Морские волки. История викингов, их героев и скандинавского мира

Скандинавы не только состязались между собой, но и устраивали бои животных. Особой популярностью среди подобных кровавых забав пользовались поединки коней: двух жеребцов подводили к загородке, за которой стояла кобыла в течке, и оставляли биться друг с другом. Нередко такие сражения заканчивались гибелью более слабого животного. Убийства без разбору не поощрялись, но милосердие считалось качеством, не достойным воина. Одного знатного исландца даже прозвали в насмешку «детолюбом»: он запретил своим воинам подбрасывать пленных детей и ловить их на острия копий[17 - Этот человек, Эльвир Детолюб, был родичем первооткрывателя Исландии. Рассказ о нем содержится в средневековой исландской «Книге о занятии земли».].

Подобные развлечения кажутся нам дикарскими, но в некоторых других отношениях древние скандинавы были на удивление прогрессивными. Вопреки стереотипному представлению о викингах как о грубых варварах, они тщательно следили за своей внешностью и соблюдали гигиену[18 - По крайней мере, по меркам своего времени. Тем не менее арабский путешественник Ибн Фадлан писал о шведах, которых наблюдал в Древней Руси, что это «грязнейшие из тварей Аллаха», и приводил отвратительные подробности: они, мол, «не очищаются от испражнений», совокупляются прилюдно и моются той же водой, в которую сморкаются и плюют.], аккуратно причесывались и, как правило, мылись не реже раза в день, используя при этом щелочное мыло, которое отбеливало волосы и помогало избавиться от вшей. При раскопках древнескандинавских поселений находят различные предметы для ухода за внешностью: щипчики и пинцеты, бритвы, гребни и даже инструменты для чистки ушей.

В рационе европейцев отсутствовал сахар, благодаря чему кариес был практически неизвестен. Около половины всех рождавшихся детей умирали в возрасте до десяти лет, но выжившие могли надеяться дожить до пятидесяти, что по тем временам считалось весьма почтенным возрастом. Средний рост мужчины в Древней Скандинавии составлял 170,5 см, а женщины – около 158 см. Великанами викингов не назовешь, но жители более южных стран определенно уступали им ростом.

До равноправия полов, конечно, было далеко, но в культуре викингов женщинам отводилось куда больше прав, чем в любой другой стране западно-христианского мира. Девочек нередко выдавали замуж совсем юными, в двенадцать лет, но если муж отлучался из дому, жена управляла хозяйством самостоятельно и принимала все важные решения[19 - Богатые мужчины нередко брали по нескольку жен. В целом браки устраивались родителями, и к обычаю испрашивать родительского благословения на брак викинги относились серьезно. Согласно «Книге об исландцах» (XII век), родители девушки имели законное право убить мужчину, который попытается взять ее в жены против их воли.]. Если брак сохранялся на протяжении двадцати лет (а расторгнуть его можно было по инициативе любого из супругов[20 - Тем не менее мужчина, пожелавший развестись с женой, должен был привести для этого веские причины – иначе родственники жены получали право покарать его смертью. К числу достаточных причин относилось переодевание в одежду противоположного пола: если женщина носила штаны, ее муж мог потребовать развода, и, схожим образом, жена могла отказаться от мужа, если тот надевал рубаху с глубоким вырезом.]), то женщина получала законное право на половину имущества, накопленного ее мужем. В отличие от женщин, живших в других странах Европы, скандинавская женщина могла унаследовать имущество, развестись с мужем по своему желанию и потребовать возврата приданого в случае развода. В честь женщин возводили рунические камни с трогательными надписями – от похвалы, в которой датский король Горм Старый славит свою жену как «украшение Дании», до анонимной надписи, утверждающей, что «нет хозяйки лучше, чем Хассмира»[21 - Пожалуй, лучший пример того, какой самостоятельности могли достичь женщины в скандинавской культуре, приводит арабский историк Хасан ибн Дихья, писавший о мусульманских послах, приехавших в Дублин, когда тот находился под властью викингов. Когда послы прибыли, Торгильс оказался в отъезде, но его жена Одда сама приняла посольство и «исполнила все, что полагается королю».].

