Сказание о распрях 2

– Ты? Нас? – Уставились на него купцы, не веря ни своим ушам, ни своим глазам. Они смеялись от души.

Тогда Бренн спокойно вытянул из колчана, висевшего за спиной, одну стрелу, и пустил её из своего лука в дальний конец, попав прямо между глазниц на голове хряковепря, прибитой у входа с внутренней стороны.

Шум, гам и тарарам, царившие в заведении, резко прекратились. Все уставились на удальца.

Тогда схватил Бренн со стола нож, и швырнул его туда же. Тот впечатался в кабанью голову почти вровень со стрелой.

И захлопали все, и снискал Бренн почёт и уважение. И заговорили о нём.

Сказал тогда ему один из купцов:

– Ты славный малый; ты отважен и бесстрашен. Ты силён и ловок; глаз-алмаз. Но порой ты дерзок, своеволен; не всегда ты вправе поступать так, как тебе вздумается. Если тебя отпустят с нами – тогда мы будем только рады.

Когда погода прояснилась, когда разбушевавшееся море немного успокоилось, стерландцы из Икке снарядили купцам из Нордландии свой кнорр, сказав так:

– Раз случилось так, что пострадали вы, предоставляем вам корабль, на котором благополучно возвратитесь. Се есть жест доброй воли нашей, ибо чувствуем вину, хотя не виноваты. Братья вы по крови нам; плывите же скорей. Но кнорр сей по прибытии вы отдадите! Бренн проследит за сим.

Большая честь оказана и купцам, и удальцу: ему нет и шестнадцати, а уже такое ответственное поручение – доставить купцов домой.

И набрали на кнорр команду, и усадили Бренна отдельно, и купцов так же. И отплыл кнорр от берега стерландского, держа курс на остров Нордландия. И остров тот почти полностью заключён в ледяной панцирь, и зона вечной мерзлоты в почвах его. И по левое крыло острова – замок Амеланд, а по правое – Фиргефин-на-Ланна. Ибо с высоты птичьего полёта остров являет собой птицу в небе, а в клюве её, на самом юге – столица, замок Нордгард. Нерукотворно, изо льда, твердят в один голос купцы, сотворён сей замок, и вымпел над ним белый, с четырьмя перекрещёнными секирами, залитыми свежей кровью. Говорят, прародина это всех нордов, и давняя это уже история.

Долго, долго плавал кнорр по Морю мерзлоты, что все прочие моря в себя вбирает. И напала на корабль ночь полярная, и едва не затёрт он был льдами. И если бы не огни маяка Ойгира, где живут сиберы – лежать бы кнорру вверх днищем на дне морском. При подплытии же к замку Клоггенбор, что стольный град сиберов, учуяли моряки преследование со стороны большущего злого кита. И путешествовать бы кнорру по морским глубинам, став подводной лодкою, кабы не отвага Бренна, вогнавшего в кита гарпун. И изловили тушу, и поели, и жиром знатным запаслись.

Вот и Нордгард! Останавливается корабль. И благодарят купцы, и на берег сходят. И празднество двойное среди них: по случаю прибытия в сохранности, и одно ещё. Ибо в последний день первого зимнего месяца ходят все норды вокруг большущей, пышной ели, водят хоровод. Лепят из снега белого снеговиков; в снежки играют дети и не только. Сиберы, свэики, хладичи, троннары, фрекинги, тезориане и эйнары – все норды любят этот праздник, эту дивную, неповторимую ночь. Таковы традиции и обычаи их; следует их уважать.

Погостив в Нордландии вдоволь, вознамерился Бренн плыть обратно, ибо кнорр надобно вернуть. И призвал его к себе один из ярлов нордландских, и сказал так:

– Шлёт тебе наш кронинг такие речи, что признателен тебе. Ибо купцы эти – проверенные, лучшие. Они зарекомендовали себя, как люди, которые никогда не сдирают монет втридорога, а товар их – наилучшего качества. Вы сами в том убедитесь, когда пришлём мы в земли ваши новый торговый корабль.

И сел в судно Бренн, без злоключений добравшись домой. И по пути он встретил Новый Год, ибо пришла в Фантазию весна.

По прибытии в Стерландию Бренна настигла дурная весть: умер кронинг сего кронства. Но была и хорошая новость: теперь на троне – его старшая дочь.

И говорили норды следующее:

– Элеонора Стерландская умеет дивно петь, сносно играть на лире, арфе и флейте; прекрасно шьёт, вкусно готовит и владеет всякой магией. Её длинные каштановые волосы почти всегда мокрые, а на шее она носит кулон с изображением стерха (а ведь он – символ чистоты). Подарит нам этот журавлик, эта сияющая Вечерняя звезда добро и мир.

И улыбался на это молодой викинг, потому что лично знавал эту мудрую женщину. И нахмурился, потому что вспомнил про сестру её, Элену, с которой не по судьбе ему, ведь та знатна, а он безроден, хоть и теплится небольшая надежда доказать обратное.

Бренна назначили главарём одного отряда лучников, в задачу которого входила ликвидация разбойников с большой дороги и прочих подозрительных личностей – тем он и занимался всё лето, отстреливая недругов, как бродячих собак. Скрытность, бесшумность, скорость – вот что было по душе Бренну; ближний бой, на мечах его привлекал гораздо меньше, хотя и в нём он преуспел.

