. Но вот что поражало не одного Ипсиланти: когда кто-нибудь из группировок попадался, признаний добиться от него не удавалось. Вообще-то эта среда гнилая, каждый дорожит лишь собственной шкурой, и все-таки собратьев не сдавали! Не называли ни главарей, ни к какой группировке принадлежали, ни сколько человек участвовало в разбое, а то и в убийстве… На все вопросы – партизанское молчание. Не помогали ни запугивание, ни шантаж, ни другие, отнюдь не мягкие методы. Стало очевидным, что нарушители чего-то боятся больше, чем тюрьмы. Напрашивался вывод: дача показаний означала смертный приговор себе же, в тюрьме хоть жизнь в сохранности останется и есть перспектива выйти на свободу.

Ипсиланти пришла идея пойти другим путем: раз боятся официальных показаний, то, может быть, в неофициальной обстановке преступники и нарушители станут сговорчивее? Важно подцепить хотя бы одного и обстановочку создать доверительную. Только как и где найти человека, способного оценить доверие? И вообще, кто пойдет на сговор? И вдруг такая кандидатура возникла буквально из воздуха.

Однажды на квартиру очередной жертвы был совершен налет, хозяина избили до полусмерти, но он остался жив. Ипсиланти прибыл на место происшествия, когда там вовсю работала милиция, а хозяина увезли в больницу. К сожалению, среди работников органов полно халатных, невнимательных, попросту ленивых. Никто не заметил, что между подлокотником дивана и подушкой застрял некий плоский предмет черного цвета. Ипсиланти не поднял шумиху, мол, это я нашел, это моя заслуга. Он решил сначала сам изучить находку, потом подумать, какую пользу можно из нее извлечь, занести ее в дело или… спрятать до лучших времен. Двумя пальцами он взял дешевый бумажник из кожзаменителя, раскрыл, а там, помимо денег, лежали водительские права на имя Мятежного Олега. Находку Ипсиланти спрятал до лучших времен.

Георг пас его долго, ведь важно было остаться наедине с Мятежным, а никак не получалось. Однажды Ипсиланти вошел за ним в подъезд дома, где проживал Мятежный, поднялся на этаж, а когда Олег открыл дверь, втолкнул его в квартиру и вошел сам. Представившись Мятежному, он отдал ему бумажник вместе с деньгами и ксерокопию водительских прав. Потом, наблюдая за нечеловеческим ужасом, окотившим бездарно провалившегося молодого человека – у того от страха ноги подкосились, и он рухнул на стул, – Георг готов был спеть хвалебную песнь в свою честь, потому что понял: нашел! Мятежный, без сомнения, обладал не мятежной душой, такого легко запугать, а после – веревки из него вить. Ипсиланти не торопился, дал своей жертве прочувствовать страх от дна до крыши, потом, чтобы ускорить процесс капитуляции, подкрепил страх мрачными картинами будущего, которое ожидало Олега. Раздавив его одними словами, следователь сделал Мятежному деловое предложение: он сдает участников избиений, планы группировки, численность, короче, становится осведомителем. Плата за статус Иуды – свобода. Тот клялся, что к верхушкам его не подпускают, что участвовал в расправе впервые, что оступился и больше такое не повторится.

– Почему я тебе должен верить? – повел плечами Ипсиланти. – Все говорят, будто впервые пошли на дело. Но ведь пошли!

Олег сломался, сдал участников. Только дальше дело не сдвинулось. Из десяти человек намеренно взяли троих, чтобы подозрение в предательстве, если оно возникнет, распределилось поровну на оставшихся, включая Мятежного. Разумеется, так просто преступников не возьмешь, не посадишь, нужны улики. Улики тоже добыл Мятежный. Например: притащил пачку сигарет с отпечатками пальцев. Ее подбросил Ипсиланти на очередном происшествии, приобщил к делу, остальное было делом техники ареста. Действия Ипсиланти деморализовали Мятежного, тем не менее он позволил себе высказаться, что так поступать подло, грязно.

– Какой чистюля выискался… – хмыкнул Георг. – Вы зверски забивали людей, два человека не выжили…

– Они такие же, как мы, – возразил Мятежный. – Приняли условия, нарушили кодекс, получили наказание. Там все просто, не так, как у вас.

– Кодекс в нашем государстве один, а ваши бандитские договоры засунь себе в задницу и любуйся на них, глядя в зеркало. Кстати, когда вы попадаете на нары, то живо вспоминаете, что есть общие законы для всех. Запомни: вас, уродов, насильников и убийц, надо стрелять или хотя бы сажать и сажать. Для этого все средства хороши.

– Вы меня презираете… – проговорил Мятежный с болью. – Я и сам себя презираю. Но это же вы не даете мне завязать. Я оступился, попал случайно…

– Не надо было попадать, – поставил точку Ипсиланти.

Мятежный признал, что Георг прав, на этом короткий спор закончился. Но к истинным главарям так и не подобрались, значит, не пришло пока время им расставаться. Ипсиланти велел Мятежному оставаться в группировке, тот испугался:

– А если мне прикажут убить?