Дети помогали родителям по хозяйству. Девочек учили варить пиво и сбивать масло, мальчиков – охотиться, ходить на лыжах и работать по дереву или металлу. Игры были рассчитаны на то, чтобы лучше подготовить детей ко взрослой жизни. Излюбленными забавами у мальчиков были прыжки с отягощением и плавание при полном вооружении, а взрослый викинг, как правило, мог проплыть без отдыха несколько километров.

Порядок в обществе поддерживался суровыми наказаниями. Мужчин, уличенных в прелюбодеянии, вешали или затаптывали лошадьми насмерть, поджигателей сжигали на костре, а братоубийц, по свидетельству Саксона Грамматика, подвешивали вверх ногами и оставляли на растерзание волку. Бунтовщиков, выступавших против общины (или, позднее, против короля), разрывали на части, привязав к лошадям или разъяренным быкам.

Несмотря на все эти варварские обычаи, викинги ценили искусство и полагали, что хорошо воспитанный человек должен быть музыкальным. Известно сказание о норвежском короле Годмунде, который нанял музыканта, игравшего с такой страстью, что даже ножи и тарелки на столе пускались в пляс. Двор конунга или ярла не мог считаться достойным, если при нем не было поэтов, музыкантов и танцоров. «Сага об оркнейцах» (XIII век) повествует о ярле Рёгнвальде Могучем и Мудром, который играл важную роль в политике и был дружен с королем Норвегии, и среди самых достойных своих талантов этот ярл числил умение играть на арфе.

Пожалуй, ни у одного народа Европы не было таких буйных и шумных праздников, как у викингов. Пиры могли затягиваться надолго (например, датский король Свен Эстридссон однажды пировал на протяжении восьми дней) и никогда не обходились без выпивки. Приемлемым и уместным на таких праздниках считалось пить безо всяких ограничений, но при этом пирующие нередко состязались между собой (обычно в остроумии и сообразительности), стараясь продемонстрировать стойкость к опьянению. Задача осложнялась тем, что отказаться от предложенного рога с пивом или медом считалось грубым оскорблением хозяину: подобное прощали только старикам и больным[22 - Иногда случались неприятности, потому что хозяин пира фактически мог заставлять гостей пить против воли. Герой «Саги об Эгиле» однажды попал в такую ситуацию: сколько он ни пил, хозяин велел подносить ему полный рог снова и снова. В конце концов Эгиль не выдержал: он подошел к хозяину дома, прижал его к спинке скамьи и изверг рвоту прямо ему в лицо, от чего тот едва не задохнулся.].

Пиры и законы гостеприимства были важны, не в последнюю очередь потому, что почти шесть месяцев в году викингам приходилось пережидать морозную, снежную зиму на суше или свирепые бури на море. Суровая природа и непростые условия жизни сформировали чрезвычайно практичный и независимый народ. Викинги ценили отвагу и презирали слабость. Среди шведов, которые ходили в походы на восток, был принят обычай, по которому отец опускал меч в колыбель новорожденного сына и говорил: «Я не оставлю тебе наследства. У тебя не будет ничего, кроме того, что ты сможешь добыть этим мечом». Такого подхода, подразумевавшего, что жизнь, славу и богатство необходимо завоевывать, скандинавы придерживались на протяжении всей эпохи викингов. В ответ на вопрос, какую веру он исповедует, один викинг X века заявил: «Я верю в свою силу».

