Гипнотизер

Оставив Беньямина в школе и идя по больничному коридору, Эрик думал, как глупо было комментировать татуировку Аиды. Чего он добился? Только того, что теперь она будет считать его самодовольным занудой.

Двое полицейских в форме пропустили его в отделение. У дверей палаты, в которой лежал Юсеф Эк, уже ждал Йона Линна. Увидев Эрика, он улыбнулся и помахал ему, словно ребенок, изображающий “пока-пока”.

Эрик остановился рядом с ним и взглянул на пациента через окошко в двери. Над мальчиком висел пакет с почти черной кровью. Состояние было стабильным, но новые кровоизлияния в печень могли случиться когда угодно.

Мальчик лежал на спине, губы крепко сжаты, живот поднимался и опускался неравномерно, пальцы вздрагивали.

В сгиб локтя вставили новый катетер. Медсестра готовила морфин для инфузии.

– Я был прав, когда говорил, что преступник начал со спортклуба, – сказал Йона. – Сначала он убил отца, Андерса Эка, потом поехал домой и убил Лису, младшую дочь, думал, что убил сына, а потом убил мать, Катью.

– Патологоанатом подтвердил?

– Да.

– Понятно.

– Так что если преступник задался целью истребить всю семью, – продолжил Йона, – остается только старшая дочь, Эвелин.

– Если он не узнал как-нибудь, что мальчик остался в живых.

– Верно. Но мальчика мы можем защитить.

– Можем.

– Надо найти убийцу, пока не поздно, – сказал комиссар. – Мне необходимо услышать, что знает мальчик.

– Но я обязан соблюдать интересы пациента.

– Может быть, найти сестру – как раз в его интересах.

– Я тоже об этом думал. Взгляну на него еще раз, – сказал Эрик. – Но я почти уверен, что допрашивать его рановато.

– Ладно.

Торопливо вошла Даниэлла в широком красном пальто, сказала, что ей нужно бежать, и оставила начатую историю болезни.

– Я думаю, – объяснил Эрик Йоне, – что пациент довольно быстро, уже через несколько часов, придет в себя, и с ним можно будет поговорить. Но после этого… вы должны понимать, у нас впереди долгий лечебный процесс. Из-за допроса состояние мальчика может ухудшиться настолько, что…

– Эрик, никому не интересно, что мы думаем, – прервала его Даниэлла. – Прокурор принял решение, что для допроса имеются веские причины.

Эрик повернулся и вопросительно посмотрел на комиссара:

– Так вам не нужно наше согласие?

– Нет.

– Тогда чего вы ждете?

– Я думаю, что Юсеф настрадался больше чем достаточно, – ответил Йона. – Не хочу, чтобы ему что-то навредило. Но я должен разыскать его сестру раньше, чем ее найдет убийца. А мальчик наверняка видел лицо преступника. Если вы не поможете мне поговорить с мальчиком, я проведу допрос как обычно. Но, разумеется, я предпочел бы сделать как лучше.

– Как это “как лучше”? – спросил Эрик.

– С помощью гипноза.

Эрик посмотрел на Йону и медленно сказал:

– У меня даже нет разрешения на проведение сеанса.

– Я говорила с Анникой, – вмешалась Даниэлла.

– И что она? – Эрик не смог удержаться от улыбки.

– Вряд ли это такой уж распространенный ход – подвергать гипнозу пациента в нестабильном состоянии и к тому же несовершеннолетнего. Но так как за пациента отвечаю я, Анника предоставила мне принимать решение.

– Как бы мне хотелось этого избежать, – сказал Эрик.

– Почему? – спросил Йона.

– Не хочу говорить об этом, но я обещал никогда больше не гипнотизировать. И считаю, что это было правильное решение.

– А в нашем случае? – не унимался Йона.

– Не знаю.

– Сделай исключение, – сказала Даниэлла.

– Значит, все-таки гипноз, – вздохнул Эрик.

– Сделай попытку, как только установишь, что пациент хоть немного поддается гипнозу, – попросила Даниэлла.

– Хорошо бы, чтобы ты была рядом, – сказал Эрик.

– Я даю добро на гипноз, – объяснила она. – При условии, что ты возьмешь на себя ответственность за пациента.

– Значит, я действую в одиночку?

Даниэлла устало посмотрела на него:

– Я работала всю ночь, обещала проводить Тиндру в школу, я ломала голову над этой проблемой вчера вечером… Мне надо поехать домой и поспать.

Эрик смотрел, как она уходит по коридору. Красное пальто развевалось у нее за спиной. Йона через окошко взглянул на пациента. Эрик пошел в туалет, запер дверь, умылся, оторвал несколько сероватых бумажных салфеток, промокнул лоб и щеки. Достал телефон и позвонил Симоне, но никто не ответил. Эрик попробовал набрать домашний номер, послушал гудки и приветствие автоответчика. Когда раздался писк и началась запись, Эрик не мог сообразить, что сказать:

– Сиксан, я… Выслушай меня, я не знаю, о чем ты подумала, но ничего не было. Может, для тебя это ничего не значит, но, честное слово, я найду способ доказать тебе, что я…

Эрик замолчал. Он не знал, значат ли еще что-то его слова. Он солгал жене десять лет назад и до сих пор не сумел показать ей, как любит ее. Все было не то и не так, она по-прежнему не доверяла ему. Эрик нажал “отбой”, вышел из туалета и дошел до двери со стеклянным окошком, в которое заглядывал комиссар.

– Что такое гипноз? – помолчав, спросил Йона.