Первенек, вторек, срёдда, квартек, пяттек, ярмарец, седмица… Быстро же прошла неделя! В трудах и заботах. И таких недель позади – уйма. Пришло, пришло время навестить сестру и кота.

И прибыл вольный наёмник на Лужайку магов, и вот: томительно ждёт он у врат Высшей школы магии и волшебства. И радостною была эта встреча, долгожданною: целый год не виделись брат с сестрой; как скучали они друг без друга! И не выпускал Бренн Криспина из рук, и поглаживал его по спинке.

И в этот раз пробыл с Васильком и котёнком возмужавший юнец меньше, нежели в прошлом году – не могли его отпустить дольше, чем на двое суток. Полным полно дел в кронстве; не справляется оно без ловкача и силача Бренна. Доказал он неоднократно, чего стоит, какова его цена. «Без Бренна – как без рук», говаривали норды. И действительно: золотые руки у Бренна – за что бы он ни брался, выгорало всё, любое дело.

Викинг последние полгода снимал жильё в одной гостинице – мог себе позволить неплохой вариант на втором этаже. Но не успел он возвратиться туда из замка магов, как обнаружил, что его уже кое-кто поджидает.

– Есть для тебя одна работёнка, Бренн. – Сказал ему один норд, которого викинг знал хорошо.

– Что я должен делать?

– Твоё присутствие требуется за много лиг отсюда; остров, который принадлежит нашим союзникам, аннексирован. Это аншлюс, Бренн.

– Причём тут Стерландия? – Не понял тот. – Почему мы должны вмешиваться?

– Потому что друзья обычно помогают друг другу. – Укоризненно упрекнул Бренна человек, который всегда давал ему разные задания, всякого рода поручения.

– Никуда я не поплыву. – Отрезал воин. – Я нужен здесь; ты знаешь. Своих дел хватает…

– Плыть не получится – ты ведь в курсе, какое кронство нам придётся огибать. Потому вначале на лошадях, а дальше – как получится.

– Что-то мне это не нравится. – Никак не соглашался викинг.

– Это дело государственной важности. – Тон военачальника сделался более резким, но потом он, перейдя на шёпот, добавил куда мягче. – Элеонора просила. Она велела своим людям разыскать тебя; они вышли на меня. Она сказала, что ей ты не откажешь, Бренн.

Разумеется нет, если о том просит тот, кто сидит на троне; к тому же, это Элеонора, а ей отказать сложно – корить себя потом всю жизнь?

Поэтому у Бренна возник только один вопрос:

– Я должен ехать один?

– Конечно же, нет: возьми с собой лучших, верных, преданных тебе нордов.

Военачальник ушёл, а Бренн, поднявшись в комнату, в которой проживал в свободное от дел время, начал собирать свои вещи и снаряжение. Хотя, собраться ему недолго: лук, колчан со стрелами, короткий затупленный меч, видавший лучшие времена щит, узелок с оставшимися монетами, плащ – это и всё, что у него было за душой. Всё остальное тратилось на обучение Василька, проживание в гостинице да поедание пищи в ней же – от голодного Бренна толку будет мало.

«Чую я: это какой-то разведывательный поход, раз от Стерландии посылают лишь горстку лучников. Кабы это не вылилось в моё полноценное боевое крещение», мрачно размышлял викинг.

Отряду лучников выделили лучших стерландских скакунов – а учитывая, что среди всех кронств лучшие кони именно в Стерландии – это был подарок роскошный.

– Попробуй только не вернуться, Бренн. – Похлопал того по плечу его старый приятель, военачальник города.

От Икке отряд двинулся на юго-запад, к тезорианской границе. Ещё через три недели лучники уже были в Хеймстаде, у устья Велички; там вдоль берега крейсировал драккар. Оттуда они, оставив лошадей, отплыли на лодках к острову Мареан.

Там, на острове лучники соединились с остатками тезорианской армии – кавалерией дэннов и пехотинцами; с щитами, обратными расцветкой щитам стерландцев (у тезориан были зелёные щиты, на которых был тёмно-красный, окаймлённый белилами крест).

– Вас так мало? – Удивился конный воин в кольчуге, видя перед собой шестерых лучников, которых долгий путь сделал уставшими и в ближайшее время ни на что не годными.

– Вас также не густо. – Колко заметил острый на язык Бренн. – Что у вас тут?

– Просмотрели наши люди, что из Мышиной скалы, которая ничуть не уступает в прочности, твёрдости Ледовому дворцу, отплыли в Злое море чёрные паруса. Вместо того, чтобы вовремя предупредить, они занимались чревоугодием! Они наказаны и обезглавлены, а между тем северяне высадились на берег, оставив от Лунденлингена одни развалины!

– Он имеет ввиду замок Абфинстермаусс – это столица кронства Тронн. – Шепнул Бренну один из лучников его отряда, когда тот захотел уточнить насчёт Мышиной скалы. Про Ледовый дворец Бренн уже был наслышан и даже бывал там один раз – когда отвозил в этот самый Нордгард на кнорре ограбленных сюшерскими фрекингами купцов.

– Опять троннары! – Выпалил вожак лучников. – Их так много?

– Их немного; Лунденлинген был всего лишь форпост. Но быстрота и жестокость, с которой они…