Соглядатай

– Ты им наврал, – заметил Роки.

– Иногда мне случается врать, – ответил Эрик.

На лице Роки не дрогнул ни единый мускул, но во взгляде мелькнул проблеск интереса.

– Тебя лечат? Неврология, психиатрия? – спросил Эрик. – У тебя есть право на медицинскую помощь. Я врач. Если хочешь, я посмотрю твою историю болезни и план реабилитации.

Роки медленно покачал головой.

– Ты здесь уже давно – и ни разу не подавал заявления, чтобы тебя отпустили на побывку.

– А зачем?

– Ты не хочешь выйти отсюда?

– Я отбываю свое наказание, – сумрачно пояснил Роки.

– Тогда тебе трудно было вспомнить произошедшее. Сейчас тоже трудно? – спросил Эрик.

– Да.

– Но я помню наши беседы. Иногда ты как будто считал себя невиновным в убийстве.

– Ясно… Я облепил себя большим количеством лжи, чтобы избежать наказания, ложь осадила меня, как пчелиный рой, и я стал отшвыривать ее от себя и бросать на другого человека.

– На кого?

– Какая разница… Я был виновен, но позволил лжи одолеть меня.

Эрик нагнулся, положил сигареты к ногам Роки и сделал шаг назад.

– Не хочешь ли рассказать о человеке, на которого ты стряхивал своих пчел? – спросил он.

– Я его не помню. Но знаю, что считал его проповедником, грязным проповедником…

Священник замолчал и снова отвернулся к ограде. Эрик встал рядом с ним, бросил взгляд на лес.

– Как его звали?

– Я уже не помню имен, не помню лиц, засыпанных пеплом…

– Ты назвал его проповедником. Он был твоим коллегой?

Пальцы Роки судорожно вцепились в решетку, он прерывисто задышал.

– Я помню только, что испугался. Наверное, поэтому и пытался переложить на него вину.

– Ты испугался его? – спросил Эрик. – Что он сделал? Почему ты…

– Роки, Роки! – позвал пациент, подошедший сзади. – Посмотри, что я тебе принес.

Они обернулись и увидели тщедушного человечка, который протягивал Роки завернутую в салфетку ватрушку с вареньем.

– Ешь сам, – отозвался Роки.

– Не хочу, – истово ответил сокамерник. – Я грешник, я проклят Господом и ангелами Его, и…

– Заткнись! – рявкнул Роки.

– За что? Почему ты…

Схватив человечка за подбородок, Роки посмотрел ему в глаза и плюнул в лицо. Когда Роки выпустил его, человечек потерял равновесие, и ватрушка полетела на землю.

На лужайке снова появились охранники.

– А если бы кто-то свидетельствовал о твоей невиновности, дал тебе алиби? – быстро спросил Эрик.

Зеленые глаза Роки смотрели на него в упор.

– Тогда этот человек солгал бы.

– Ты уверен? Ты ведь ничего не помнишь…

– Я не помню ни про какое алиби, потому что его не существовало, – оборвал Роки.

– Но ты помнишь про своего коллегу. Что, если это он убил Ребекку?

– Я убил Ребекку Ханссон, – сказал Роки.

– Ты помнишь это?

– Да.

– Ты знаешь женщину по имени Оливия?

Роки помотал головой, перевел взгляд на приближающихся охранников и задрал голову.

– Или, может, знал до того, как попал сюда?

– Нет.

Охранники швырнули Роки на решетку, ударили по коленному сгибу, прижали к земле и защелкнули на нем наручники.

– Осторожнее! – крикнул пациент, пытавшийся угостить Роки.

Более крупный охранник надавил коленом Роки на спину, второй прижал дубинку к его шее.

– Осторожнее, – заплакал пациент.