У викингов были боги, но слова, обозначающего религию, не было[23 - Ближайшее по смыслу слово в древнескандинавском языке – si?r, что значит «обычай».]. Не было ни «официального» культа, ни общеобязательных догм, ни централизованной церкви. Имелся лишь некий свод верований с многочисленными местными вариациями[24 - Вдобавок среди викингов встречались «безбожники», отрицавшие существование богов и не верившие в загробную жизнь. Но это явление было не слишком распространенным: практически во всех захоронениях викингов обнаруживаются предметы, предназначенные для использования умершим в загробной жизни.]. Вселенную викинги представляли как систему концентрических кругов – девяти миров, в большинстве своем невидимых и сгруппированных в три кольца.

Внешнее кольцо, Утгард, населяли великаны и чудовища, кружащие вокруг мира людей, словно волки в ночи, – и только бдительный присмотр богов сдерживал их натиск.

В среднем кольце, которое называлось Мидгард (в буквальном переводе – «срединный двор»), обитали люди и боги. При этом люди делили землю с карликами и темными эльфами[25 - По мнению большинства исследователей, эти сверхъестественные существа составляют единую группу: свартальвы («темные эльфы») часто упоминаются в текстах как синоним двергов («карликов»). (Прим. перев.)], которые умели творить различные волшебные предметы, но ревностно охраняли свои сокровища. Радужный мост Биврёст, на который не могла ступить нога человека, соединял землю с обителями двух божественных племен – асов и ванов. В Асгарде, мире асов, стоял Чертог Павших – Вальгалла, где герои, погибшие в сражениях, пировали в ожидании последней великой битвы. Оказаться в их числе считалось наивысшей честью для воина. Храбрецов, павших в бою, забирали валькирии – щитоносицы Одина: до конца света они должны были успеть заполнить Вальгаллу отборными воинами.

В центре системы миров, во внутреннем круге, помещался Нифльхейм – мир мертвых. Здесь, в вечных сумерках, под надзором богини Хель обитали души умерших – мужчин, женщин и детей. Это мрачное место было не адом для грешников, а скорее, участью, уготованной почти всем – за исключением храбрецов, попадавших в Асгард, и преступников-изгоев (повинных в убийстве, прелюбодеянии или нарушении клятв), которые после смерти становились злыми духами, заточенными в собственных могильных курганах[26 - «Сага о людях с Песчаного берега» повествует о человеке по имени Торольв Скрюченная Нога – свирепом и нелюдимом. После смерти он начал вставать из могилы по ночам и досаждать своим родичам и соседям. Так продолжалось всю зиму. В конце концов сын Торольва выкопал тело отца при свете дня, чтобы перезахоронить понадежнее; Торольв, как пишет автор саги, «еще не разложился и вид имел наимерзейший» и «отяжелел настолько, что они не могли его толком никуда сдвинуть» [пер. А. Циммерлинга, С. Агишева].].

Все эти миры соединял между собой исполинский ясень – Мировое древо под названием Иггдрасиль. У корней его сидели норны – три великанши (имена которых означают «судьба», «становление» и «долг»), прядущие нити судьбы всех живых существ: и богов, и людей, и великанов. Они же охраняли Мировое древо от Нидхёгга – огромного дракона, кормившегося трупами злодеев и подгрызавшего корни Иггдрасиля.

Из тринадцати главных богов Асгарда особым почетом пользовались Один и Тор. Знатные воины и вожди, особенно в Дании и на юге Швеции, поклонялись Одину[27 - Например, Один считался прародителем королей из датской династии Скьёльдунгов.], а крестьяне чаще обращались за покровительством к Тору. Один-Всеотец был богом поэзии, безумия, битв и магии; он мог наделить человека отвагой, а мог лишить его разума. Принеся себя в жертву самому себе и провисев девять дней на Мировом древе, он постиг тайны рун и обрел дар пророчества. Он стремился к мудрости сильнее всех прочих богов. За глоток чудесной воды из источника мудрости он отдал один глаз, а два его ручных ворона, Хугин и Мунин[28 - Имена этих воронов означают «мысль» и «память».]