Соглядатай

– Я не такая, как Мария, я хотела быть с ней, примеряла ее вещи… на миг ощутила себя другой, смелой, и все такое… Но после трех раз я крепко задумалась, не то чтобы раскаивалась… но я поймала себя на мысли: зачем я это делаю? Ходить туда не постыдно, мне никто не запрещает этого… но зачем?

– Хороший вопрос.

– Я сама захотела попробовать это, но все происходило как будто не на моих условиях… я все-таки чувствовала, что меня используют.

– И поэтому вы бросили эти сатурналии?

Линда потянула себя за кончик нос и тихо сказала:

– Я насытилась ими, когда выяснилось, что кто-то снимал одну из сатурналий. Это запрещено, никаких мобильных… Мария позвонила, рассказала мне об этом, она была в бешенстве, а я чувствовала только раскаяние, меня тошнило… Запись оказалась на порносайте, в разделе любительских фильмов, картинка дерганая и темная, но я разглядела себя. Это было совсем не здорово, поверьте.

До них долетели брызги фонтана; Линда перевела взгляд на клубящийся шар и покачала головой.

– В голове не укладывается, что она умерла, – прошептала она.

– Эти сатурналии – как там все было устроено?

– Двое парней из Эстермальма, Филип и еще один, его зовут Эуген… Сначала они просто устраивали вечеринки с кокаином и экстази… Потом появились спайс, суперкокс, шпанские мушки и так далее… продолжается это уже пару лет… в месяц где-то две сатурналии… эксклюзив, только по специальным приглашениям.

– Всегда по субботам?

– Как «суббота» по-английски? – спросила Линда и взглянула Марго в глаза. Марго кивнула, и Линда снова ковырнула гравий:

– Я не принимала наркотики.

– Вот и хорошо, – безучастно отозвалась Марго.

– Зато пила слишком много шампанского, – усмехнулась Линда.

– Где они собирались?

– Когда я туда ходила, собирались в сьюте отеля «Биргер Ярл»… очень странные, психоделические комнаты.

– Расскажите об украшении у Марии в языке.

– Филип и Эуген дарили такие девушкам, принадлежавшим к ближнему кругу.

– Мария тоже собиралась завязать с оргиями? Не знаете?

– Вряд ли… или… – Линда замолчала, перебросила волосы через плечо.

– Что вы хотели сказать?

– Филип влюбился в нее, хотел встречаться с ней, противился тому, чтобы она спала с другими мужчинами. А она только смеялась… Такая она была, Мария.

Марго достала фотографию Сусанны Керн.

– Узнаете ее? Посмотрите внимательно.

Линда вглядывалась в смеющееся лицо Сусанны Керн: теплые светло-карие глаза, блестящие волосы. Она покачала головой:

– Нет.

– Она, случайно, не бывала на сатурналиях?

– Лицо незнакомое, – сказала Линда и поднялась.

Марго еще посидела на скамейке, думая, что они пока так и не нашли связующего звена между жертвами. Речь идет о серийном убийце, который тайком подсматривает за своими жертвами, однако непонятно, где он находит их и по какому принципу выбирает.

Глава 33

Мадлен с мамой шла по дорожке, наискосок через Хумлегорден. После школы девочка сопровождала мать, если та играла в церкви святого Иакова. Джеки всегда бралась за канторскую работу – ей хотелось, чтобы они с дочерью сводили концы с концами самостоятельно.

И вот Мадлен шла рядом с матерью и болтала, одновременно наблюдая за дорогой, хоть и знала, что матери не нужна помощь.

Мама шагнула на обочину дорожки – ощутить, как трава щекочет ноги. В то же время она прислушивалась к постукиванью палки о гравий.

Возле библиотеки загрохотал компрессор, толстые буры с металлическим грохотом ударили в асфальт. Из-за шума мама потеряла ориентацию, и Мадлен взяла ее под руку.

Они пошли мимо игровой площадки с горкой, откуда Мадлен было не вызволить, когда она была поменьше. На площадке чудесный запах – аромат пластмассы и нагретого песка.

Они свернули на тротуар, мама поблагодарила Мадлен, впереди был перекресток.

Мадлен сама слышала, что о мощеный тротуар палка ударяет громче, чем об асфальт до этого, но ее слух ничего не уловил, когда они проходили мимо столба у проезжей части.

– Это просто перерыв в шуме машин, – объяснила мама и остановилась.

Она, как обычно, положила конец палки на бордюр, готовясь перейти дорогу, когда машины встанут и быстро защелкает светофор.

Они пошли дальше, вдоль большого желтого дома. Повернув к открытым гаражным воротам, мать цокнула языком. Так делают многие слабовидящие – чтобы услышать эхо и обнаружить возможные препятствия.

Придя домой, Джеки заперла дверь и накинула цепочку. Мадлен повесила свою куртку и увидела, как мать, войдя в гостиную и не зажигая свет, кладет ноты на стол.

Девочка прошла к себе, шепнула «привет» Коттену и как раз успела переодеться в домашнее платье, когда послышался мамин голос.

– Мадде? – позвала та из своей спальни.

Когда Мадлен вошла в освещенную комнату, мать стояла в одних трусах и пыталась задернуть шторы. В траве напротив окна лежал розовый детский велосипед. Штору защемило в створке гардероба; мать провела пальцами по шторе, освободила ткань и обернулась.

– Это ты зажгла здесь свет? – спросила она.

– Нет.

– Я имею в виду – утром.

– Вроде нет.

– Ты должна следить, чтобы весь свет был выключен, когда мы уходим.