– Пока не приказали? – вопросом на вопрос ответил Ипсиланти. – Так чего зря воду толочь в ступе? Отрабатывай, парень, свою свободу. Учти, если покаешься перед своими, я тебя первого определю на нары, а там предателя ждет тяжелая участь…

Сейчас, в кафе, Ипсиланти вспомнил тот разговор, глядя на Олега Мятежного, своего осведомителя.

За стеклом пошел мелкий дождь, клонило в сон из-за пасмурности. Пауза затянулась, и тянул ее Ипсиланти, таким образом выжимая нервы партнера, как тряпку. Олег не выдержал паузы и первым подал голос:

– Что вы хотите?

– Кто такой Богомол? – спросил Георг.

Мятежный смотрел прямо ему в глаза и молчал. Ипсиланти прочел в его взгляде сочувствие, что рассмешило, но смеяться он не стал. Ждал ответа на свой вопрос. Ответ последовал, но не такой, какого Георг ждал.

– Вам не подобраться к нему.

– Да что ты? А все же познакомиться не мешает. Ты видел его?

– Ни разу. Вам знакомство с ним будет стоить жизни.

– Посмотрим. Ты в его группировку входишь?

– В его. Но Богомол не показывается простым смертным.

– Выходит, он не простой? Ах да, он же Богомол. Первая половина клички напоминает о божественном. А по сути – насекомое. Но когда у нас берут таких божков в оборот, то в штаны они писают, как простые смертные, уж поверь. Ты столько времени у них, а не дослужился до чинов?

– Мне они не нужны, – не обращал внимания на ироничный тон Мятежный.

– Мне нужны. Я хочу знать как можно больше о Богомоле.

– Это невозможно.

– Повторяю: я хочу знать о Богомоле и его ближайшем окружении. Поэтому тебе придется поднапрячься и вскарабкаться по вашей бандитской лестнице, чего бы это ни стоило. Совсем было бы хорошо, если бы ты поскакал вверх, перешагивая через ступеньки, но… – вздохнул Ипсиланти, – у тебя, к сожалению, не хватит мозгов. Еще мне нужны сведения о трех парнях, которых нашли убитыми в квартире некой Людмилы Летовой. О ней тоже постарайся разузнать, входит ли она в вашу группу, зачем к ней пришли те парни и кто их убрал.

– Об этих парнях я ничего не слышал, – наконец взял деловой тон Мятежный, деваться-то ему все равно было некуда. – Мне известны другие события. Вчера рано утром убиты четыре наших человека, их взорвали на пустыре, что за северным районом.

– Да ну! А я ничего не знаю. Почему они оказались на пустыре?

– Это мне неизвестно. У нас каждая бригада выполняет свои поручения.

– Клан, бригада… – брезгливо поморщился Ипсиланти. – Скоро каждая шваль типа вашего Богомола царем всея Руси будет именовать себя. Вы преступная группировка, на худой конец банда, это будет вернее.

– Называйте, как хотите, – пожал плечами Мятежный. – Утром на пустыре взорвали наших ребят, а вечером нас откомандировали отбить потроха Вию…

– Вию? Это что за персоналия?

– Хозяин молодежного клуба. Когда нам приказали идти к нему, а у нас нечто вроде отряда быстрого реагирования, я понял, что этот Вий имеет отношение к взрыву на пустыре. Но Вия мы не застали, тогда разгромили клуб.

– А кто вам приказывал? – Видя, что Мятежный не решается сказать, Ипсиланти, словно не замечая этого, «разжевал» вопрос: – Ну, кто говорил, что вам делать? Кого вы слушаетесь безоговорочно?

– Калюжника.

– Фамилия или кличка?

– Фамилия. Но Калюжник, насколько мне известно, напрямую не выходит на Богомола. Он получает приказы от своего босса, которого я не знаю.

– Не пробовал подружиться с Калюжником?

– Не пробовал.

– А ты подружись, водки с ним выпей и… сам понимаешь.

– Я вам еще кое-что скажу, о чем ваша прокуратура не подозревает. Группировки – сплошная фикция. На самом деле в городе существует одна-единственная группировка.

Это действительно было новостью, поэтому Ипсиланти слушал внимательно, но не показывая Мятежному свою заинтересованность.

– Бригады организованы таким образом, – продолжал Мятежный, – чтобы в городе думали, будто это разные группировки. У бригад свои районы, свои дойные коровы, свои люди в милиции. Думаю, кстати, такие люди и в прокуратуре тоже есть, учтите. А главарь сообщества Богомол. Но где он живет, как выглядит, в бригадах не знают даже командиры. И это все разрослось под вашим носом. Поймите… – Он замялся, не решаясь сказать что-то важное для себя, но все же решился: – Я боюсь.

– Я тоже боюсь, – живо откликнулся следователь. И не поймешь, правду сказал Ипсиланти или это его очередной прикол. Впрочем, нет людей, которые не боялись бы смерти. – Только страхи наши немножко разные. Ты боишься и своих, и нас, я… не важно.

<< 1 ... 12 13 14 15 16 17 18 >>
На страницу:
16 из 18